Брестчанка, перенесшая мастэктомию: «Привыкала я не к протезу груди, а к его отсутствию»

Я проходила медосмотр на работу в 6-й поликлинике, и гинеколог, пожилая, опытная, сказала, чтобы я проверилась у участкового гинеколога. А участковый гинеколог осмотрела меня и дала направление на консультацию в онкодиспансер, так как вроде что-то нащупала в груди. В онкодиспансере я разделась до пояса. Доктор спросил: «Ну что, чувствуете что-нибудь?» Я сказала, что нет. Он ко мне даже не прикоснулся, просто визуально оценил и сказал одеваться. Ничего не назначил. Я оделась и пошла. Но тогда я ничего не чувствовала.

А через 2 года я резко обнаружила опухоль. Вытираясь после душа, я почувствовала под кожей шишку размером с куриное яйцо. Я мылась каждый день, но ее как будто вчера не было, а сегодня — есть.

Я сразу поехала в онкологию. Когда в регистратуре сказала, что обнаружила большое уплотнение, мне сказали, что без направления можно провериться платно. Но у них была моя карточка, которую завели два года назад, и в ней осталось мое старое направление. А раз так, то меня проверят бесплатно. Врач, который меня принимал, спрашивал, почему я не обратилась раньше. На что я ему ответила, что обращалась и соответствующая запись есть в карточке.

Читайте также: Каждый 35-й житель Брестчины состоит на учете в онкологии

Меня срочно положили в больницу. Под местным обезболиванием взяли кусочек ткани на анализ. Изначально мне предлагали полностью удалить грудь. Когда мне первый раз об этом сказали, у меня был полный шок. Я не могла себя представить… Я ревела как белуга неделю. Никто этого не видел. А тогда в Бресте, как мне сказали, только начинались операции по удалению опухоли одновременно с пластикой. Видимо, из-за моего отчаяния доктор предложил: сначала сделаем химию — если опухоль после нее уменьшится, то можно будет удалить ее с последующей пластикой.

До операции мне сделали три химии, хотя надо было шесть. Больше не смогли — у меня лопали вены. От каждой химии я отходила неделю.

Всемирный день борьбы с раковыми заболеваниями отмечается 4 февраля. Его цель — привлечь внимание общественности к этой проблеме, напомнить о том, насколько опасны и распространены сейчас онкологические заболевания, и значительно снизить смертность от рака.

После этого опухоль уменьшилась. Операция с пластикой стала возможна. Она откладывалась: у меня были плохие анализы, ситуация осложнялась проблемами с сердцем, поджелудочной. Но в конце июля 2008 года меня все-таки прооперировали. Операция длилась около 4 часов. Для пластики мне взяли ткань со спины – мышцу. Мышца не обрезается полностью, а заворачивается на грудь. После операции грудь стала немножко меньше (маленькая мышца была), но форма осталась прежней.

А через пять лет случился рецидив. На протяжении этих пяти лет я проверялась — все было в порядке. Ничего не чувствовала, мне ничего не болело. Но после рецидива грудь мне удалили полностью. Я уже не плакала, как перед первой операцией, я настроила себя, что это надо. Помимо груди, мне удалили все лимфоузлы в руке — во многих из них были метастазы.

Мастэктомия (от др.-греч. mastòs «грудь» и ek tome «удаляю») — хирургическая операция по удалению молочной железы.

Я хорошо запомнила историю женщины, с которой столкнулась после первой операции. Я шла на химию и увидела женщину, которая вышла из поликлиники и явно меня ждала. Тогда у меня уже не было волос, я была в косынке. Она у меня спрашивает: «Вы сюда?» Я говорю: «Да». И она мне говорит: «Женщина, вы не переживайте! Не расстраивайтесь. Я вам расскажу про себя».

Оказывается, в 2000 году она лежала в онкологии и уже умирала. По ее словам, у нее внутри не было живого органа, ее просто разрезали и зашили. Она попросилась домой, чтобы не умереть в больничных стенах. Она уже не вставала. Когда она приехала домой, к ней пришла соседка и принесла стакан заваренных картофельных цветков. И сказала, чтобы выпила их в течение суток. А муж тем временем уже организовывал похороны. Спрашивал у нее, что купить, кого позвать, сколько водки надо, сколько мяса, что делать. А она еще живая! И все понимает. Она взяла эти цветки, чтобы выпить. А они такие горькие. Но как-то выпила. Но у нее мысль такая: «Вот ты-то меня хоронишь. А что бы было, если я бы выжила?! Что бы ты делал?!»

А на следующий день, когда опять пришла соседка с отваром, ей захотелось сесть. Сама она не могла, помогла соседка. Выпила опять этот стакан. Еще через день с помощью соседки встала на ноги и чуть-чуть постояла. На следующий день с поддержкой сделала несколько шагов. С тех прошло 8 лет, она прекрасно себя чувствовала, гоняла на мотоцикле. Когда она заехала в больницу через месяц, на нее пришли посмотреть все врачи. На нее смотрели как на чудо.

Она приглашала меня в гости, называла деревню под Брестом, говорила, что ее там все знают. Но я, к сожалению, забыла название.

Я никогда не прибегала к народным средствам. Только молитвы. Врачи мне назначили постоянно пить «Т…н», но за месяц на нем у меня резко упало зрение. И я бросила его пить. Как оказалось потом, его надо было отменять постепенно, из-за внезапной отмены могли быть серьезные последствия. Зрение не восстановилось, но и падать перестало.

Я думала над тем, почему у меня мог появиться рак. Пришла к выводу, что, возможно, из-за сильного удара. Когда-то давно я случайно получила ушиб груди. Очень болезненный.

После первой операции мне дали группу инвалидности. Сначала вторую, потом третью рабочую. Она уже пожизненно.

Я ношу протез груди. Поскольку я на инвалидности, он у меня бесплатный. В год дают два специальных бюстгальтера и протез. Ухаживать за ним несложно: периодически мыть теплой водой с мылом.

Читайте также: Ваше здоровье. Радиационный онколог: Облучить человека по чужому плану исключено

Привыкала я не к протезу, а к его отсутствию. Пока я ждала протез, то делала свой: брала для этого семя льна, вату. Приходилось заполнять пустоту в бюстгальтере подручным средствами, чтобы отсутствие груди не бросалось в глаза. Когда у женщины удалена маленькая грудь, это не так заметно, а у меня очень бы бросалось в глаза.

Конечно, определенные неудобства есть. Про майки с вырезом пришлось забыть. Про прозрачные блузки тоже. Кстати, первые мои бюстгальтеры для протеза были внешне так себе, а сейчас уже на модели нашивают кружева и выглядят они симпатично.

Перед первой операцией я много плакала. Если будете это писать, напишите, что не надо плакать. Обязательно надо себя настраивать на то, что все будет хорошо. Я знаю примеры, когда вроде случай совсем не безнадежный, но человек так себя накручивал… Мол, если уже попал в онкологию, то все. Я на себе проверила: плакала неделю – слезы не помогли. И я решила сменить тактику. Мы с соседками по палате весело проводили время. Нашу палату было слышно на весь коридор.

Я считаю, что мне помогают Бог и лес. Когда я только заболела, меня очень тянуло в лес. Я заеду на дачу, выйду в лес (он за забором), подышу хоть немного – и мне этого воздуха хватает на пару дней. Когда долго не бываю, чувствую себя хуже. Лес — мое лекарство.

Читайте также: В 2018 году злокачественные новообразования были обнаружены у 6 687 жителей Брестчины