«Если не хотите сидеть — уезжайте»: Брестчанка, которую в августе судили за БЧБ-платье, покинула Беларусь

В конце августа мы рассказали историю брестчанки Натальи Климович, которую милиционеры задержали 11 августа на работе за ее БЧБ-платье. Женщину продержали в СИЗО два дня и выпустили с повесткой в суд на утро 28 августа. Ей выдвинули обвинение по статье 23.34 КоАП «Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий». Из-за многочисленных противоречий в протоколе о задержании суд отправил дело на доработку.

Спустя почти три месяца корреспондент «БГ» связался с Натальей, чтобы узнать, чем это административное дело закончилось. Оказалось, что она сейчас не в Беларуси.

В конце октября ювелирная мастерская, в которой женщина работает, поддержала общенациональную забастовку. Спустя неделю на предприятие пришли сотрудники ДФР и предъявили постановление о проведении проверки по факту уклонения от уплаты налогов в крупном размере. Брестчанка уверена, что все это из-за ее активной политической позиции. Опасаясь уголовного преследования, Наталья вместе с гражданским мужем Владиславом уехали из Беларуси.

Читайте также: Брестчанка, которую будут судить за бело-красно-белое платье: «Реакция у них была, как у быка на красную тряпку»

Милиция не уведомила о прекращении дела

«Через две-три недели после суда мне позвонили из Московского РОВД и попросили прийти подписать протокол об административном правонарушении. Естественно, я отказалась. С тех пор мне никаких звонков и запросов не поступало», — рассказывает Наталья.

Она не дала уйти этому делу на дно и написала запрос в Московский РОВД Бреста о предоставлении копии протокола об ее задержании. Женщине ответили отказом на основании того, что сейчас в отношении нее ведется административный процесс и она не имеет права ознакамливаться с протоколом о задержании.

«Естественно, это было неправомерно. И на этот ответ я написала жалобу в прокуратуру. Видимо, там отреагировали, потому что потом Московский РОВД все-таки прислал копию протокола моего задержания. Правда, только первую страницу, на которой указаны мои личные данные и на основании какой статьи ведется протокол об административном правонарушении. Вторую страницу, на которой указано, где я была задержана и при каких обстоятельствах, не прислали. То есть они как бы прислали, но и не прислали протокол. Вот такой подход», — вспоминает женщина.

Ее гражданский муж тоже пытался получить копию протокола. Сначала ему ответили, что он не был задержан, поэтому административного правонарушения не было. А потом написали, что в отношении него ведется административный процесс.

«На момент нашего отъезда я не получала никакой бумаги из Московского РОВД ни о том, что дело продлевается, ни о том, что оно закрыто. И до сих пор, как сообщают родители, которые проверяют почтовый ящик, ничего нет. По закону, административное дело должно прекращаться по истечении двух месяцев со дня начала. Но милиция все же должна уведомить меня о прекращении дела об административном правонарушении», — рассказывает Наталья.

Читайте также: «Причем же здесь платье?», или Как в Бресте судили женщину, которая «публично протестовал» в бело-красно-белом наряде

Три дня не работали  

Присоединение к общенациональной забастовке, объявленной Светланой Тихановской, Наталья и Владислав не афишировали. Но в понедельник 26 октября повесили на входной двери объявление с надписью «Закрыто».

Изначально они были намерены не работать долго, но посмотрели, что в Бресте никто особо забастовку не поддержал, поэтому не работали с 26 по 28 октября. Эти три дня они потратили с пользой: подкрасили стены в мастерской, а 29 октября открылись.

Пожнадзор, УДФР, арест счетов…

Утром 29 октября в их ювелирную мастерскую пришел государственный инспектор по пожарному надзору. На руках у него была копия решения о мониторинге субъектов хозяйствования, расположенных на территории Бреста. В списке было 19 предприятий, последним значилась их мастерская. Наталья сфотографировала документ и выложила в «Телеграм». Этот список, как и объявление о закрытии мастерской, быстро разлетелись по соцсетям.

