«Выезжали на поезде под минометными обстрелами». Беженцы поделились своими историями на встрече с представителем ООН

В ходе встречи в неформальной обстановке обсуждались вопросы помощи тем, кто нуждается в убежище. Сами беженцы поделились жизненными историями. Встреча прошла 22 октября в Бресте в офисе Службы по консультированию беженцев на бульваре Шевченко, 4.

Белорусская гимнастка, многократный призер чемпионатов мира и Европы Мелитина  Станюта пообщалась с детьми и родителями, вручила подарки. Она поддерживает деятельность УВКБ ООН в Беларуси с 2015 года и много общается с беженцами. Общение в Бресте закончилось совместной прогулкой по бульвару Шевченко.

Жан-Ив Бушарди ответил на вопросы о ситуации с беженцами и проблеме безгражданства в Беларуси.

– Сколько беженцев в Брестской области?

– Если говорить об общей тенденции, то количество лиц, которые обращаются, уменьшается. Особенно если сравнивать с 2014-2015 годами, когда был пик обращений. На 1 июля текущего года по республике было порядка 370 новых заявителей, в Бресте – 30. Всего со статусом беженца в стране проживает 310 человек, в Бресте – 10. Статус дополнительной защиты имеют 2250 человек, в Брестской области – 211. Лиц без гражданства практически 6 300, в Брестской области – 511. Основные страны происхождения лиц без гражданства – Латвия, РФ и Казахстан. Из заявителей и тех, у кого статус дополнительной защиты, конечно, подавляющее большинство – 90% – граждане Украины.

– Что делается в Беларуси для решения проблемы безгражданства?

– Две недели назад Беларусь объявила о намерении присоединиться к двум конвенциям ООН по вопросам безгражданства. Это прорыв, произошедший благодаря совместным действиям и Министерства внутренних дел, и нашего представительства, и УВКБ в целом. Беларусь была одной из немногих стран Европы, не присоединившихся к этим конвенциям.

С начала 2020 года планируется к реализации совместно с Департаментом по гражданству и миграции проект, нацеленный на примерно 300 лиц, у которых есть проблемы с обращением за гражданством. Им будет предоставлена консультативная и финансовая помощь, и мы надеемся, что все эти люди смогут обратиться за гражданством и в конечном итоге его получат.

– Какая помощь в трудоустройстве оказывается беженцам? Находят ли они работу по специальности или только неквалифицированную?

– Количество людей, которые нуждаются в помощи с трудоустройством, все меньше и меньше. В основном они находят работу самостоятельно. Но есть случаи, когда людям требуется поддержка, помощь. Мы работаем с нашими партнерами (это Белорусское общество Красного креста, Служба по консультированию беженцев), со службами занятости, в том числе обращаемся к частному сектору, чтобы решить в индивидуальном порядке случаи, когда наши подопечные нуждаются в помощи с трудоустройством.

Ситуации бывают разные. Мы сталкивались с украинцами, которые очень быстро находили работу по своей специальности. Если мы говорим о странах, где население не говорит по-русски, безусловно, как только человек приезжает, ему надо адаптироваться к новым обстоятельствам, в первую очередь выучить язык. И если человеку нужна работа на первое время, то он идет на любую, в том числе и неквалифицированную. Были заявители из Кубы в Гродненской области, где глава семьи не очень хорошо говорил по-русски, но имел профессию повара и в течение месяца-полтора нашел работу в ресторане.

Статус дополнительной защиты отличается от статуса беженца тем, что дается на год, а не навсегда. Предполагается, что человек с таким статусом, возможно, через некоторое время перестанет нуждаться в помощи. В Беларуси применяется в основном к переселенцам из Украины.

Участницы встречи из числа беженцев поделились своими историями.

Алена, из Луганска. Приехала с мужем и старшим сыном в 2014 году. В Беларуси родилось еще двое детей.

– Мы выезжали на поезде, в который люди лезли по головам друг другу. Два состава в одном поезде выезжали, под минометными обстрелами.

– Почему в Беларусь уехали?

– Поезд привез в Киев, а из Киева я взяла билет на Минск, куда попало. Граница с Россией обстреливалась, там пешие люди бежали, пытались пересечь границу и погибали. Единственный вариант был через Киев покинуть Украину. Был рейс на Минск.

– Как оказались в Бресте?

– Нас распределил Департамент по гражданству и миграции. Мы сразу обратились к ним за убежищем.

Люди здесь очень отзывчивые. Когда узнавали, что мы беженцы (а тогда еще не такой поток был, многие даже не знали, что так будет в Украине), принимали радушно, помогали чем могли: и одеждой, и бытовыми предметами. В первое время жить у себя приняли абсолютно посторонние люди, верующие.

– У вас есть разрешение на работу?

– Да, но я в декретном. Муж пошел работать сразу, через неделю-две, нужно было как-то выживать.

– В Луганске осталось жилье?

Да, жилье, работа, машина. Все бросили и уехали. Когда были обстрелы прямо по городу, в крыше дома застряла ракета. А квартира на последнем этаже. Окна вылетели.

– Какие сейчас жилищные условия?

– Сейчас снимаем квартиру. Поначалу муж работал в стройтресте, и там предоставляли общежитие для сотрудников.

Самах, из Египта. Приехала четыре года назад. Самах не очень уверенно говорит по-русски. Ее переезд был связан с тем, что она христианка, а в Египте к христианам относятся враждебно. Муж – сириец. Двое детей родились в Беларуси.

Самах говорит, что в Беларуси очень хорошие люди. Ей помогает Красный Крест.

Виктория, из Донецка. Уехала в 2014 году с мужем и двумя детьми, еще один ребенок родился в Беларуси.

– Выехать было сложно. У нас не было загранпаспортов, разрешения на вывоз детей. А в Донецке сделать их было нельзя. Надо было ездить в Харьков. Пока нам дали разрешение, наступил октябрь. Мы сели в машину, загрузили, что удалось, и уехали.

– Жилье там осталось?

– Жилье там на данный момент практически целое. Но оно там, а мы здесь.

– Как оказались в Бресте?

– Целенаправленно ехали. Знакомые знакомых, которые уехали раньше, сказали, что им здесь нравится, хороший город. Правда, все оказалось не так, как хотелось. Работу найти не могли, везде отказывали. Жилье снимали на те средства, которые привезли с собой. Никаких общежитий. Долго ничего не клеилось, уже отчаялись. Узнали про Красный Крест и обратились за помощью. На тот момент даже пакет с мукой или макаронами был очень многим, потому что уже не знали, что делать, то ли в обратный путь собираться. Муж сначала нашел работу, обещали взять, а потом оказалось, что не могут оформить. Потом добрые люди помогли, муж устроился на работу, благодаря только этому мы и остались. Потом я вышла на работу, не по специальности, а просто чтобы на хлеб заработать. Но мы уже прижились, другой этап в жизни начался.

– Хотели бы вернуться, если бы обстановка поменялась?

– Нет, это пройденный этап. У нас здесь знакомые, работа, ребенок родился. Чувствуем себя своими. Как будто всю жизнь жили. Единственное, что там остались родственники, родители. Думаешь, пройдет несколько лет, и как тогда? Мама приезжала, но это очень дорого, тяжело, пять пересадок, двое суток пути. А мы туда не можем ехать в принципе. С дополнительной защитой мы не имеем права пересекать границу Украины.

Фото: