Прощание с Геннадием Шутовым планировалось в пятницу в Жабинке, где он родился. 44-летний брестчанин, получивший огнестрельное ранение во время «зачистки» 11 августа, умер утром 19 августа в военном госпитале Минска.
«Хотим, чтобы была указана реальная причина смерти»
«Сейчас нам не отдают тело, требуют постановления о выдаче родственникам, – рассказала «БГ» дочь Геннадия Анастасия Баранчук. – Я звоню в СК – они говорят: «Такого постановления мы не даем, они должны вам так отдать, мы им дали всю нужную информацию. Вчера была информация из госпиталя, что утром будет проводиться вскрытие, и к вечеру нам отдадут тело и привезут домой».
Со вскрытием тоже возникла странная ситуация. В госпитале утверждают, что брестское управление СК, будучи заявителем по делу, сказало его не проводить. В самом СК утверждают, что отзыва от вскрытия не было, что эта «команда» якобы поступила из других органов. Анастасия разговаривала по этому поводу с двумя людьми из следственной группы по делу отца, в том числе с начальником группы. Между тем отменить вскрытие могут только родственники, написав отказ.
«Мы, конечно, за вскрытие, потому что мы хотим, чтобы в заключении была указано огнестрельное ранение, чтобы было указана причина смерти какая она есть, а не ЧМТ, например. Это нападение, это убийство – в любом случае вскрытие должно быть. Оно делается в таких случаях 100%, и отозвать его могут только родственники. Мы не писали отказ».
Во время разговора с Анастасией около 13 часов было неясно, получат ли родные тело сегодня к вечеру. Вечером она сообщила, что тело не отдадут до понедельника.
«Сказал, что вызвал такси и ждет»
Геннадий работал дальнобойщиком. По два-три месяца не бывал дома, а приезжал только на пару дней. А бывало – и на пару часов. Собирался, переодевался, быстро решал вопросы, брал еду и опять ехал.
«Он работал на польскую фирму. 23 июля у него закончилась виза, и даже после этого он отправился в поездку туда, куда не нужна была виза (в Казахстан, насколько я помню), и опять его две недели здесь не было. После того, как он вернулся, он заехал навестить нас, всех детей своих, и вот с 11 числа мы начали его искать», – поделилась Анастасия.
Всего у Геннадия пятеро детей.
В 10 часов вечера он позвонил своей сожительнице и сказал: «Вызвал такси. Жду». В пол-одиннадцатого она стала волноваться и звонить ему. Телефон уже был недоступен.
«В статье, опубликованной от СК, написано, что он якобы был с каким-то предметом в руках – я уверена, что не может быть такого. Я уже говорила журналистам: мой отец не из тех людей, который возьмет в руки какой-нибудь предмет, чтобы идти на людей. Если он уверен, что ничего не делал и не виноват, то он не будет сопротивляться. И вот именно в тот вечер, возможно, его друг испугался и убежал, а папа и не стал бежать, потому что он думал, что есть справедливость, и если он ничего не делает и просто сидит на лавочке, то его никто и не будет трогать».
В целом участвовать в политических акциях у Геннадия даже физически не было возможности – он все время находился в командировках.
«Его много людей знало, как в Бресте, так и в Жабинке, и среди дальнобойщиков. Он занимался мотоциклами, машинами, это его любимые дела. Ездил с мотоциклистами, катался на байк-слеты и все такое».
Благодаря всем, кто описывал события и присылал видео, удалось в целом восстановить картину того, как все было.
«Намекнем, где искать»
Два дня никто не сообщал семье, где находится Геннадий и что с ним случилось.
«Смотрели списки задержанных, думали, может быть, по какой-то случайности его все-таки задержали. В списках его не находилось. Потом позвонили 13 числа в Жабинковский РОВД. Нам сказали: «Мы вам намекнем, где его искать». После этого мы нашли его в больнице в тяжелом состоянии, кома 4 степени. В тот же день его в 10 вечера вертолетом отправили в минский госпиталь».
Насколько известно Анастасии, отец лежал в отделении, куда помещают пациентов с огнестрельными ранениями.
«Мы поехали. В палату нас не пустили. Врач нам сказал, состояние стабильно тяжелое. На тот момент, когда мы к нему приезжали, никаких изменений не было. Операции проводились или нет, я точно не знаю, но знаю, что у него была вставлена трубка для очищения. Когда раны затягиваются, выделяются какие-то жидкости, и вот поставили трубку, которая бы выкачивала их. Про это сказали родственники. Про операции у нас нет никаких данных. Никаких бумаг из Минска. О состоянии говорили только лично. Мы приехали, чтобы получить личную информацию. Тоже не сильно там с нами общались, врач вынес список того, что нужно купить. Все купили, передали. И на этом было все».
В Брестской областной больнице при первом обращении не сообщили, когда поступил Геннадий, с какими травмами. По словам Анастасии, никто не хотел давать никаких документов. Документы выдали, когда подъехали в больницу в следующий раз. Анастасия требовала, что была печать главврача, но человек, который передавал документы, сказал, что главврач ушел в отпуск. Увидеть его так и не удалось. Передали также список вещей, которые были изъяты при поступлении Следственным комитетом и номера телефонов, куда можно обратиться по поводу вещей, на каком основании они изъяты и т.д.
«Он единственный, кто знает всю правду»
13 августа задержали Александра Кордюкова – близкого друга Геннадия Шутова и единственного свидетеля, который находится в тот момент рядом с ним. Задержали как подозреваемого. Якобы в связи с тем, что, как сказано в версии СК, сотрудников милиции избивали.
«Он единственный, кто знает всю правду, а его сейчас закрыли и не выпускают. Никто не может с ним связаться. 13 числа, когда мы все узнали, мы созвонились с Александром и договорились о встрече, чтобы он нам все рассказал, как было. Позвонили мы ему где-то в полвосьмого вечера. Звонила старшая сестра со своего номера. Он поднял и ответил, что в течение получаса будет выезжать. Приблизительно через час сестра набрала опять, телефон был недоступен. Начала звонить я. Звонок пошел. Как я понимаю, номер старшей сестры добавили в черный список. А на мой гудки шли. Спустя некоторое время я опять начала звонить, и та же самая ситуация произошла и с моим номером».
Позже, приехав в СК встретиться со следователем, Анастасия узнала, что Александр задержан как подозреваемый.
«Непонятно, почему подозреваемый, если он свидетель. Что с ним происходит, никто не знает. Все хотят помочь. Отца уже не вернуть, но хотя бы Александру была какая-то помощь».
СК изъял видео
Участок, где был совершен выстрел, снимает камера на доме. Видео на ней есть, но свидетели говорят, что СК изъял его.
«Сказали, что тайна следствия, мне показать не могут. Это будет показываться только заинтересованным лицам в конце расследования. Почему изъято, почему не показать мне как заинтересованному лицу? Я точно имею полное право», – удивляется Анастасия.
На доме стоят также камеры WikiLink, но именно в тот вечер он якобы не вел трансляцию. Люди, которые находились поблизости, снимали видео и публиковали их.
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
