— Несомненно, 19 декабря начался новый этап в современной истории нашей страны. Каковы его последствия для белорусского гражданского общества?
— Как правозащитники, мы видели свою роль в организации наблюдения за президентскими выборами. Наша задача была простой: проследить за тем, насколько избирательный процесс отвечает белорусскому законодательству и стандартам ОБСЕ. Свою задачу мы выполнили. А вот политики, которые шли на президентские выборы, по моему мнению, не ставили для себя серьезных задач. Я являюсь последовательным сторонником объединения демократических сил и считаю, что слабая, разрозненная политическая оппозиция не может достичь сколько-нибудь значимых целей.
Но, что интересно, избирательный маховик мобилизовал людей. Анализируя информацию о людях, вышедших на площадь 19 декабря, можно сделать вывод, что они сделали это не столько в поддержку того или иного кандидата, сколько протестуя против режима и требуя демократии и свободы. Протестной акции такого масштаба мало кто ожидал. Но, несмотря на предвыборную неразбериху и угрозы жесткого подавления протестов, озвучиваемые представителями власти накануне выборов, люди вышли на площадь. Это в очередной раз показало, что демократически ориентированная часть общества в Беларуси достаточно большая.
Такой жестокий разгон митинга стал для нас еще одной неожиданностью. Я был на акции и могу свидетельствовать: если бы у властей было хотя бы минимальное желание обеспечить ее мирный исход, сделать это им не составило бы труда. Неизвестно, кто инициировал битье стекла в окнах и дверях Дома правительства. Но даже эти действия, по моему мнению, не влекут за собой криминальную ответственность.
Акция, тем не менее, была жестоко подавлена, более семисот человек были осуждены в административном порядке и оштрафованы или же отбывали сутки. Но масштабная кампания репрессий только набрала обороты, она продолжается и по сей день. Только наша организация зафиксировала почти две сотни обысков (хотя мы располагаем далеко не полной информацией). Не меньшее количество и допрошенных людей. Количество обвиненных и подозреваемых перевалило за 50 человек. Это беспрецедентная ситуация. Такого масштаба репрессий в стране не было никогда. Сегодня большое количество людей обвиняется в организации массовых беспорядков, что уже само по себе грозит им длительными сроками заключения. Но высока вероятность того, что многим из них будут предъявлены еще более серьезные обвинения.
Преследования политических и общественных активистов продолжаются. Эта волна давления уже не связана с тем, что происходило перед выборами и во время выборов. Власти просто используют уголовное дело об организации массовых беспорядков для того, чтобы расправиться с политическими активистами, правозащитниками и журналистами, посеять страх в обществе. Я убежден, что это не получится, поскольку значительная часть белорусского общества ориентирована на демократические ценности. Протестный потенциал высок, и загнать его в подполье возможно только на короткое время.
— Непропорционально жесткая реакция белорусских властей на акции протеста выглядела очень нелогично на фоне достаточно успешного переговорного процесса с Европейским союзом. Почему это произошло?
— На фоне того, как Лукашенко вел себя все предыдущие 16 лет, все очень даже логично. Если сравнивать реакцию на акции протеста, например, в 1996 и 2006 годах, можно убедиться, что в декабре 2010-го не произошло ничего необычного. За все время президентства Лукашенко я не помню периода, когда в стране не было бы политических заключенных. Их количество в разные времена менялось, но всегда кто-нибудь подвергался преследованиям. Я могу свидетельствовать об этом, так как с 1998 года ведется хроника нарушений прав человека в республике. Ежегодно от 1 000 до 3 000 человек в стране подвергались разного рода репрессиям: от преследований КГБ до увольнения с работы за политическую или общественную активность. С 1996 года гражданское общество постоянно находится под прессингом властей. И как раз «перемирие» последних полутора лет — это и есть исключение из правил.
Но, если внимательно посмотреть на «спокойный» 2010 год, мы даже там сможем заметить мини-кризисы. Мы помним о двух осужденных, приговоренных к смертной казни, и двух расстрелянных весной прошлого года. Вынесенные и исполненные приговоры, по моему мнению, имеют политическую подоплеку: президент таким образом отреагировал на отказ Беларуси в статусе наблюдателя при Совете Европы. Мы помним о принятии закона об Интернете в 2010 году, который еще не применяется, но обязательно «выстрелит» в будущем, как только власти разберутся со способами его применения.
