Закон о смертной казни за «измену государству» подписан. Эксперт: Это показывает оценку элитами собственной лояльности

9 марта Александр Лукашенко подписал Закон «Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности». Это тот самый «расстрельный» закон, предусматривающий возможность применения исключительной меры наказания — смертной казни за «измену государству, совершенную должностным лицом или военнослужащим».   

Читайте также: Смертная казнь за «измену государству» для чиновников и военных. Правозащитник: «Видим устойчивую тенденцию»

Государственный ресурс сообщает, что основная цель документа — «усиление противодействия преступлениям экстремистской (террористической) и антигосударственной направленности». Он предусматривает также штрафы за ряд «преступлений антигосударственной направленности», уголовную ответственность за «пропаганду терроризма, дискредитацию Вооруженных сил, других войск и воинских формирований, военизированных организаций и нарушение требований по защите государственных секретов», и другие поправки в законодательство.

Что подтолкнуло власть к таким пугающим мерам: война, разногласия в элитах, неспособность остановить репрессивную машину, которая от расправ над «врагами народа» переходит к «партийным чисткам»?  

Вадим Можейко, координатор беларуской экспертной сети «Наше мнение», видит в этом эхо 2020 года. 

«Хотя не произошел раскол элит в том смысле, в каком его ждало общество, то, что происходило, было наиболее близко к расколу элит за все время существования системы Лукашенко, — говорит эксперт в комментарии для «БГ». — Топовые чиновники самых разных ведомств, от культуры до ГУБОПиКа, уходили от власти. Причем кто-то ушел, а кто-то напрямую присоединился к ее противникам. Теперь такие, как Латушко или Азаров, — вполне заметные фигуры на политическом поле».

Для любого диктатора такие вещи — проблема. Их надо как-то избегать и предотвращать. 

«В речах Лукашенко и разных чиновников, особенно связанных со СМИ, культурой, регулярно звучат заявления, что до сих пор в государственных структурах остаются те, кого они считают врагами народа».

По словам Можейко, во властных структурах действительно все еще работают люди с разными взглядами, и режим обоснованно боится, что в какой-то следующей кризисной ситуации эти люди могут от него отойти. Поэтому регулярно увольняют недостаточно лояльных, везде появляются люди вроде заместителя начальника по кадровой работе — по сути неприкрытые «гэбисты», которые всех перепроверяют. Выдвигаются требования не брать людей с судимостями по политическим административным делам. Подписанный закон поднимает цену протеста для любых чиновников и военных на максимальный уровень. Все должны понимать, что уход и нелояльность могут привести к последствиям вплоть до угрозы жизни.  

Читайте также: Запугать общество и отвлечь внимание людей от настоящих проблем. Зачем власти приняли «расстрельные статьи»

Плюс Лукашенко пытается подстраховаться, видя напряженность ситуации в регионе. Война добавила акцент на военнослужащих, но сам закон вполне вписывается в репрессивную логику, которая была запущена после 2020 года.

«Такие меры имеют и обратную сторону. Каких-то людей это действительно запугает, но у тех, кто уже выступил против системы, совсем не будет стимула идти на попятную. Люди будут понимать, что их жизнь на кону. Условный военный или силовик, перешедший на другую сторону, будет отстреливаться до последнего патрона в прямом смысле, потому что что ему терять?» 

В какой-нибудь критической ситуации это может сыграть против режима. 

Ответственность за дискредитацию Вооруженных сил выглядит прямым копированием российского законодательства и немного излишней для Беларуси, считает Можейко. Не секрет, что и до этого людей судили за негативные комментарии о силовиках, милиционерах и давали серьезные сроки по несколько лет. Специального закона для этого не требовалось. Он ничего принципиально не меняет. Возможно, силовики хотели, чтобы для них был специальный «защитный» закон. Почему бы нет?

«И так каждый человек понимает, что если кто-то, находясь в Беларуси, от своего имени напишет, что военком Лупоносов, например, не герой, а клоун, то очевидно, что у этого человека могут быть проблемы. Это ясно и без этих поправок к законодательству».   

Российский опыт также вполне популярен у силовиков. 

Запугивающий маневр, или кого-нибудь «заочно расстреляют»?

По мнению Можейко, новые меры скорее рассчитаны на то, чтобы всех запугать, а не кого-то конкретно наказать. До тех, кого режим хотел бы наказать, руки не дотянутся.

Можно обратить внимание, что недавно на заочном суде Латушко получил даже больше Тихановской. Оценивался не столько политический вес, сколько то, что «предателей» система ненавидит больше всех остальных.

Я бы сейчас не ждал громких процессов. И до сих пор, справедливости ради, в Беларуси все-таки не применялась смертная казнь по политическим мотивам. Хотя какое-нибудь дело Автуховича максимально близко к терроризму по властным оценкам». 

Самое близкий к такому сценарию эпизод — теракт в минском метро. Но все равно речь не о том, чтобы захватить какого-нибудь Санникова и приговорить к расстрелу за «измену родине».  

Пока режим в расправах ограничивается пытками в тюрьмах и долгими тюремными сроками.  

«Я бы не ожидал приведения в исполнение смертных приговоров, тем более для людей, которые не являются знаковыми персонажами. Какие-то террористические обострения возможны, но в ближайшее время я бы ничего такого не ожидал. Скорее это будет лишней пугалкой для всех», — говорит эксперт. 

Читайте также: «Не будет ни одного приговора по этому новому закону». Юрист — об угрозе смертной казни рельсовым партизанам

Может ли режим организовать громкий заочный процесс над кем-нибудь из своих противников с заочным смертным приговором?

«Заочно расстрелять, конечно, можно. Прокуратура собирается найти механизм привлечения к суду умерших людей. Так что тут можно сказать? Некромантия на службе режима. Если можно судить умерших, значит, можно и заочно расстреливать». 

Но такие вещи, по мнению эксперта, все больше будут выглядеть клоунадой, а не запугивать кого-то. 

Вадим Можейко заключает, что подписанные поправки в законодательство показывают оценку силовиками самих себя и реальной лояльности элит. 

«Возможно, это что-то говорит об их собственном оптимизме и том, как они оценивают свое положение. Никакой мотивации, кроме запугивания друг друга расстрелами, они не придумали. Тоже характерно».