«Я, наверное, просто умру здесь». Кто из политзаключенных беларусов подвержен особому риску за решеткой

По состоянию на 20 января 2025 года правозащитникам известно не менее чем о 282 политзаключенных, находящихся за решеткой в особом риске. За решеткой минимум 81 человек находится в тяжелом состоянии физического здоровья, 8 человек имеют инвалидность, 35 пожилых людей, чей возраст превышает 60 лет (многие из них имеют большие проблемы со здоровьем), а также 12 человек с ментальными расстройствами. Среди политзаключенных — 30 многодетных матерей и отцов. Известно минимум о 10 семьях, где оба родителя находятся за решеткой.

Самый старший из политзаключенных — 76-летний Михаил Лепейко из Могилева, который был направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу за оскорбление Лукашенко.

Для людей из определенных уязвимых групп заключение оказывается еще большим испытанием, чем для остальных. К тому же, оно еще больше ухудшает состояние их здоровья из-за несвоевременно оказанной помощи, отсутствия регулярных медобследований, которые им нужны, недоступности нужных медицинских средств. ПЦ «Вясна» рассказывает о людях из уязвимых групп, которые сегодня находятся за решеткой.

Читайте также: Лосик в ПКТ, у Почобута проблемы со здоровьем, Александрова не узнать: что с политзаключенными журналистами из ИК №1

Тяжелое физическое состояние

Как минимум 81 человек сейчас находятся в заключении в тяжелом состоянии здоровья. В неволе каждое заболевание прогрессирует быстрее: кроме отсутствия квалифицированной врачебной помощи, на это влияют условия содержания — нехватка свежего воздуха, плохое питание, постоянное психологическое давление и стресс. Это приводит к тому, что даже те проблемы, которые не обострились бы в нормальных условиях, в заключении оборачиваются для людей серьезными проблемами.

Активист «Европейской Беларуси» Андрей Войнич смертельно болен. После вирусного гепатита он имеет цирроз печени, сахарный диабет, опухоль над надпочечниками, удаленный желчный пузырь и множество связанных с этим осложнений. Ему нужна срочная пересадка печени, до ареста он ежемесячно посещал трансплантолога. Однако в колонии, куда его направили для отбывания семилетнего заключения, его бросают в карцер, он лишен передач и свиданий.

У 59-летнего политолога Александра Федуты диагностирована острая сердечная недостаточность, в СИЗО у него случались приступы стенокардии и аритмии. Его приговорили к десяти годам колонии, однако сразу после этапа он попал в больницу из-за проблем с сердцем и отеков. Даже несмотря на тяжелое состояние, мужчина объявил медицинскую забастовку против ограничений на переписку с родственниками: некоторое время он отказывался принимать таблетки, без которых у него мог случиться сердечный приступ.

Осенью 2022 года его жена рассказывала, что из-за проблем с сердцем Федута не может лежать и нормально спать. Ему даже делали рентген и кардиограммы, собирались проводить консилиум по поводу его ситуации, но чем все закончилось — неизвестно. В декабре Александра этапировали в могилевскую ИК №15. Как оказалось, почти сразу после перевода политзаключенный попал в больницу, так как у него обострились проблемы с сердцем.

19-летний Никита Золотарев болеет эпилепсией, на одном из допросов сразу после задержания его забрала скорая помощь, но после реанимации его снова вернули в изолятор. Парень рассказывал, что тогда его избивали дубинкой каждый день. Никита отбывает в колонии срок — четыре с половиной года лишения свободы. На суде он рассказал, что в СИЗО ему не давали таблеток, конвоир тогда сказал: «Ты политический, сдохнешь». После приговора у Никиты Золотарева началась истерика: он бросался на решетку и кричал: «Выпустите меня отсюда!».

21-летний Арсений Моисейчик, приговоренный к шести годам колонии, болен лейкомой: это требует регулярного контроля врачами и ежегодного прохождения МРТ. Парню также запрещены многие физические нагрузки — неизвестно, учитывается ли это в исправительной колонии, где Арсений сейчас отбывает наказание. Проблемы со здоровьем, требующие регулярного исследования, невозможного в условиях заключения, имеют также Игорь Минц, Евгений Люлькович. У Артема Боярского после четырехмесячного непрерывного кашля развилась недиагностированная аллергия.

У Марфы Рабковой, приговоренной к 14 годам и 9 месяцам заключения, стремительно ухудшается состояние здоровья из-за условий содержания. Она имеет проблемы с лимфоузлами и щитовидной железой, жидкость в малом тазу.

Летом 2021 года она теряла сознание в СИЗО, сильно похудела и тяжело переболела ковидом. Она несколько раз писала заявление на вызов стоматолога, однако ей постоянно отказывали в этом. Проблемы с зубами наблюдаются у многих политзаключенных: так сказывается нехватка кальция и отсутствие своевременной стоматологической помощи.

Кризис со здоровьем у Марии Колесниковой начался 28 ноября 2022 года, когда «к проблемам с давлением, тошнотой и сознанием добавилась мучительная боль в желудке». Марию доставили в хирургическое отделение гомельской больницы скорой помощи и прооперировали по причине прободной язвы и перитонита. Через несколько дней политзаключенную перевели обратно в колонию, в медицинский стационар, где ей разрешили встретиться с отцом.

Мария мало ест, так как питание из колонии ей не подходит. В медсанчасти пообещали скорректировать для нее режим питания. Известно, что госпитализации предшествовало непропорционально жестокое обращение в ШИЗО. Мария имеет проблемы со здоровьем в женской ИК №4 в Гомеле. Из-за этого она не работает. Однажды на построении ее пришлось даже выводить под руки.

У Алексея Головко, приговоренного к 12 годам колонии, хронические проблемы с носом, требующие хирургического вмешательства.

У многих политзаключенных за решеткой стремительно ухудшается здоровье из-за условий содержания, обостряются хронические заболевания. Среди них — жестоко избитый при задержании Роман Багновец.

Никита Кунтыш имеет заболевание, которое при ненадлежащем уходе врачей может перейти в хроническую стадию. У Степана Латыпова диагностирована цинга. У правозащитника Владимира Лабковича значительно ухудшилось здоровье. Он жалуется на частые головные боли и на бессонницу. Также у него сильно ухудшилось зрение. Анджея Почобута отправили ПКТ на следующий день после давления 190/140. У сотрудника таможенной службы Евгения Гуриновича, которого судят за «измену государству», серьезные проблемы с позвоночником. У журналиста Дениса Ивашина летом 2021 года, уже в заключении, начались проблемы с сердцем.

У политзаключенной брестчанки Полины Шарендо-Панасюк диагностировали хронический панкреатит средней тяжести. У нее боли в желудке и случается резкая потеря веса. Однажды она так резко похудела, что стала весить всего 50 килограммов.

У политзаключенного Евгения Бурло в заключении случился рецидив заболевания, которым мужчина страдал еще до задержания, у него некроз тазобедренных суставов. Евгений был направлен в медсанчасть СИЗО. Знакомые Евгения рассказали, что родственники политзаключенного обращались к руководству СИЗО, чтобы он мог получить надлежащее лечение, но там отказали. Евгений Бурло был на костылях во время приговора, он даже не мог встать. Его приговорили к восьми годам колонии. Известно, что Евгений Бурло требует операции на позвоночнике. Ему обещали ее провести.

У Анны Кондратенко, приговоренной к трем годам колонии, псориаз, который после работы с синтепоном еще больше начал прогрессировать.

Денису Сальмановичу в колонии сделали операцию по удалению желчного пузыря. После операции Денис еще неделю находился в санчасти колонии, пока ему не сняли швы. У него также серьезное хроническое заболевание почек — хронический гломерулонефрит.

Читайте также: Родственники Полины Шарендо-Панасюк больше месяца не знают, что с ней происходит в колонии

Инвалидность

Еще по меньшей мере восемь человек в заключении имеют инвалидность.

