Аркадий Мошес: «Все идет к тому, что к санкциям будут относиться серьезно»

Директор исследовательской программы по Восточному Соседству ЕС и по России Финского института международных отношений Аркадий Мошес объясняет заблокированной радиостанции, почему теперь к санкциям против Минска на Западе будут относиться максимально серьезно. Аналитик удивляется заявлениям, что Путин не может позволить Лукашенко его «пересидеть», и отвечает на вопрос, чего будет требовать взамен Москва, если будет давать Минску деньги. 

— В отношениях минского режима и Запада сейчас наступил этап обмена ударами, без какой-либо надежды на позитивные перемены. Запад вводит новые санкции, Минск усиляет репрессии и вводит контрсанкции. Звучат голоса, что когда-то сторонам сторонам придется в какой-то форме приступать к переговорам, — но не видно, чтобы сейчас были предпосылки для такого развития событий.

—  Как мне кажется, Минск упустил возможность хотя бы «прозондировать» возможность начала диалога, когда отказался участвовать в той конференции в ноябре, которую организовывало руководство Австрии. Мне казалось, что Минск не сделает эту ошибку, а попробует начать восстанавливать контакты — тем более с правительством Австрии, которое более-менее ровно относилось к белорусскому руководству. Это не было сделано, и я думаю, что в ближайшее время Европа не будет делать аналогичных попыток. 

Читайте также: Новый канцлер Австрии: «Беларусь – это европейская проблема», «Всегда нужно вести диалог», «Мы очень втянуты»

Европе стало понятно, что именно благодаря жесткой позиции, занятой в мигрантском кризисе, Евросоюзу удалось добиться каких-то результатов, выгодных ему и невыгодных Минску. Поэтому теперь какой-то большой заинтересованности в том, чтобы начинать «строить мосты», со стороны Запада нет. С другой стороны, Лукашенко не собирается «успокаиваться на достигнутом» и будет планировать новые варианты и схемы обострения ситуации.

Поэтому мы оказались в ситуации, когда только и можно ждать новых приговоров, ужесточения репрессий и так далее.

 — В Литве довольно громко разгорелся скандал вокруг неисполнения санкций против белорусской калийной торговли. Кажется, что раньше на это особенно не обращали внимания — белорусским предприятиям удавалось как-то обходить санкции. Свидетельствуют ли эти скандалы, что Европа начинает более серьезно относиться к санкциям и добиваться их реального исполнения?

— Да, я согласен с такой постановкой вопросов. Американцы начинают смотреть на санкции более серьезно, то же самое приходится делать и европейцам. Я никак не удивлен теми новыми фактами, которые появляются о неисполнении санкций. Я думаю, все это и раньше было прозрачно и известно. Просто сейчас со стороны литовского руководства была достаточно сильная реакция — заявление о готовности соответствующих министров уйти в отставку. Это очень важно и показательно — как для Литвы, так и для ряда других стран. 

Действительно, все идет к тому, что к санкциям будут относиться серьезно. Та практика, к которой привыкли последние 20 лет (звучат пламенные заявления и декларации, а бизнес продолжает идти как обычно, и никто не мешает даже проведению сомнительных бизнес-операция), — эта практика отходит.

— За последние недели уровень представительства команды Светланы Тихановской на международной арене существенно увеличился. Она ярко выступила в Европарламенте, участвовала вместе с польским президентом в международном саммите, присутствовала на саммите «Восточного партнерства». Можно ли сказать, что этим был достигнут какой-то качественный сдвиг?

— Нет. В этом я как раз не убежден. Я думаю, качественный сдвиг был тогда, когда Тихановская получила аудиенцию у Байдена. Эту планку с той поры не опустили — но и поднять ее практически невозможно. И мне кажется, что количество тут не создает качества. Это хорошо, что к ее команде проявляют такое внимание. Но не думаю, что итоги деятельности ее команды выводят белорусскую проблематику и белорусскую политику Евросоюза на какой-то другой уровень. Нужно просто понимать те ограничения, с которыми ее деятельность так или иначе сталкивается. 

Читайте также: «Предоставить белорусам доступ к вакцинам, одобренным в ЕС». Над чем будет работать команда Тихановской в 2022 году?

