Через полтора года после начала политического кризиса в Беларуси количество политических заключенных в стране достигло рекордной и ужасающей цифры — 1 007 человек. И это не предел — еще в июле 2021 года власти отчитывались о 4 200 уголовных дел, связанных с протестами. К тому же репрессии в Беларуси не заканчиваются. Кто попал в эту тысячу политзаключенных, в чем их обвиняют, и чем помогает статус «политического», DW спросила у экспертов.
Итоги 2021 года: почти две тысячи лет лишения свободы и 1 285 осужденных
Белорусский правозащитный центр «Весна», который и сам столкнулся с репрессиями со стороны властей Беларуси, недавно опубликовал статистику «протестного» уголовного преследования белорусов. По данным правозащитников, в общей сложности за 2021 год обвиняемым по протестным статьям УК назначили 1 992 года лишения свободы, 673 года «химии», 740 лет «домашней химии», 6 лет арестов и 310 тысяч рублей штрафов.
Всего осужденных 1 285 человек — 1 051 мужчин, 234 женщины и 9 несовершеннолетних. Большинство, 416 человек, были осуждены по главной протестной статье — групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок (статья 342 УК).
344 приговора огласили за оскорбление представителя власти (статья 369 УК), 161 — за участие в массовых беспорядках (статья 293 УК), 139 — за насилие в отношении сотрудника милиции (статья 364 УК), 115 — за оскорбление президента (статья 115 УК).
Читайте также: В Бресте вынесли приговор 11-й партии обвиняемых по «хороводному» делу. Количество осужденных выросло до 114 человек
Несоответствие количества политзаключенных с количеством осужденных в 2021 году, как говорит правозащитница центра «Весна» Наталья Сацункевич, объясняется просто:
«Политзаключенным человека признает коалиция правозащитных организаций на основании опубликованных критериев. Дело в том, что не все люди получают срок в колонии — если в виде наказания назначена «домашняя химия» или штраф, осужденный не считается политзаключенным. Кроме того, в прошлом году около 100 человек вышли на свободу в связи с отбытием срока или, в исключительном случае, из-за помилования».
Также правозащитница указывает, что политзаключенными признают и тех, кто отбывает длительный административный арест.
Политзаключенные Беларуси: политики, студенты, журналисты, комментаторы
В целом политзаключенные в Беларуси начали появляться еще до президентских выборов весной 2020 года. Вначале ими стали политические деятели, планировавшие участие в электоральной кампании, «уличные лидеры», их соратники и волонтеры штабов политиков. Кроме того, еще до выборов власти попытались зачистить информационное поле, арестовав известных политических блогеров.
Уже после старта протестов белорусские силовики начали по всей стране активно выявлять участников акций, которых судили по статьям о массовых беспорядках или групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок.
Под каток репрессий попали также студенты, активисты, представители некоммерческих организаций, правозащитники, члены экспертного сообщества. В 2021 году к числу политзаключенных добавилось значительное количество журналистов — сейчас за решеткой 32 представителя медиа. А в последнее время большую часть арестованных составляют те, кто оставил неприятные для властей комментарии в Интернете относительно тех или иных событий.
Наталья Сацункевич говорит, что по мере развития ситуации в стране меняются статьи, по которым судят политзаключенных.
«Общая тенденция с 2021 года такова, что становится меньше приговоров по непосредственно «протестным» статьям, например, о массовых беспорядках, а больше по диффамационным: оскорбление президента, представителя власти, клевета. Массовые протесты прекратились, большинство их фигурантов уже осуждены, но, несмотря на это, репрессии активно продолжаются — теперь в виде преследования за выражения мнения», — говорит правозащитница.
Читайте также: Черный год независимой журналистики. Борис Горецкий: «Абсолютно все коллеги продолжают жить белорусской повесткой»
Зачем нужен статус политзаключенного?
Сацункевич поясняет: как только у правозащитного сообщества появляется информация о деле, и эта ситуация соответствует критериям, человек признается политзаключенными, а правозащитники ведут просветительскую работу с его родственниками.
«Статус политзаключенного ясно показывает задержанному, его близким и международному сообществу, что этого человека преследуют по политическим мотивам, и он не является преступником в традиционном смысле. Часто людям важен именно этот компонент», — говорит она.
Статус политзаключенного показывает, что человек не является преступником в традиционном смысле.
Также, по словам правозащитницы, политзаключенные получают больше внимания со стороны международного сообщества, а также большую защищенность.
«Сложно говорить об этом в белорусских реалиях, но все же власти следят за списком политзаключенных. Они понимают, что в случае репрессий, произвола или внеуставного давления со стороны администраций в местах заключения разглашение этих ситуаций будет более активным, будет внимание», — говорит Наталья Сацункевич.
Что касается разговоров о том, что политзаключенные в случае смены власти будут освобождаться в первую очередь, Сацункевич напоминает, что требование о немедленном освобождении политзаключенных звучит уже в самих заявлениях о признании людей таковыми.
«Представители демсил, международное сообщество использует это требование как одно из первых и основных, и мы надеемся, что так и будет, что освобождение политзаключенных будет одним из первых шагов к демократизации Беларуси».
Рост числа политзаключенных увеличивает страх и злость среди белорусов
Наличие беспрецедентной тысячи политзаключенных в Беларуси, безусловно, сильно влияет на политическую обстановку в стране, считает экс-дипломат и аналитик Европейского совета по международным отношениям (ECFR) Павел Слюнькин.
«Внутри страны репрессии затрагивают все больше белорусов, их родственников, знакомых. Это влияет на настроения в обществе — приводит к увеличению страха, но в то же время одновременно и накапливается злость среди населения», — поясняет он.
Читайте также: Эксперты — о появлении «экстремистских формирований»: «У аудитории независимых СМИ ненависть к властям только крепнет»
А вот на международной арене после перехода «красных линий», уже не имеет значения — 500 политзаключенных или 1 000.
«Появление первых десятков политзаключенных — это изменение статуса-кво и дальше для внешних партнеров уже не суть важно. Конечно, это форма давления на них со стороны оппозиции, они могут ссылаться на постоянно растущее количество, но как фактор политики это уже не имеет серьезного значения, это видно по санкционной динамике», — говорит Слюнькин.
По его мнению, европейские политики уже смирились с тем, что в Беларуси просто запредельно высокое количество политзаключенных, и вряд ли стоит ожидать новых санкций по поводу тысячи политзаключенных.
В то же время уменьшение количества политзаключенных могло бы влиять на санкционную динамику и перспективу контакта с режимом.
«Беларусь всегда была государством, которое репрессирует собственное население. Но сейчас власти перешли сами из категории тех, с которыми еще можно вести дела, в категорию стран, где происходит реальный террор. И проблема в том, что из этого образа будет очень сложно выбираться», — считает Павел Слюнькин.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: