Москва требует от Лукашенко сказать «Б». Теперь ему надо придумать, как «контролировать» самого себя

На этой неделе Александр Лукашенко снова делал громкие заявления, которые расходились на цитаты по мировым СМИ. Очевидно, что он, по сути, не имея формальной легитимности и права управления государством, полученным от народа, продолжает де-факто оставаться ведущим игроком беларуской политики. Другой вопрос, что политика эта весьма своеобразная.

Она сводится, как правило, к озвучиванию тех решений и тех позиций, которые принимаются исключительно в фокусе двух вещей – возможности собственного удержания у власти и следования интересам Кремля. Чаще всего эти две парадигмы совпадают. Как, например, сделанное правителем заявление по поводу Крыма и Донбасса. Иногда даже бегут впереди паровоза – как в случае с грядущим предложением Путину вернуть ядерные боеголовки в Беларусь в ответ на размещение подобного вооружения в Польше.

Однако глава беларуского режима старается максимально увильнуть от тех негласных договоренностей, которые были заключены между ним и Владимиром Путиным по поводу конституционных изменений и возможного транзита власти. Вот здесь интересы Лукашенко резко отличаются от намерений Москвы.

Читайте также: «Подпись Путина на обратной стороне», или Как пропагандисты «тайны» интеграционного сговора сливают

На днях он заявил, что референдум по новой Конституции РБ должен состояться в феврале 2022 года. При этом не исключил проведения досрочных президентских выборов, в которых, возможно, примет участие. Впрочем, проект Конституции все еще не опубликован, сделать это собираются до Нового года.

Заметим, что дата начала общественного обсуждения постоянно переносилась. Сперва ее назначили на август, потом на октябрь-ноябрь. Теперь вот в лучшем случае на конец года. Если, как выразился Лукашенко, «не начнется война». К слову, чего больше в этой оговорке – игры слов или же реального желания сыграть на обострение? Вопрос риторический.

Фокус, однако, в том, что мы имеем дело с достаточно абсурдной ситуацией. Страна якобы готовится к референдуму по новой Конституции, которую, во-первых, никто кроме узкого круга приближенных, в глаза не видел, во-вторых, толком не понимает, для чего она нужна. Причем, не понимают как противники Лукашенко, так и его сторонники.

И сам правитель не пытается ничего людям объяснить. Вместо этого власти проводят некие социологические опросы, которые якобы показывают готовность большинства граждан страны голосовать за предложенный им проект. То бишь, по факту проводят идеологическую кампанию в поддержку неизвестно чего.

По той скудной информации, которая иногда просачивается, или ее озвучивает сам диктатор, можно сделать вывод, что А: Лукашенко и К* хотят сохранить президентскую республику, лишь немного добавив полномочий парламенту, правительству и местным чиновникам. И Б: власти хотят сделать так, чтобы Лукашенко смог сохранить за собой реальные рычаги контроля над ситуацией, перебравшись в кресло главы ВНС, став, по сути, эдаким беларуским аятоллой с совершенно размытыми и обтекаемыми полномочиями. При том, что ситуация в Иране в корне отличается от беларуской.

Читайте также: По ту сторону Буга уже давно не питают никаких иллюзий относительно устремлений белорусского режима

Во-первых, там, как ни дивно это звучит, сильны позиции парламента, который есть инструмент консенсуса между различными кланами и группировками. Во-вторых, иранцы – как известно, люди очень религиозные. Этот фактор играет ведущую роль в том, что аятолла (верховный лидер) там, действительно, имеет авторитет в обществе и может контролировать президента. Хотя ключевые решения принимаются именно президентом по согласованию с парламентом.

В Беларуси же более четверти века действует жесткий персоналистский режим, который Лукашенко пытается сохранить. При том, что никакого авторитета среди большинства населения у него уже давно нет. Но главный фактор, которого нет в Иране, но есть у нас – все еще мощное, во многом определяющее влияние России. Ее интерес, как ни крути, сводится к одному – полному и безоговорочному контролю над политической ситуацией в регионе, который Москва считает сферой своего влияния.

