Острые вопросы, связанные с референдумом, поведением гражданского общества и возможным «откручиванием гаек», комментирует политолог Андрей Егоров в эфире независимого радио.
Почему казахские события не заставили Лукашенко отказаться от идеи референдума?
— Я думаю, они (беларуские власти. — Ред.) заложники принятых ранее решений и обещаний. Референдум выставлялся в том числе в коммуникации с Россией как способ сглаживания внутриполитической ситуации в Беларуси. Они все равно будут двигаться в этом направлении. В Беларуси все-таки есть внутренние факторы, которые подталкивали к выработке собственной модели транзита, так сказать, поэтому даже если казахская ситуация показывает, что такой вариант не работает, это не причина для них отказываться вообще от продумывания схемы транзита. Понятно, что в Казахстане был не очень удачный случай, но другого выхода у них нет.
Читайте также: «Сейчас один беларус осознаёт, что его хитрая модель не стоит и ломаного гроша». Казахстан — Беларусь: общее и различия
Есть мнения, что Лукашенко склоняется к транзиту не по-назарбаевски, а по-алиевски, по-азербайджански.
— Это возможно. Но в принципе неважно, какая схема будет избрана. Лукашенко должен убедить свое ближайшее окружение, беларуские номенклатурные элиты в том, что транзит — и спокойный транзит — гарантирован, то есть система сохранится, не будет резкой смены иерархий, те, кто имеет определенное имущество и власть, сохранят это имущество и власть. И поскольку он стареет, этот вопрос все больше и больше давит. В тот или иной вариант элиты должны поверить, иначе возникает ситуация, когда в кризисных моментах Лукашенко на коленях просит: «Только не прэдавайце». У них, естественно, есть желание найти тот вариант, который сохранит им возможность гарантирования статуса, свободы, имущества и т.д. Если это не лукашенковская система, которая продолжит свое существование в каком-то виде, тогда они будут искать другой вариант.
Стратегия, предложенная демократическими силами, вызывает много споров и несогласия даже в кругах оппонентов режима. Сработает или нет предложенная тактика? Высказываются мнения, что любой результат референдума — принятие поправок или оставление в силе старой Конституции — выгоден Лукашенко.
— Не могу не согласиться, что это так, поэтому выбор тактики действий на референдуме — это не стратегия, конечно. То, что предлагают демократические силы, мне кажется рациональным. Будет ли оно успешным, сложно сказать, потому что это опирается все-таки на необходимость довольно высокого уровня мобилизации людей. Совсем не факт, что при тех обстоятельствах, которые складываются в Беларуси, тренде на демобилизацию, страхе людей, будет большое желание пойти сделать эти протестные действия. То, что предлагается, — это фактически высказывание гражданского протеста через то, чтобы сделать бюллетень недействительным. Если значительное число бюллетеней недействительно, мы можем сказать, что на референдуме не поддержан ни тот, ни другой вариант. Но это зависит от уровня мобилизации. Здесь у меня скорее грустные прогнозы, чем оптимистичные.
Читайте также: Противники Лукашенко объявили стратегию, как сорвать референдум. Насколько она сильна?
Не кажется ли, что все сейчас переходит в виртуальный мир, и гражданское общество больше в виртуальном мире — или за пределами Беларуси. Ситуация может каким-то образом измениться?
— Сопротивление, конечно, не виртуальное, и гражданское общество тоже не виртуальное. Но мы попали в такую ситуацию, когда новые гражданские группы, сообщества, которые возникли в Беларуси, и старые общественные организации в сложной ситуации в том смысле, что им в Беларуси довольно тяжело выбрать модус действия. Многие из них продолжают деятельность, но когда вводится, например, статья 193-1 опять в Уголовный кодекс (ответственность за организацию либо участие в деятельности незарегистрированной либо ликвидированной политической партии, общественного объединения, религиозной организации или фонда. — Ред.), никто не знает, попадаешь ты под нее или нет. Даже если ты имеешь регистрацию за границей, ты не знаешь, попадаешь ли. Как будет идти практика применения этой статьи? Возникает вопрос: а под кого они ввели? Может, они ввели, чтобы сделать новую волну репрессий и арестовать людей, которые еще действуют. Поэтому возникает неуверенность, пауза и поиск других форм того, как что-то делать в Беларуси.
Второе: о многом из того, что делается, мы не можем рассказать публично. Общественная организация может вести почти ту же самую деятельность, но не может прийти в медиа и рассказать это, потому что боится, что из-за известности попадет под репрессии.
То же самое с любой независимой деятельностью в Беларуси: социальные проекты, культурные проекты, околополитические проекты с разными целевыми группами.
Стоит ли после проведения референдума (и его какого-либо результата, который власти посчитают удобным для себя) ждать «оттепели» или приоткрытой форточки, в которую гражданское общество может хоть нос показать или что-то начать делать?
— Не думаю, что сразу что-то изменится. Тем более если мы посмотрим на переходные положения той Конституции, которую они предлагают на голосование. Раз уж президент выносит что-нибудь, то обычно это все поддерживается. В этих переходных положениях фактически написано, что до 2024 года ничего не меняется. Все инновации, которые связаны с более либеральной моделью, с тем, что у президента уменьшаются полномочия в пользу парламента или правительства, вступают только когда проходят новые выборы в парламент и новый парламент формируется. Кроме того, там отсылочные нормы о принятии закона про ВНС, который будет соответствующим образом принят, и только тогда установится эта новая модель. Это значит, что еще минимум два года будет тянуться этот переходный период.
Во-вторых, их ситуация повышенного репрессивного давления и фактически удержания чрезвычайного положения в стране связаны с тем, что они не успокоены. То есть они не видят, что общество целиком контролируемо, что не будет эксцессов.
Их нервирует то, что они видят в социологических опросах.
Им же приносят результаты реальных опросов о поддержке власти, они открывают, и у них каждый раз ужас. И им кажется, что если отпустить вожжи, то все покатится.
Читайте также: Лукашенко заявил, что беларусы надеются на него и государство в решении личных проблем. Так ли это на самом деле?
Мне кажется, у них пока есть этот стресс. Но он может пройти по мере того, чем дальше все находится в таком состоянии, как есть, более-менее спокойно. Где-то скорее нужно ждать новых форточек возможностей и каких-то шагов по «откручиванию гаек» в конце этого года.
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
