В Украину я попала почти ровно через два года после начала полномасштабной войны. Первые сутки не вызвали практически никаких чувств: все это время мы настолько жили Украиной, что перемещение в ее физическое пространство оказалось не больше, чем перемещением в физическое пространство. Оно не сопровождалось перепадом атмосферы.
Через границу меня пропустили бессовестно быстро: ориентируясь на рассказы других журналистов, я готовилась застрять там на несколько часов. Для въезда в Украину беларуским медийщикам нужна аккредитация от ВСУ. Но все равно вопрос о пропуске каждого конкретного человека решается через Киев. Прямо с границы делается запрос в Генеральную прокуратуру. Потом тебя допрашивает сотрудник, отвечающий за углубленный контроль на пункте пропуска. В моем случае вопросы были банальные: личная информация, рабочие планы, дата последнего посещения России и т.д. Все в сумме заняло около часа.
Конечно, мой автобус, которым я должна была ехать до Львова, меня не ждал, и подъезжать пришлось случайной маршруткой. Правда, с водителем маршрутки договорились сами пограничники.
Въезд в Украину — это мгновенное переключение коммуникативной среды. Если в ЕС, даже в Литве и Польше, так или иначе действует языковой барьер плюс незнакомые люди не слишком стремятся общаться, но Украина — это бесконечный разговор. Разговариваешь везде, где-то есть, долго или коротко — в зависимости от ситуации. Для меня первым лицом Украины в этот раз стала девочка лет семи в маршрутке, которая всем улыбалась и всех угощала печеньками. После полутора лет эмигрантского молчания это прямо-таки очень много общения.
Львов встретил большим количеством утреннего солнца и обшарпанными улицами спальных районов. Ничто не говорило о войне, пока мы не прибыли на железнодорожный вокзал. Как оказалось, вокзалы — единственные из публичных мест, где по-настоящему много военных. Во Львове они грузили вещи в бусик под обрывок «Запорожского марша» из репродуктора.
Остальная городская жизнь во Львове и Киеве не слишком выдает присутствие войны. К воздушным тревогам все привыкли и максимум отходят от окон. Одну тревогу я проспала в первые же сутки. Торговля, на первый взгляд, стала похуже, хотя по-прежнему присутствует во всех немыслимых местах. Цены в условной «Пузатой хате» сложно сравнить с теми, какие были, потому что сильно изменился курс гривны, да и вообще слишком многое изменилось.
Майдан Незалежности — это своеобразное зеркало Украины: на нем отражаются самые важные события и переживания страны. Это место символически мгновенно возвращает к пониманию общей ситуации. Сейчас Майдан превратился в памятник: он утыкан флажками, которых уже неимоверное количество, и они как будто бы продолжают расти из-под земли. Это флажки в память о погибших украинских воинах. Ближе к монументу виднеются старые инсталляции в память Евромайдана. Которому, кстати, в этом году уже десять лет.
И тут же на Майдане, рядом с памятниками эпичным событиям, — аниматор в виде миньона.
Что по-настоящему хотелось бы видеть сейчас в Украине — это перевод промышленности на военные рельсы. Возможно, больше дисциплины, больше собранности. Люди устают от войны и возвращаются к привычному образу жизни — это естественный процесс. Проблема в том, что естественными процессами не достигаются долгие и трудные цели.
Читайте также: Лукашенко: «Украина отходит на задний план» vs Зеленский: «Не думаю, что Украина может позволить себе устать от войны»
Последние полгода у украинцев произошел резкий эмоциональный спад. Накалились проблемы между властью и обществом, окончательно спал драйв первого этапа войны. Количество смертей стало огромным и пугающим. Слишком много людей осознало, что с последствиями потерь придется жить всю жизнь. Исчезли радужные планы по созданию новых военно-политических союзов и переделу России.
Сложно сказать, сможет ли Украина в итоге перестроиться на долгое упорное противостояние своему вечному врагу. Сейчас как раз такой переломный момент, от прохождения которого будет многое зависеть. С одной стороны, вернулась беспечность и безалаберность. С другой — у Украины есть явный центр скорби и силы, каких нет во всем западном мире. Возможно, именно сейчас чаша весов шатается — не резко, по миллиметру, но эти миллиметры и создают перевес в одну или другую сторону.
Мария Малявко
Читайте также: Россияне идут воевать, чтобы расплатиться с кредитами. Понадобится ли Путину мобилизация в этом году?
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
