33% верят в свободу митингов и собраний. Что делать с параллельными реальностями, в которых живут беларусы?

На Форуме свободной журналистики 1 декабря в Вильнюсе внезапно прозвучала тема нехватки данных о беларуском обществе. Ее поднял заместитель главы Союза журналистов Литвы Дариус Лукошевичюс, обращаясь к беларуским коллегам:

«Я не представляю, как сегодня живет беларуское общество. Сколько поддерживает Лукашенко, сколько верит путинской пропаганде, сколько поддерживает вас».

Перед этим литовский журналист заметил, что он читает и беларуские, и российские источники, чтобы быть в курсе. 

«Два года назад мы прекрасно все знали. Нам казалось, что мы понимаем. Сейчас мы не знаем и не понимаем».

Читайте также: Как видят Беларусь зарубежные медиа? Две новости — хорошая и плохая

Два года назад Беларусь казалась необыкновенно монолитной, да и до этого в ней не было явных расколов, которые бы приводили к социальным конфликтам. Теперь наша страна состоит из параллельных реальностей. Проблема в том, что мы и сами в них плохо разбираемся, а из-за рубежа образы беларуского народа складываются совершенно разные: для кого-то беларусы — жертвы режима, для кого-то — смелые борцы, для кого-то — тихие коллаборанты. В итоге каждый судит и действует в согласии со сложившимся у него образом. 

В такой ситуации очень важна социология, чтобы составлять хоть какое-то представление об общественных процессах. И при этом с социологией все сложно.

Во-первых, невозможно проводить опросы в Беларуси по всем правилам. Чаще исследователи используют интернет-опросы — а это значит, что часть населения выпадает.

Во-вторых, часть беларусов просто не верит никаким данным — мол, какие могут быть соцопросы в концлагере, фактор страха путает все. 

В-третьих, рассказывать об опросах сложно, и далеко не все СМИ это делают. Что значат эти большие диаграммы с цифрами и как они влияют на нашу жизнь — вопрос не на пять минут. 

О «бессмысленности» всех соцопросов при диктатуре нужно сделать ремарку. Социология — штука хитрая, и ее вопросы — не то же самое, что спросить у человека в лоб посреди улицы, кого он поддерживает. На самом деле у любого общества непросто узнать, что оно думает и, тем более, как будет действовать. Есть разные факторы, влияющие на ответы. Поэтому социологи весь период существования этой научной дисциплины совершенствовали методологию. Влияние страха на ответы можно оценить и проконтролировать. 

В Беларуси, как уже было сказано, невозможно провести исследования по всем правилам, но многое они показывают. 

Читайте также: «Мнение о том, что беларусы — отдельный народ, стало значительно популярнее». 5 групп идентичности в Беларуси

«Хочу жить в Беларуси, которую показывают по телевизору» 

Последнее исследование беларуской национальной идентичности Филиппа Биканова подбрасывает неожиданные, а где-то и ломающие мозг цифры. Например, уровень доверия к различным государственным структурам за год вырос. Так, армии доверяет 59% опрошенных (в прошлом году было 53%), КГБ — 47% (было 42%), Следственному комитету — 46% (было 41%). В то же время упал уровень доверия к негосударственным СМИ и политическим эмигрантам (здесь разница самая заметная — на 11% в обоих случаях), участникам протестов и политзаключенным. 

Это можно объяснить эффектом флага, когда люди объединяются вокруг действующей власти на фоне опасности. Власть, какая бы она ни была, воспринимается как единственная защита от хаоса. 

Но посмотрите на такие цифры: 33% опрошенных считает, что в Беларуси соблюдается свобода собраний, ассоциаций и митингов! В прошлом году их было 28%, в позапрошлом — 21%. 57% живет в мифической Беларуси, где есть свободный доступ к информации. Еще в этой прекрасной стране есть честный, открытый и справедливый суд (43%), свобода и личная неприкосновенность (45%). Как вы можете видеть на рисунке, все показатели подросли.

Разве не яркая иллюстрация параллельных реальностей, в которых живут беларусы? Даже сложно сказать, сколько их всего. Но точно есть две ярко выраженные: реальность сторонников перемен и реальность сторонников власти. 

Для многих жизнь продолжается почти так же, как в последние десятилетия. Они выбирают кроликов в качестве талисмана Бреста, ходят на праздники, считают доходы и расходы. Недавно пришлось слышать эпизод из Беларуси, когда достаточно молодая девушка не понимала, почему не стоит открывать дверь незнакомым людям, и причем здесь политическая обстановка. В апреле при упоминании войны в разговоре с женщиной из Гомельской области та не сразу поняла, о какой войне идет речь. У разных беларусов не просто страна разная — мир разный.

А было ли единство?

Вопрос «Что с этим делать?» становится самым главным вызовом для тех, кому не безразлично будущее страны. 

Ответить на него коротко невозможно, но ясно одно: эту ситуацию нужно доносить до всех, с кем мы имеем дело. Нужно, чтобы зарубежные журналисты и политики, которые работают с темой Беларуси, получали об этом хотя бы базовое представление. Иначе они будут допускать ошибки, которые могут свести на нет самое искреннее желание помочь. 

Возможно, от того, сможет ли Беларусь преодолеть этот раскол, зависят перспективы демократии в стране и вообще существования государства. Ведь расколотую страну так легко подчинить или порвать на куски.

Да и была ли Беларусь монолитной до 2020 года? Может быть, проблема намного старше? Не прошло 100 лет с периода сталинских репрессий, с уничтожения интеллигенции, с Второй мировой войны. Неприукрашенная история показывает, что беларусы оказывались на разных сторонах во время этих бурь. Какое чудо должно было произойти, чтобы раны исцелились и тайная вражда совсем прошла? Люди старше 60 лет еще помнят семейные истории, в которых кого-то из родственников убили или посадили по чьей-то наводке. Может быть, единство и консолидация вокруг «стабильности» были временным и очень непрочным явлением?

Интересно, что в Бресте до 2020 года разрыв между властью и народом был не таким сильным, как в других регионах. Брест — город церковной унии, а это кое-что говорит о способности разных групп сосуществовать вместе. По отзывам, с брестскими чиновниками было проще, чем с теми же минскими, решить некоторые дела. Александр Рогачук вел себя открыто на мероприятиях, общался и шутил. Валерию Сахащику удалось организовать диалог между силовиками и протестующими в 2020. 

Так что наш регион, имея исторический опыт, может предложить решение проблемы параллельных реальностей и стать лидером в выстраивании мостов между разорванными частями общества. 

Читайте также: Лукашенко предложил уволить половину штатов горисполкомов и райисполкомов: сюрпризы кадрового понедельника