«Мы восприняли его приход абсолютно позитивно, даже обрадовались. Для предприятия это очень даже неплохо, когда приходят с мониторингом. Ведь сложно знать все свои недочеты, когда законы по противопожарной безопасности меняются каждый год. Мы рассчитывали, что эмчеэсовец укажет на них, а мы устраним и закроем вопрос», — рассказывает брестчанка.

По подсчетам Натальи, проверка заняла около пяти минут: госинспектор посмотрел, когда заправлялся огнетушитель, а к документам даже не притронулся. Все остальное время он общался с работниками. Уходя, обещал написать к концу дня предписание, которое нужно будет исполнить. На этом — всё.

Читайте также: Пожарный надзор нагрянул в заведения Бреста, которые не работали в первый день национальной забастовки

Три следующих дня фирма спокойно работала и ожидала предписание. В понедельник 2 ноября пришло заказное письмо от МЧС с предписанием о закрытии мастерской до устранения недочетов.

«Выявленные нарушения были абсурдными. Например, якобы у нас отсутствуют приказы, хотя они у нас есть. Нам нужно было закрыться, пока не заправим огнетушитель, не напишем журналы и какие-то приказы. Мы посмотрели на недочеты и решили не закрываться, потому что их можно было устранить за полдня. Тем более что они рекомендуют, а не приказывают», — отмечает Наталья.

В этот же день, 2 ноября, около 14.00 в ювелирную мастерскую пришли два сотрудника Управления Департамента финансовых расследований (УДФР) по Брестской области с двумя понятыми и предъявили постановление, что в отношении ООО проводится проверка по факту уклонения от уплаты налогов в крупном размере.

Они отказались ответить на вопрос, по какому факту проводится проверка, так как не имеют права разглашать информацию в интересах проверки. В ходе проверки изъяли сервер, компьютерную технику бухгалтера и директора, а также личные блокнот и тетрадь Натальи, в которых она делала пометки по работе. Также сотрудники ДФР закрыли кассовый аппарат, приказали собрать с витрины и у ювелиров все золотые изделия и поместить их в хранилище, которое они опечатали.

Читайте также: Владельцы бизнесов в Бресте, которые не работали в день национальной забастовки, о том, как их проверяли после этого

Потом они объявили, что едут к Владиславу осмотреть его дом. Понятыми взяли женщину-соседку и саму Наталью: она не состоит с Владиславом в официальном браке, поэтому подходила на роль понятой.

Сотрудники ДФР осмотрели дом и изъяли у Владислава компьютер и личный телефон, а у Натальи — ноутбук, на котором она работает.

Владислава попросили приехать в УДФР на беседу. Но разговора не получилось, потому что мужчина сразу заявил, что на основании статьи 27 Конституции не будет свидетельствовать против себя. В этом же кабинете Владислав встретил хозяйку другой фирмы, которая тоже не работала 26 октября.

В среду 4 ноября положение фирмы ухудшилось еще больше: арестовали счета. Позже им позвонил знакомый, который знает систему изнутри, и посоветовал срочно уезжать из Беларуси.

«Ребята, вы же понимаете, что ДФР — это только повод. Если не хотите в ближайшее время сидеть, то уезжайте», — порекомендовал знакомый.

Наталья и Владислав собрались за два часа и уехали с одним чемоданом из Беларуси в Польшу.

Читайте также: В МВД рассказали, сколько белорусов после выборов уехали в Польшу, Украину, Литву и Латвию

Теперь смотрят со стороны

После срочного переезда в Польшу Владислав и Наталья отбыли 10-дневный карантин. Благодаря картам поляка они не отправились в лагерь для беженцев и не подавались на международную защиту. Сейчас они адаптируются к жизни в Польше, проходят бесплатные курсы польского языка.

«Мы живы и здоровы, а главное — на свободе. Это придает оптимизма. Психологическое состояние — шок. Почему такая несправедливость? Последние новости из Беларуси вообще не радуют. В Минске реально строится гетто. Когда мы были в Беларуси, то нам казалось это не таким страшным. Сейчас смотришь со стороны и понимаешь, что это ненормально», — говорит Наталья.

Денежных сбережений, по признанию наших собеседников, хватит на жизнь в Польше в течение нескольких месяцев. За это время они планируют начать работать. Когда смогут вернуться в Беларусь — не знают.