Игорь Шумилов, приговоренный к четырем с половиной годам лишения свободы, имеет инвалидность третьей группы. 10 лет назад он попал в ДТП и потерял ногу, а также из-за этого имеет серьезную проблему с правой рукой.

Инвалидность имеет Александр Кисель, который стоит на учете у психиатра с самого рождения. Его направили на принудительное лечение в психиатрический стационар. Оксана Левшова имеет заболевание ног, не может самостоятельно передвигаться, имеет инвалидность. Ее приговорили к двум годам лишения свободы в колонии.

Также инвалидность имеют архитектор Алексей Парецкий, двоюродный брат представителя полка Калиновского Сергей Франчук, мядельский экологический активист Станислав Таспаев. Последний тоже страдает онкологией.

Владимир Гундарь — активист и краевед из Барановичей, имеет инвалидность второй группы (мужчина не имеет ноги). Его приговорили к 20 годам лишения свободы. Не имеет ноги также Игорь Сидорович.

Онкология

Отдельно стоит сказать о политзаключенных, которые болеют онкологией: их в заключении минимум трое. Некоторые попали в заключение, уже имея онкологическое заболевание, у некоторых его обнаружили уже после задержания. В обоих случаях состояние людей усугубляется неоказанием медицинской помощи, отказами в проведении необходимых манипуляций и операций, а также отсутствием доступа к лекарствам.

У 40-летнего Руслана Слуцкого доброкачественная опухоль головного мозга, а также сильные боли в спине, из-за которых он иногда не мог встать с постели, однако в госпитализации ему отказывали. Известно, что в ноябре 2022 года он был госпитализирован из-за пневмонии. Мужчина приговорен к 11 годам лишения свободы в условиях усиленного режима.

Возраст

Сегодня в заключении удерживаются 35 человек в пожилом возрасте. У них много болезней, развитие которых провоцируют и без того тяжелые условия пребывания в заключении. Высокое артериальное давление, болезни сердца и двигательного аппарата без соответствующего ухода приводят людей в более тяжелое состояние.

Политзаключенная Ирина Мельхер перенесла гипертонический криз, каждый день ее состояние ухудшается: она испытывает проблемы с сердцем, нервами. Первый месяц после задержания она не могла спать, пока ей не выписали успокаивающие. В брестском СИЗО она была на лежачем режиме, однако ее перевели на верхнюю койку, откуда она не могла слезть самостоятельно. Вместе с тем женщине часто нужно было ходить в туалет, так как она имеет проблемы с почками. Поэтому когда она просыпалась ночью, то вынуждена была ждать, пока кто-то проснется и поможет ей забраться обратно наверх. В результате ее приговорили к 17 годам лишения свободы.

В заключении различными болезнями страдают и лидеры независимого профсоюза РЭП. 66-летний Геннадий Федынич имеет проблемы с сердцем и диабет, его приговорили к девяти годам колонии. 68-летний Вацлав Орешко имеет ряд заболеваний, в том числе — проблемы с глазами, из-за которых ему может грозить слепота. Он приговорен к восьми годам колонии.

Также в заключении находится 62-летняя Галина Дербыш, страдающая онкологией, имеет вторую группу инвалидности и проблемы с сердцем. Ее состояние здоровья в заключении ухудшилось, сразу после задержания ее помещали в карцер, где она несколько раз теряла сознание. Известно, что необходимые лекарства ей передавали либо с опозданием, либо не отдавали вообще. Ее приговорили к 20 годам колонии.

63-летний активист и краевед Владимир Гундарь — человек с инвалидностью второй группы, у него нет одной ноги. Однако в СИЗО ему не разрешили оставить протез, не передавали необходимые лекарства: высокое давление спровоцировал гипертонический криз. Кроме того, он попросил передать в СИЗО более сильные очки и новые таблетки для сердца. Его приговорили к 18 годам колонии в условиях усиленного режима. Гундаря часто бросают в карцер, он неоднократно объявлял голодовку.

