— Григорий Григорьевич, недавно госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота заявил, что реконструкция мемориала за счет средств Союзного государства под вопросом. Якобы российская сторона до сих пор не получила смету.
— Мы подготовили все необходимые документы, которые Министерство культуры Беларуси отправило Министерству культуры Российской Федерации 11 мая 2017 года. Проект постановления, проект Союзного государства, паспорт проекта Союзного государства, перечень мероприятий — всего 25 пунктов, которые надо будет реализовать. От ремонта моста у музея обороны, казарм, подвалов, руин 333-го полка, изготовления документации на консервацию руин Белого дворца, руин между юго-восточными казармами и Холмскими воротами, руин инженерного управления до создания музейных экспозиций (5-й форт, барбакан, южные и юго-западные казармы, Восточный форт) — все в этом документе нашло отражение.
Готовили мы их действительно достаточно долго, я этого не скрываю, второй год пошел. Но, повторюсь, в Министерство культуры Российской Федерации его отправили 11 мая. На следующий день Министерство культуры продублировало в Министерство иностранных дел просьбу препроводить проект постановления Совета министров Союзного государства в адрес Министерства культуры РФ. Я не думаю, что документ не попал по адресу или не успел — прошло более месяца.
— Какая сумма указана в смете и на что должны пойти эти деньги?
— Сумма предварительная — 332 млн 477,2 тыс. российских рублей.
Сюда входит документация, ремонт, консервация, ремонт крыш и т. д. Планы большие. Правда, то, что в прошлом году мы планировали делать в течение 5 лет, мы должны будем сделать до 2020 года. А деньги выделят в лучшем случае в начале следующего года.
— А деньги нужны сейчас.
— Мы готовы. На некоторые объекты имеется документация, нужно только провести корректировку, это займет время. На документацию по ремонту моста мы уже дважды делали корректировку.
— Григорий Григорьевич, вы вот уже 5 лет возглавляете мемориал. Чем гордитесь?
— Коллективом горжусь. Мне повезло с коллегами. Эти люди знают свое дело, умеют его делать профессионально, грамотно, причем я имею в виду не только научных сотрудников, заместителей, но и дворников, сантехников, уборщиков территории, водителей и др. Эти люди помогают показать мемориал достойно.
— Когда вы вошли в курс дела на новом рабочем месте, что решили делать в первую очередь?
— Продолжить то, что было начато до меня. Валерий Владимирович Губаренко много сделал, будучи директором мемориального комплекса. Что-то было не завершено. Начали делать — не хватило денег. Я что-то продолжил — и снова денег не хватило, как, например, на подвалы руин 333-го полка. В 2012 году, в 2013-м деньги давали, а в 2014-м уже денег нет. Мы остановились. Проводили только текущие ремонты там, где необходимо было.
Вскоре после того как я пришел на это место, Брестскую крепость посетил глава «Газпрома» Алексей Миллер. Благодаря ему в юго-восточной казарме мы смогли сделать ремонт, консервацию помещений и открыть новую экспозицию «Музей войны — территория мира».
— …за которую вы получили специальную премию президента РБ.
— Мы признательны за такую высокую оценку. Я понимаю, что это награда не только за этот музей, но и за работу коллектива в целом почти за 50 лет. В этой экспозиции мы реализовали то, что планировали. Хотя отдельные моменты не нашли отражения. Хотели иметь в экспозиции мотоцикл командира Красной Армии, которым пользовались здесь. Но, увы, не нашли пока, хотя кое-какие подвижки есть.
— То есть идею с мотоциклом вы не оставили?
— Ни одна идея не должна оставаться без реализации. Сегодня не получилось — значит надо работать дальше. Если говорить об этой задумке, то были звонки, сообщения, что нам готовы продать такой мотоцикл. Конечно, это определенные затраты, но мы готовы на них пойти. Данный экземпляр должен у нас быть.
— А что с туристами, их количество растет?
— За последние 4 года мы приросли почти на 100 тысяч.
— В прошлом году крепость стала вторым по посещаемости музеем в Беларуси.
— А в этом году уже не будет. Хотя прошло только полгода, но май — показательный месяц, июнь тоже. С одной стороны, сказались погодные условия: минувшая зима была не очень благоприятна для путешествий. С другой стороны, я думаю, немаловажную роль играет и экономическая составляющая.
— Но это официальная цифра, на самом деле крепость посещает гораздо больше людей.
— Безусловно. За год на нашей территории проходят сотни мероприятий, в том числе бесплатных. Как пример: в течение сентября мы почти каждый день проводим посвящение в учащиеся, в студенты. Тема воспитания гражданина достаточно актуальная, мы уже чувствуем проблемы в этом плане. С теми же нелегальными экскурсоводами, с велосипедистами, с некоторыми историками, которые пытаются переписать некоторые страницы истории Великой Отечественной войны, в том числе Брестской крепости.
— Например?
