Инаугурация – ритуал торжественной церемонии вступления в должность главы государства. Ритуал публичный, символичный, который включает в себя присягу государству и народу. Во всем мире инаугурация проходит максимально открыто. Но в Беларуси 23 сентября 2020 года что-то пошло не так…
Читайте также: Политическая «крыминизация» может наступить в Беларуси, если Кремль реализует свои планы, считает политолог Павел Усов
Тайна или таинство?
Торжественная церемония в «самом важном» дворце, возложение регалий, торжественный парад и бал, целование креста и Библии, проезд по столице в открытом авто, вручение символов власти, передача «ядерного чемоданчика»… Программа инаугурации в разных странах мира проходит по-разному. За исключением одного пункта – она не может быть тайной.
Как раз в определении «тайны» в этом году и произошли расхождения: народ ожидал, что об инаугурации его оповестят и покажут церемонию в прямом эфире белорусского телевидения, а Минюст уже после «торжественного ритуала» не увидел несостыковок прошедшей церемонии с Конституцией и законом «О Президенте Республики Беларусь»: мол, все по правилам, в срок, в присутствии всех прописанных в Конституции чиновников. Нет представителей дипломатического корпуса, нет анонса и трансляции в прямом эфире? Так это вроде как не обязательный пункт, и поэтому «ничего не нарушено». Кроме ожиданий народа.
«По законам Беларуси мы никого не должны из западных государств и вообще кого-то предупреждать. Это внутреннее дело нашей страны. И критика только одна: не то тайна, не то таинство. Знаете, на инаугурацию были приглашены около 2 тысяч человек вместе с военными. И в тайне это сохранить практически невозможно, — прокомментировал Александр Лукашенко и добавил: — У нас, по-моему, все законодательные нормы были соблюдены. Кому надо было знать об этом, они знали».
Хотя и тут «показания не сходятся»: некоторые из гостей, приглашенных на церемонию, в интервью СМИ упоминали, что до последнего момента не знали, куда и зачем отправляются.
Былые инаугурации президента проходили не столь скромно и тихо. В сентябре 2001 года Лукашенко после принятия присяги в Большом зале Дворца Республики вышел на Октябрьскую площадь столицы, принял доклад министра обороны и обратился с речью к присутствующим, церемония была завершена торжественным маршем. Так же инаугурация прошла в апреле 2006 года. В 2011 году церемония была анонсирована за два дня, на инаугурацию Лукашенко приехал со своим младшим сыном Николаем. В 2015 году принятие присяги во Дворце Независимости транслировалось в прямом эфире, а вечером в Минске состоялся праздничный концерт. В новой резиденции президента побывали журналисты, политики и послы европейских стран. По сравнению с предыдущими инаугурациями церемония 2020 года выглядит слишком скромной. И, как считает Валерий Карбалевич, эксперт Аналитического центра «Стратегия», дело в протестах и некрасивой «картинке», которая могла бы получиться: «Власти не захотели делать инаугурацию открыто, как праздник для всего белорусского народа, так как боялись массовых протестов вокруг места, где проходит инаугурация. И эти протесты могли закончиться какими-то стычками с правоохранительными органами. Возможно, какие-то жертвы могли быть. Но во всяком случае, такая картинка на телеэкранах испортила бы эту процедуру. Поэтому власти решили лучше сделать ее тайно. Это тоже некрасиво, ведь тайная инаугурация еще раз засвидетельствовала ту сомнительную легитимность сегодняшнего статуса Александра Лукашенко, которая получилась в результате выборов. Но из двух зол власти решили выбрать меньшее – тайную инаугурацию».
Читайте также: «Любимую не отдают»? Что же с ней будет после визита Лукашенко в Москву (прогноз политолога Павла Усова)
До и после
Как и во многих других странах, процедура инаугурации в Беларуси носит не просто церемониальный характер, а является одним из условий законности президентской власти. Что же поменялось после инаугурации-2020? Добавила ли она власти легитимности?
Своим мнением на этот счет поделился с «БГ» политический аналитик, обозреватель, доктор политических наук, руководитель Центра политического анализа и прогноза (Варшава) Павел Усов. Он напомнил, что вопросы к легитимности Лукашенко появились в 1996 году после референдума и изменения Конституции.
«Полномочия Лукашенко как президента истекали в 1999 году. Но изменения в Конституции привели к тому, что срок обнулился и следующие президентские выборы прошли в 2001 году, — говорит Усов. — Для белорусской оппозиции и тех, кто занимается политикой, было очевидно, что все выборы в Беларуси, которые проходили в текущем столетии, так или иначе фальсифицировались. Их результаты не признавались мировым сообществом. То, что произошло в ходе избирательной кампании и выборов 2020 года, в очередной раз показало, что власть в Беларуси не демократична и держится исключительно на страхе и насилии. В этом году все вылилось в протесты на улицах в день голосования и последующие дни. Это говорит о том, что Лукашенко окончательно потерял доверие народа. Сама инаугурация — это ритуал, который не меняет ни структуру, ни содержание, ни политику нынешней власти. Для авторитарных систем ни Конституция, ни какие-то ритуалы по большому счету не имеют никакого значения».