Потому все попытки провернуть здесь, условно говоря, иранскую модель обречены на провал. И Лукашенко, как искушенный политик, это понимает. Потому и не может, судя по всему, ясно и четко сказать своим юристам, которым поручил готовить Основной закон, чего он, собственно, от них хочет. Скорее всего, глава режима еще до конца не принял решения о том, как совместить несовместимые вещи: оставить крепкую президентскую власть и контролировать президента при помощи ВНС. Госаппарат же продолжает готовить референдум, так до конца не понимая, в чем же его сакральный смысл.

Оппозиция, со своей стороны, прокручивает свою повестку. В частности, предлагает всем, кто разделяет демократические ценности, ставить крестики в каждом из квадратов, под всеми вариантами ответов, что бы там ни было написано. И, по большому счету, это правильно. Ведь референдум сразу по всем статьям Конституции – это нонсенс. Каждый, конкретный человек может, к примеру, не поддерживать сильную президентскую власть, однако выступать за определенные социальные гарантии и т.п. От него, между тем, требуют сказать «да» или «нет» всему проекту, который от него до сих пор скрывают.

Читайте также: История повторяется? Как бы ни пришлось всем потом причитать: дескать, нас опять без нас женили

Неслучайно в подавляющем большинстве стран, называющих себя демократическими, Основной закон постатейно обсуждают и принимают в парламенте. Который, при этом, должен быть избран демократическим путем и признан всем народом как авторитетный законодательный и представительный орган.

В таких странах, как Россия и Беларусь (квазидемократии), как видим, все иначе. Здесь конституционный референдум рассматривается как способ повышения легитимности самой власти, потому проводится в режиме спецоперации. И оппозиция совершенно правильно предлагает гражданам, разделяющим демократические ценности, выразить свое отношение к этому процессу, поставив жирные кресты под любыми предложениями нелегитимного режима.

Но едва ли так называемый референдум по Конституции (если он все же состоится) станет голосованием по вопросу сохранения Лукашенко во власти. Он в любом случае собирается остаться в политике, что полностью обесценивает голосование для широкой общественности. Таким образом, на данном этапе этот плебисцит больше всего нужен самому Лукашенко, который год назад в Сочи сказал «А», и теперь от него требуют сказать «Б».

Обратите внимание: тема новой Конституции начинала прорабатываться всякий раз либо сразу после звонка или встречи с Путиным, либо перед такой встречей. Москва явно хочет выжать максимум сегодня. Лукашенко же выгодно потянуть время, поскольку он четко понимает все возможные для него риски, связанные с этим референдумом. Отсюда и постоянное закручивание гаек в отношении несогласных.

Он теперь окончательно оказался (что было, по сути, неизбежно) между молотом и наковальней. Усиление западных санкций не сулит режиму ничего хорошего. Кремль, со своей стороны, уже и не обещает новых плюшек, не будучи уверенным в уступках – причем, не только словесных.

Читайте также: Белорусский политический режим меняет образ «миротворца» на роль «войнотворца». Чем это грозит всем нам?

Так что одним признанием Крыма Лукашенко вряд ли отделается. Единственное, что может снова сыграть ему на руку – усиление общего напряжения в регионе. Судя по стокгольмской риторике главы российского МИД Сергея Лаврова, это напряжение в ближайшее время будет только нарастать.

Москва явно заинтересована в таком развитии событий. Потому наверняка будет делать все возможное, чтобы повысить градус противостояния с западом, хотя не думаю, что она готова полностью перейти за красную линию. Дожать Лукашенко для нее сейчас стратегически важнее.

Так что слова «последнего диктатора» по поводу референдума (дескать, проведем в конце февраля, если не будет войны) в его представлении не кажутся совсем уж игрой слов.