К пяти годам лишения свободы приговорили 67-летнего философа Владимира Мацкевича, несмотря на преклонный возраст, он держал голодовку. Во время нее у мужчины снизилось давление, немели руки и ноги, чувствовалась большая усталость. В начале августа 2023 года в республиканской больнице политзаключенному сделали плановую операцию, 18 августа философа перевели из больницы обратно в тюрьму.

К четырем годам колонии приговорили 63-летнего Алексея Миронова, к 14 годам — 67-летнего Николая Статкевича, который минимум трижды болел ковидом во время заключения — на этом фоне у него развилось воспаление легких, к четырем с половиной годам — 66-летнюю Елену Гнаук.

За решеткой находится 72-летний политзаключенный пенсионер Василий Демидович. Его приговорили к семи годам колонии, пенсионер является самым пожилым беларусом, включенным КГБ в «список террористов». Отметим, что за последний год мужчина пережил десятки этапов. Этапируют политзаключенных в тяжелых условиях: в «столыпинском» вагоне под жестким контролем конвоиров и собак, в кандалах, во время чего их часто не кормят, все вещи они несут в руках, закованных в наручники. Все это оставляет очень плохой отпечаток на здоровье Василия.

70-летний священник Генрих Околотович перенес инфаркт, недавно ему была сделана операция на желудке в связи с онкологическим заболеванием. Он нуждается в медицинском наблюдении и постоянном приеме лекарств.

68-летнему пенсионеру из Ляхович Борису Витко присудили семь лет и три месяца колонии и штраф в размере 12 тысяч рублей. Мужчина имеет проблемы с сердцем, постоянно должен принимать лекарства. По информации сокамерников, у него также были инсульты.

65-летний художник Геннадий Дроздов перенес два инсульта, его помещали в ШИЗО зимой 2023 года.

Читайте также: На 21 мая в Брестской области 265 политзаключенных. Рассказываем, что о них известно и за что они сидят

Проблемы психологического типа

Минимум 12 человек находятся в местах заключения с ментальными расстройствами. В неволе политзаключенные сталкиваются с беспрецедентным давлением, постоянно находятся в условиях стресса: это ухудшает их психологическое состояние, а также углубляет те психологические проблемы, которые наблюдались у них и до задержания. Часто сотрудники государственных органов не воспринимают эти проблемы всерьез, поэтому никоим образом не помогают их решать.

Елену Мовшук приговорили к шести годам колонии, после задержания у нее проявилось тяжелое депрессивное состояние. Услышав, сколько ей запросил прокурор, женщина написала в тетради и показала присутствующим в зале суда: «Я повешусь». В начале января 2022 года Елена Мовшук сообщила близким уже из колонии, что к ней применяют физическое и психологическое насилие, ее лишили всех передач и свидания с близкими, она регулярно получает наказания и находится в подавленном психологическом состоянии. Известно, что Елену лишили родительских прав.

После задержания Юрий Прохоренко похудел на 35 килограммов, у него наблюдались панические атаки, психосоматические расстройства и депрессия. Его направили на принудительное лечение в психиатрическом стационаре.

С определенными психологическими проблемами столкнулись Игорь Карпицкий, Юрий Костюк. Также — Виктор Борушко, который после задержания 12 дней провел в реанимации БСМП и на суде заявил об избиении. Ольга Иванченко имеет болезнь аутистического спектра. Юрий Ковалев по решению суда находится в РНПЦ психического здоровья. Андрей Сачевко имеет расстройство личности. Марии Успенской назначили принудительное лечение в психиатрическом стационаре. Лечиться она будет до выздоровления — срок не определяется судом.

Сергей Гуня имеет с детства тяжелое психическое заболевание, из-за этого ему требуется особый досмотр. Его приговорили к семи годам заключения.

Максим Джуманиазов имеет с детства тяжелое психическое заболевание, из-за этого ему требуется особый досмотр.

Проблемы после задержания

Поскольку в Беларуси людей часто задерживают с неоправданным применением силы, иногда это приводит к появлению проблем со здоровьем уже после задержания. Неоказание своевременной медицинской помощи является также методом давления на людей, поэтому чаще всего проблемы такого рода прогрессируют.

