Можейко: «Когда была возможность сотрудничать с западными структурами, Минск не рассказывал, какой мир многополярный»

Министр иностранных дел Сергей Алейник предложил провести совместный саммит стран-членов БРИКС, ЕАЭС и ШОС. Он повторил предложение Александра Лукашенко, озвученное в декабре прошлого года в Бишкеке. 

«Сопряжение этих структур могло бы ускорить процессы построения справедливого инклюзивного многополярного мира», — такой тяжеловесной фразой сопроводил свое предложение в эфире ОНТ глава МИД. 

Сам Лукашенко на фоне международных неудач стал добавлять к своим речам рассуждения о переустройстве мира, о конце гегемонии Запада, о том, что через несколько лет международная структура будет выглядеть совсем по-другому. 

Мы попросили прокомментировать этот геополитический запал координатора экспертной сети «Наше мнение» Вадима Можейко.

— Предложение о совместном саммите трех структур — это что-то вроде картинки большого международного «замеса» под руководством Китая?    

— Насколько я понимаю, это отсылка к реальному опыту, потому что, по-моему, в 2007 году в России проходил совместный саммит БРИКС и ШОС. Понятно, на чей опыт беларуские дипломаты могут равняться. 

Читайте также: Евгений Магда: Китаю предложено усмирить Лукашенко

Что касается бесконечных фраз: «мир многополярный», «все смещается, глобальный Юг, Китай» и вот это все — мне кажется, здесь очень простая логика. Безусловно, в этом есть рациональное зерно. Было бы странно сказать, что мир остается таким же, как в 19 веке, где великие державы — Франция и Великобритания. Ситуация действительно сильно меняется. Но в то же время в устах Путина или Лукашенко это все звучит, мягко говоря, с натяжкой. Просто их никто не берет в компанию прогрессивных западных ребят, и остается теперь рассказывать, что не очень-то и хотелось, и компания так себе, она разваливается, и вообще самая лучшая — другая. 

«Такие заявления более весомо звучали бы от тех лидеров, кого принимают как на Западе, так и на Востоке. А так — это все равно что сидеть где-то в Беларуси, покупать турецкие продукты вместо европейских и рассказывать, что турецкие вкуснее. Они, может быть, и вкуснее — я турецкие шоколадки люблю — но это лучше говорить, когда у тебя рядом есть и немецкий шоколад. Иначе очевидно, что ты просто сам себя убеждаешь».

И, наверное, последнее: Беларусь и беларуская дипломатия в принципе на фоне хронической невозможности наладить отношения с действительно влиятельными международными структурами, с которыми было бы логично сотрудничать, исходя из географического положения Беларуси — например, Совет Европы, — вынужденно пытается хоть где-то показать свою влиятельность. Отсюда участие в инициативах, от Беларуси достаточно далеких: ШОС, Движение неприсоединения. 

Можно вспомнить, как в короткий перерыв между 2015 и 2020 годом, когда Минск педалировал тему своего миротворчества и региональной безопасности, беларуская дипломатия благополучно старалась сотрудничать с вполне себе западными организациями. Можно вспомнить Центральноевропейскую инициативу, где Беларусь в 2017 году даже председательствовала. Конференции «Минского диалога» проходили с участием Лукашенко. Их модерировала Майра Мора (на тот момент — Генеральный директор постоянного секретариата Совета государств Балтийского моря. — Ред.). Можно вспомнить, как из Минска пытались сделать новую площадку Мюнхенской конференции по безопасности. То есть как только была возможность сотрудничать с нормальными западными структурами, Минск радостно это делал и в этот момент не рассказывал, какой мир многополярный. 

Читайте также: Александр Фридман: Страны Балтии и Польша начертили перед Лукашенко красные линии

— Есть ли на данный момент у стран БРИКС, ШОС и ЕАЭС мотивация проводить что-то совместное, кроме желания спасти беларускую экономику?

— Если у БРИКС и ШОС будет необходимость в сотрудничестве на уровне двух организаций, а не на уровне пересекающихся членов этих организаций, то они прекрасно смогут это сделать и без Минска, который в ШОС еще нормально не состоит, а уж тем более в Брикс.

«Это такая попытка предложить свои своднические услуги людям, которые и так прекрасно знакомы, и если уж им захочется завести отношения, то они в таких услугах не нуждаются».