— Например, говорится о том, что героической обороны Брестской крепости не было, что была массовая сдача в плен. Об этом говорит господин Ганцер и некоторые его сторонники. Например, во вступительной статье в книге «Брест. Лето 1941. Документы. Материалы. Фотографии». Хотя все остальные материалы, которые здесь даны, очень достойные. Не случайно в этой книге эти закладки. Это и для себя, и для наших сотрудников.
Или такой момент: мы рассказываем, что некоторые из защитников крепости, как капитан Шабловский, на глазах у своих родных прыгнул с моста, чтобы не попасть в плен.
«Разумно ли это – представлять самоубийство как выбор настоящего патриота? Разве нужно выставлять в героическом свете ситуацию, когда кто-то добровольно идет на смерть перед глазами своей жены и детей?» — спрашивает Ганцер.
Нас пытаются убедить, что это пропаганда, что нельзя так показывать детям, как ведут себя взрослые. Да мы не пропагандируем, мы констатируем факт.
— …который зафиксирован в истории.
— Мы пытаемся излагать историю крепости, историю обороны крепости из тех данных, которые у нас есть. Возможно, появляется что-то новое. Есть задумка, и я надеюсь, придет время, и мы сможем сделать, например, скульптурную композицию, посвященную защитникам крепости, погибшим в немецком плену. Все зависит от средств, возможно, это будет даже народный сбор. Мы уже немало сделали для них — в новой экспозиции. И я считаю, это правильно.
— Какие планы на ближайшие годы, что хотелось бы сделать на территории мемориала?
— Мы хотим в Восточном форту сделать его музеефикацию. Это последний главный очаг сопротивления. Хотелось бы по-настоящему музеефицировать 5-й форт. Это очень интересный объект, уже сейчас там ежегодно бывает не менее 15 тысяч посетителей.
В барбакане (полубашне — прим. авт.) хотим сделать экспозицию по истории Брестской крепости, с панорамами, диорамами. В южных, юго-западных казармах сделать еще одну экспозицию — белорусы на чужих войнах. Завершим работы по 333-му полку, и будет возможность вновь спускаться в подвалы.
Объявили тендер, и с июля, наверное, уже начнутся работы на пороховом погребе. Хотим сделать там экспозицию клуба 98-го противотанкового артиллерийского дивизиона с атмосферой, максимально приближенной к тому времени. Но это стоит денег, и вот недавно «Белтрансгаз» предложил определенную сумму.
Я думаю, что мы сделаем там экспозицию даже в этом году. Единственное, что неожиданно для нас возник вопрос — создание там температурно-влажностного режима. Это мы закончим за счет собственных средств. Но саму экспозицию, я думаю, мы завершим в этом году.
— А молодежно-патриотический центр будет? Как вы относитесь к его появлению в крепости?
— Коль взялись, то я думаю, что будет. К слову, вся Брестская крепость распоряжением президента Республики Беларусь Александра Григорьевича Лукашенко еще в 1997 году объявлена центром патриотического воспитания молодежи Брестской области. Этим все сказано.
— Давайте продолжим про воспитание. Тема, скажем так, некрасивого поведения в крепости и борьбы с ним поднималась неоднократно. Например, те же селфи на фоне скульптур, лазанье по руинам. Предпринятые вами меры работают?
— Да, положительные сдвиги есть. Установили таблички, проводим разъяснительную работу. Хотя они сами должны понимать. Ну, лезешь ты или твой ребенок на памятник. Один момент — опасно для жизни, для здоровья. А с другой стороны — это же памятник. Когда делаешь замечание, в ответ можно услышать: «А что тут такого?» Ну вы же задумайтесь, где находитесь. Когда начинаешь объяснять — извиняются.
— А велосипедисты?
— Я не против велосипедистов абсолютно. В свое время по предложению Константина Андреевича Сумара (тогда председателя облисполкома — прим. авт.) мы дали возможность заезжать сюда на велосипедах, сделали вместе с ГАИ схему маршрута, установили запрещающие знаки. По Кобринскому укреплению, по берегу Мухавца катайтесь. Но уважайте и тех, кто пришел на экскурсию. Мы постарались создать максимум условий, чтобы доехать до крепости, здесь спешиться и поставить велосипед. Сделали несколько парковок для велосипедов, но не паркуют же они здесь! В конце концов, в руках велосипед проведи, если не хочешь припарковаться.
— Ведутся ли сейчас или планируются раскопки?
— В этом году пока нет. И в прошлом году не было раскопок. Последние были в 2015 году рядом с аллеей, которая ведет от церкви к 333-му полку. Там были обнаружены, в том числе, останки женщины и детей. Но еще есть где копать. На Тереспольском укреплении проводили раскопки в 2015 году — ничего. Мы предполагали, что в здании санчасти, которая была разрушена в первый день войны, могут быть останки. Нет. Но тайны у крепости наверняка еще есть.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google