Но стоит отметить, что активно меняется контекст. Евросоюз от августа 2020-го до мая 2021 года, по большому счету, ничего не делал, ограничивался декларациями. Но после того, как Минск сам пошел на эскалацию белорусско-европейских отношений, а также продемонстрировал, что внутри страны ничего менять не собирается и страна все более погружается в пропасть репрессий, — Евросоюзу и США просто пришлось свою политику менять, направлять ее на принятие каких-то конкретных мер. То, то в этом процессе принимает участие команда Тихановской, — это правильно и нужно. Но главные факторы этой перемены находятся в другом месте.

— Недавно Лукашенко довольно конкретно заявил, что никаких президентских выборов в 2022 году после принятия новой Конституции не будет. Вряд ли он мог это сделать, нарываясь на конфликт с Москвой. Плучается, что Москва этому как минимум не перчит. В свое время, после первой встречи Лукашенко и Путина в Сочи, в сентябре 2020 года, все говорили, что «транзит власти» в Беларуси — главное условие Кремля.

— Не знаю, кто эти «все». Как минимум есть много людей, и я в том числе, которые сразу говорили, что весь этот процесс «изменений в Конституцию» придуман для того, чтобы оставить Лукашенко во власти, в том или ином качестве. 

Я не сомневаюсь, что с Москвой это было согласовано, и я не сомневаюсь, что в отношениях Кремля и Минска было понятно, что настаивать на уходе Лукашенко Москва не будет.

Я во всех своих интервью не переставал подчеркивать, что Москва будет держаться за Лукашенко до последнего.  

Читайте также: «Программа-минимум Кремля — другой руководитель страны». Зачем Лукашенко и Путин встречаются перед Новым годом

— Часто говорят, что Путин не может допустить, чтобы Лукашенко остался после него. Отсюда следует, что и Путин пока не собирается никуда уходить?

— Абсолютно. Где хоть один индикатор, который позволит нам задуматься о том, что Путин собирается уходить? Нельзя выдавать какие-то хотелки за политические знания. Да и сама идея, что «Путину нужно. чтобы Лукашенко ушел первым», — достаточно гипотетическая конструкция. Возможно, это соответствует нашим представлениям о психотипе авторитарных лидеров, но у нас нет никаких свидетельств, что такой анализ проводится.

— Как Лукашенко представляет себе политическое выживание не в условиях «геополитического шпагата», а в условиях все большей зависимости от Москвы? Недавно Беларусь попросила у России 3,5 миллиарда долларов. Чего будет требовать взамен Москва, если будет давать деньги? 

— Москва будет давать Лукашенко столько, сколько она посчитает нужным. Она и сейчас дает немало, если считать экономические субсидии, достаточно посмотреть на цену на газ. 

Чего она будет требовать взамен? С моей точки зрения, формальной сдачи суверенитета она требовать не будет. Москва, возможно, будет требовать готовности Беларуси позволить использовать свою территорию, если кризис вокруг Украины дойдет до определенной стадии эскалации и это понадобится для военной либо дипломатической игры.

Но мы же видим, что даже в вопросе признания Крыма российским по-прежнему со стороны Минска никакого юридического обязательного признания не случиось. Так или иначе, у Москвы нет хорошего выхода. Она слишком долго поддерживала Лукашенко, слишком долго играла в эту игру, когда он получает достаточно много, а отдает очень мало. Но гарантирует геополитическую лояльность и неуход Беларуси на Запад. Я думаю, Москва не видит, как можно выйти из этой игры без потерь для себя. Поэто6му приходится оставаться в рамках этого инерционного сценария. 

— Вы сказали, что Москва может потребовать от Лукашенко позволить использовать белорусскую территорию в случае обострения конфликта с Украиной. Вы считаете, что у Минска уже не будет никакой возможности «выкрутиться» в такой ситуации?

— В какой-то момент Москва может решить, что это ей нужно. Это может быть вписано в рамки даже не военного, а дипломатического сценария. Я не думаю, что Москве реально нужна белорусская территория для размещения каких-то танковых частей на Полесье, откуда они не попадут в Украину, потому что там нет дорог. Что касается авиации, то это другой вопрос. Все будет зависеть от деталей и от того, как будут развиваться события. Я думаю, что если Москве это всерьез понадобится, то возможностей у Лукашенко отказаться будет очень мало.