Правозащитники не питали особых иллюзий насчет политики либерализации, которую объявили белорусские власти, и предупреждали о том, что никаких структурных изменений не происходит и ситуация в любой момент может вернуться в привычное русло.
— За прошедшее после выборов время произошло много событий. Что больше всего врезалось в память?
— Дохнуло тридцатыми. Перед выборами Романчук «нападал» на приезжавших в Минск европейских депутатов, обвиняя их в том, что своим приездом они обеспечивают легитимность Лукашенко, делал резкие заявления в адрес последнего. А потом было интервью Романчука. Это даже не интервью. Он вышел с помятой бумажкой, содержание которой, запинаясь, прочитал. Он оговорил другого бывшего кандидата в президенты Андрея Санникова и его жену журналистку Ирину Халип и потом долго не мог остановиться, пытаясь оправдаться. Так же было в тридцатые, когда верные ленинцы признавались и просили справедливый суд покарать их самой суровой карой. Все это вызвало не то чтобы возмущение, скорее, недоумение — где мы? Очевидно, что пальцы в дверь Романчуку никто не зажимал, его не били, но оказанное психологическое давление его сломало. А недавно вышедший на свободу под подписку о невыезде другой экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич заявил, что к нему применялись пытки и что его заставили подписать бумагу о сотрудничестве с КГБ с условием, что только тогда он увидит свободу.
— Что может повлиять на ситуацию?
— Мы, представители гражданского общества, стараемся действовать путем убеждения, логикой, фактами, быть своего рода фасилитаторами между жертвами и властями. В демократических странах такая деятельность приносит результаты. В нашей «черно-белой» ситуации нужно играть по шахматным правилам. По-другому не получится. Сейчас властями гражданскому обществу фактически объявлена война. Надеюсь, мы выстоим в этой войне. Если нет, то страну ждет вариант Кубы. В тюрьмах будут сидеть уже не 30, а 300 политических и общественных активистов, а остальные будут вынуждены уйти в глубокое подполье.
Нам очень повезло с тем, что мы являемся соседями Европейского союза, а такое положение дел в стране представляет опасность для ЕС. То, что происходит в Беларуси, противоречит европейской пограничной политике, целью которой является содействие созданию стабильной и предсказуемой политической и экономической ситуации в соседних государствах. Здесь этого нет и близко. В ответ на фальсификацию выборов и жестокий разгон мирной демонстрации протеста ЕС ввел политические санкции в отношении белорусских чиновников. Европейские политики утверждают, что если будут и далее грубо нарушаться права человека, если в стране будут политические заключенные, то очень возможно введение и некоторых экономических санкций. Я думаю, что ЕС будет и впредь реагировать соответствующим образом.
— Возьметесь ли Вы сделать прогноз, как будут развиваться события?
— Я считаю, что Европейский союз, который строит свою политику на принципах демократии и требует уважения этих принципов от стран, с которыми он сотрудничает, не должен делать исключений для Беларуси. По моему мнению, экономические отношения ЕС со своими соседями, в том числе и с Беларусью, должны соответствовать политическим.
Сейчас в стране душат гражданское общество. Конечно, методы другие, нежели это было в тридцатых годах, но атмосфера очень напоминает те времена: людей ломают за одну ночь, вынуждают делать публичные признания и посыпать голову пеплом.
Я думаю, что давление на гражданское общество со стороны белорусских властей будет усиливаться.
На апрель 2024 года в Польше зарегистрировано 6 826 компаний с беларускими корнями. Это в…
Амнистия по-беларуски. Вступление в ШОС. Орбан в Москве и в Киеве. Россия везет американцам «секретный…
Праваабаронцы паведамілі пра 18 вызваленых палітвязняў, сярод іх толькі Рыгор Кастусёў хворы на анкалогію.
Брестчанку наказали по статье «содействие экстремизму» за 32 денежных перевода политзаключенным, которых обвинили в «преступлениях…
BGmedia посмотрело, кто отличился больше всех. Фантазии идеологов как нельзя лучше описал блогер Александр Кнырович.…
Делимся традиционной подборкой юмора, веселых картинок и острых замечаний по событиям прошедшей недели.