При задержании сильно избили Сергея Верещагина. В больнице среди диагнозов, которые поставили тогда врачи, были закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, множественные гематомы и ушибы — в том числе грудной клетки, шейного, грудного и поясничного отделов позвоночника, височных областей. Ему не оказывали медицинскую помощь, поэтому у него начала развиваться слепота, неметь левая часть тела. Однако его приговорили к пяти годам колонии, в реабилитации политзаключенному отказывают.

Вячеслава Рогащука, который проходит по так называемому «пинскому делу», избивали в течение трех дней после задержания. По словам его сокамерников, в камере в пинском ИВС у Вячеслава была висячая гематома за ухом, три раны на голове, по всем позвонкам были черные круглые синяки. Долгое время Вячеслав жаловался на шум и звон в голове, при этом медицинская помощь ему не оказывалась. Кроме этого, он писал, что в изоляторе ему диагностировали «кровоизлияние, сотрясение мозга или травму головы» или «микроинсульт». Однако политзаключенного приговорили к шести годам колонии.

Александр Капшуль поехал в Москву, чтобы оттуда выехать в Варшаву, но по дороге в поезде у него проверили документы сотрудники ФСБ. Он понял, что по приезду в российскую столицу его задержат, и на ходу выскочил из поезда. Капшуль сломал ногу и вывихнул руку, но смог добраться до границы с Украиной. Российско-украинскую границу Капшуль решил пройти легально.

На пограничном пункте его задержали, после сотрудники ФСБ вывезли мужчину в Беларусь и передали сотрудникам КГБ. Впоследствии мужчину поместили в СИЗО КГБ. Через неделю ему провели операцию, но, чтобы вернуть ему способность двигаться полноценно, нужна реабилитация. Без разрешения врача СИЗО ему не передавали нужные лекарства. Его приговорили к 15 годам колонии.

Рельсовому партизану Виталию Мельнику при задержании прострелили коленные суставы, известно, что по СИЗО он передвигался на костылях. Мужчину приговорили к 13 годам лишения свободы в условиях усиленного режима. Неизвестно, оказывается ли ему реабилитационная помощь.

Правозащитники: освобождение не может быть предметом властных манипуляций,  дискуссий и инсинуаций

Правозащитники много лет обращают внимание на жесткие условия содержания в заключении. Они обоснованно критикуют условия содержания в изоляторах, колониях и тюрьмах, дополняющие страдания, причиненные самим фактом лишения свободы.

Юрист «Вясны» Павел Сапелко:

«После начала избирательной кампании 2020 года администрации мест лишения свободы предпринимали меры, которые создавали для политзаключенных условия, приближающиеся, а часто — достигающие — уровня пыточных. Стоит ли говорить о том, что страдания, причиняемые таким отношением, многократно усиливались, когда жертвами бесчеловечной политики становились люди с инвалидностью, тяжелыми или хроническими заболеваниями? Какими бы ни были причины такого отношения, оно запрещено и должно быть немедленно прекращено, а виновные должны понести ответственность.

Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключенными (правила Нельсона Манделы) предписывают, что «заключенных, которые не несут уголовную ответственность или у которых позже диагностированы серьезные психические заболевания и/или тяжелое состояние здоровья, для которых дальнейшее пребывание в тюремных условиях будет означать ухудшение их состояния, не следует содержать в тюремных учреждениях…» (правило 109).

Говоря о политзаключенных, мы, правозащитники, продолжаем требовать их безусловного освобождения, прекращения преследования или пересмотра их дел. Вместе с тем мы особо подчеркиваем: для тех из них, кто вследствие состояния здоровья и наличия тяжелых заболеваний испытывает особые страдания, чья жизнь в связи с этим поставлена в опасность, освобождение не может быть предметом властных манипуляций, политических дискуссий и инсинуаций. Оно должно произойти немедленно, в качестве первого шага к подлинному национальному примирению, чтобы не обременять неминуемую ответственность виновных в преступлениях против человечности».

Читайте также: Политзаключенный Дмитрий Некрасов: Повезло, что попал в колонию молодым