Безусловно, самый «узкий» момент всех таких инициатив — а зачем, собственно, здесь Беларусь? Что Минск может предложить? Здесь очень смешно звучат все старые аргументы. Обычно Лукашенко говорил, что мы — мостик между Востоком и Западом, мы надежная граница, мы помогаем выходить на рынки ЕАЭС и Евросоюза, потому что у нас можно организовывать сборочное производство и удобно продавать, что мы боремся против трафика нелегалов. Теперь это вызывает только хохот, потому что именно нарушением этого всего Минск и занимается. Найти свою нишу на международной арене в таких условиях — задача не из легких. 

Остается только посочувствовать беларуской дипломатии, которая в итоге вынуждена изгаляться и придумывать неочевидные комбинации, потому что все очевидное — давайте дружить с соседями и т.д. — сейчас для Беларуси неактуально.

— Лукашенко для внутренней аудитории делает вид, что геополитические игры его не интересуют. Во время вынужденной поездки в Абхазию в прошлом году он сказал примечательную фразу — «Мы не страдаем никакой геополитикой». Геополитика здесь — синоним какой-то ерунды. Он даже внутри страны якобы не занимается предвыборной агитацией, потому что у него «более важные дела». Независимые СМИ с него смеются, что он ничего не понимает, не умеет с западными политиками взаимодействовать и т.п. А все-таки — он умеет играть в геополитику или нет?

— Если начинать с терминов, то геополитика — это околонаучное представление о том, что политические интересы стран определяются их географическим положением. Эта концепция безнадежно устарела. В таком случае надо было бы предполагать, что так как географическое положение не меняется, у стран интересы всегда будут одинаковые, что, конечно, абсурдно. Можно вспомнить Швецию до 17 века и Швецию после 17 века — это совершенно разные подходы. 

«Условно Беларусь Лукашенко и Беларусь Тихановской — страны с совершенно разными политическими курсами».

Здесь есть рациональное зерно. Конечно, транзитными перевозками Беларусь всегда будет заниматься и ради этого иметь какие-то нормальные отношения с соседями. Хотя, как показывает пример Лукашенко, он благополучно нарушает это правило. 

Главная проблема и ограничение беларуских международных политических вопросов — в том, что все упирается в личность Лукашенко. Вместо того, чтобы заниматься тем, что интересно Беларуси, беларусам, все подтягивается под одного лидера. Хотя должно быть наоборот. МИД должен развивать отношения с теми странами, которые нам нужны. Поехали беларусы учиться в Польшу — надо активнее в Польше что-то открывать, и т.д. А не там открывать, где признают Лукашенко. От этого недалеко до крамольной мысли, что и лидера нужно выбирать такого, какой стране лучше подходит.

Читайте также: Киев сегодня ведет войну на два фронта, а Лукашенко продолжает прикрываться дырявой тогой миротворца

Сам Лукашенко, мне кажется, во многом идет по течению. Иногда старается делать какие-то креативные ходы, и в этом смысле уже упомянутый период 2015-2020 года был интересной ситуацией, когда специфическое положение Беларусь удалось неплохо использовать всем на пользу. Но, как в формуле просвещенного авторитаризма, на одно достижение дипломатии Лукашенко приходится 99 факапов. В условиях таких ограничений можно быть сколько угодно талантливым дипломатом, но с таким лидером выше головы не прыгнешь. 

— Наверное, в современном контексте слово «геополитика» используется скорее как синоним международной политики.

— Ну да. Наши товарищи книжек не читали, в западных университетах не учились, они сами самые умные. Кажется, вроде мелочь, терминология не та, но в итоге мы видим, как Лукашенко и Путин используют выражения «коллективный Запад», «Европой командуют из Вашингтона». Они просто повторяют старую советскую конспирологию, которая не соответствует действительности. Европой не управляют из Вашингтона, к добру или к худу. 

Конечно, если будешь выстраивать свою политику, исходя из таких представлений о мире, то будешь совершать ошибки, потому что не будешь понимать, как все работает. Когда Путин повторяет про «золотой миллиард» — это старая конспирологическая теория. А в итоге люди могут принимать абсурдные решения вроде «а давайте начнем войну». Просто они не очень правильно прогнозируют, чем все закончится и какие будут последствия.