Однако тем не менее этот ритуал был соблюден. Значит ли это, что для Лукашенко он все же имеет значение? Собеседник «БГ» считает, что этот ритуал был вынужденным – он прописан в Конституции, от этого никуда не деться. Свидетельствует об этом и закрытость церемонии: поставили «галочку» и «перевернули страницу». Но тихо, в узком кругу и с певцами вместо дипломатов, чтобы толпа протестующих не пришла «поздравлять» Верховного главнокомандующего прямо ко Дворцу Независимости.
«Инаугурация – это не индульгенция. Вступление в должность не дает право совершать преступления, — отмечает политический аналитик. — Из обыденного русла начинается радикализация настроения и поведения протестующих, спираль насилия будет нарастать (силовики по-прежнему жестко задерживают и избивают людей, разбивают автомобили). Инаугурация дает новый толчок протестам. Сегодня чуть ли не любое действие властей толкает людей на более жесткие действия. Что будет дальше? Несмотря на репрессии, протест не утихает. Приобретут ли выступления граждан более жесткий формат активного противостояния? Есть какие-то внутренние психологические черты белорусов, которые не позволяют им применять силу, отвечать насилием на насилие. Но я не исключаю, что в ближайшие недели это может произойти».
Реакция Запада
После выборов 2011 года и силового разгона оппозиции, послы стран Евросоюза и временный поверенный в делах США в республике Беларусь не прибыли на инаугурацию в знак протеста. Помешало ли это странам Запада строить дальнейшие отношения с белорусской властью? Нет. Павел Усов считает это закономерным: «Это обычная реакция ЕС – до последнего момента верить в какой-то консенсус, диалог, не применять жестких мер в отношении диктаторов, чтобы не закрывать окно возможностей для них. Однако иногда эти проволочки способствуют тому, что диктаторы укрепляются, консолидируются, и, когда ситуация в стране стабилизуется, воздействовать на них не представляется возможным. Основная причина, почему Запад так медленно реагирует, несмотря на убийства и насилие, — это боязнь радикальных действий. Это психология европейских политиков — поиск компромисса даже с такими режимами. Я думаю, что большинство стран не готовы к новой волне конфронтации с Россией, потому что Лукашенко сегодня – это марионетка российской системы и без масштабных санкций и реакций к Москве политика в отношении Беларуси не принесет эффекта».
Возможно, свои плоды принесет введение санкций против белорусских чиновников, как указывает Брюссель, «ответственных за насилие, репрессии и фальсификацию выборов» (запрет на въезд в Евросоюз и замораживание активов на территории ЕС)? Павел Усов считает эти меры малоэффективными: «Даже символические санкции в отношении 44 человек принимаются очень медленно. Мы помним, что санкции принимались и в 2006, и в 2010 годах. В Европе боятся повторения украинского сценария. Думают, что если они введут санкции, то это приведет к ужесточению политики властей по отношению к протестующим. ЕС не знает, что делать с Беларусью: нет стратегии и общего подхода. Какое-то видение есть у Литвы и Польши. В ЕС боятся, что напряжение внутри страны спровоцирует массовую миграцию. Они стараются не закрывать окно возможностей для Лукашенко, каким-то образом попытаться с ним договориться, хотя уже очевидно, что он недоговороспособен».
Договороспособен Лукашенко или нет, однако судьба страны находится в его руках. «Руки» чиновников либо связаны, либо будут услужливо подносить то «перо», которым президент возьмется подписывать новые судьбоносные решения. Будет ли его подпись иметь силу для международного сообщества? Павел Усов напоминает, что ситуация не нова и, к сожалению, не отличалась принципиальностью со стороны Запада: «Для Европы Лукашенко никогда легитимным не был. На встречи и саммиты Восточного партнерства его не приглашали, по факту он не подписывал никаких соглашений и договоров с европейскими странами, кроме, например, визового режима. Итоги предыдущих выборов также не были признаны, но происходящее в Украине вынудило первых лиц Европы пойти на переговоры с Лукашенко, встречаться с ним, приезжать в Минск. Это обычная практика, за которой забываются какие-то юридические и моральные нормы. И в этот раз ничего сверхъестественного не произойдет. Если не станут подписывать соглашения именно с Лукашенко, есть премьер-министр. В скором времени будут подписаны ряд документов, связанных с углублением интеграции Беларуси и России. Мне интересно, признает ли Запад легитимным объектом Союзное государство. Следуя их логике, подписание подобного документа должно быть признано незаконным и фактически механизмом оккупации Беларуси. Вот тогда нужна будет позиция, а не заявления».
Оцените статью
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
