Дмитрий Горбунов, отсидевший 15 суток: «В нашей стране люди — это просто мусор»

Дмитрия Горбунова задержали утром 12 марта за несколько часов до четвертого Марша нетунеядцев, когда он вышел из дома, чтобы вынести мусор и зайти в магазин.

14 марта суд Ленинского района Бреста признал его виновным в нарушении порядка организации или проведения массовых мероприятий и приговорил к 15 суткам административного ареста. Их он отбывал в изоляторе временного содержания Ленинского РОВД. 27 марта в 10.30 Дмитрия выпустили на свободу.

Задержание и досмотр

Задерживали меня так: схватили, кинули в машину и привезли в ИВС, минуя дежурную часть. Если бы какой-то человек спросил у дежурного обо мне, он бы сказал «не знаю» и был бы прав, потому что действительно не знал. Но я успел кинуть смс.

Происходит процедура досмотра. Ты выворачиваешь все, что лежит в карманах, начиная от ключей и кошелька и заканчивая пробитым талоном. Потом раздеваешься до трусов. Принимающее лицо — это либо сержант, либо прапорщик, ощупывает каждый шов, выворачивает носки, причем сам. Потом он говорит «спустите трусы до колена и глубоко присядьте три раза». Приседаешь, одеваешься. Вещи кладут в ящик и относят куда-то.

С собой можно проносить, может быть, очки. У меня спросили, буду ли брать ручку, я взял. Потом соседи по камере удивлялись, как мне разрешили. Насколько я понял, отношение ко мне было немного особое, наверное потому, что я представитель прессы.

У меня спросили, буду ли брать ручку, я взял. Потом соседи по камере удивлялись, как мне разрешили.

Мне интересно, откуда берутся требования, приказы, инструкции, на которые постоянно ссылаются. Абсолютно несусветные. Например, при оформлении у тебя забирают ремень и шнурки. Отрезают шнурки от капюшона, то есть портят вещь. Но выдают матрас, наволочку, простыню и одеяло. Ведь можно из простыни веревку сплести или распустить свитер. Мне рассказывали, что в СИЗО можно сплести веревку и развешивать белье в камере. У них есть кипятильник.

Люди

Сразу меня привели в самую большую 9-ю камеру на восемь человек. Там на тот момент сидели люди, подлежащие депортации. Она реально была международная. Сидели два молодых марокканца. Причем у них были какие-то нормальные деньги, единственное, что они не смотрят телевизор и не читают газет. Они подумали, что Беларусь и Россия — это одна страна. У них была виза в Польшу, они сели на поезд и поехали, не знали, что тут нужна своя виза.

Сидел бомж Ваня, которого можно было раньше увидеть на рынке. Он, оказывается, не Ваня, а Йонас. Ждал депортацию в Калининград. Очень жалею, что не успел с ним поговорить, потому что провел меньше суток в этой камере. Наверное, он человек со сложной судьбой, все время читал Мопассана.

Был 38 раз судимый россиянин, который в Бресте уже давно живет. Последний раз он освободился в 1997 году, и у него до сих пор советский паспорт. Он, с виду спившийся интеллигент, ждал депортацию в Луганск, посылал туда запросы.

После суда меня перевели в другую камеру на 4 человека. Я зашел, а там храпел какой-то мужчина с перегаром. Оказалось, он выпивал на улице, потом пришел домой, начал гонять мать. Мать вызвала милицию. Ему дали трое суток. Я подумал, а за что же мне 15? Контингент разный. В основном сидели по 18-му декрету («О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях» — прим. авт.).

Распорядок дня

В 6 утра был подъем. Надо было вылезти из-под одеяла, застелить его сверху на матрас. Дальше ты можешь лежать, только накрывшись курткой.

О времени можно ориентироваться по тому, когда приносят пайку. Завтрак около 9 утра, обед — около двух, ужин — в шесть. Единственное четкое время — это утренняя и вечерняя проверки, когда меняются смены. Это происходит в 8 утра и 8 вечера.

Можно выходить на прогулку. Я всегда соглашался, потому что это воздух, шевеление конечностями. Мне сказали, что про желание выйти на прогулку начали спрашивать с моим появлением. Раньше надо было ее добиваться, чуть ли не требовать.

Ко мне было нормальное отношение, в основном извинительное.

Прогулки были во дворике размером примерно 7 на 4 метра. Сверху решетка.

Гуляли мы больше полутора часов. Ходили по кругу, как в кино. Кто-то сидел и курил.

В остальное время я спасался книгами. Кое-что прихватил с собой. Еще нашел в камере толстую книжку без обложки. Это был Джек Лондон. Я его читал последний раз в школе, а тут как раз «Зов предков», «Белый клык», рассказы. Отбой около 10.

Условия

В камере очень мало света. Над дверями была ниша, закрытая оргстеклом, там внутри светильник. Не вижу никаких причин, почему там не могут висеть лампы дневного света.

Есть кран с водой. Душ предусмотрен — как попросишься. Но каждые три дня проситься не надо. Я не могу судить, как везде, потому что мне сказали, что, когда я там находился, многое поменялось. Централизованной горячей воды там нет, висит бойлер. Но помыться и постирать что-то можно. Если постирал, суши как хочешь: повесить негде.

Параша находится рядом с дверью. Она ничем не огорожена — можете наслаждаться. Обычно закуривают, газету начинают палить, чтобы как-то нейтрализовать запах. К этому надо привыкнуть, действие ведь довольно интимное. В СИЗО, говорят, есть занавеска. А тут ты сидишь, и в самый ответственный момент открывается окошко в двери — гулять будете?

Параша находится рядом с дверью. Она ничем не огорожена — можете наслаждаться. Обычно закуривают, газету начинают палить, чтобы как-то нейтрализовать запах.

В камере много курили. Там отчаянные курильщики, они курят даже чай. Им некому передавать передачи. Я так понял, существует правило: пока не оплатишь сутки, передача тебе не положена. Ну, они пропустят пару пачек сигарет, тапочки, очки, что-то жизненно необходимое, но не полноценные передачи, без которых просто не высидеть.

Сутки стоят 11 рублей 50 копеек.

То же самое касается жалобы, которая стоит одну базовую. Денег с собой нет. Если заплатить больше некому, жалобу подать ты не сможешь.

Еда

Там еда такая, надо умудриться настолько испортить продукты. Меню почти неизменное ежедневно. Утром сечка (такая крупа ячневая). Те, кто служил в армии, поймут. Она без соли и без капли жира. Еще кусок хлеба самого дешевого. Причем его режут по-разному. Как я понял, норма совершенно произвольная. И полкружки того, что я называл чаем. Он мне тоже напомнил армейский чай, такой же вкус и температура — где-то около температуры тела.

На обед было три вида супа — рассольник, щи и борщ. Но они такие несъедобные. На второе котлета хлебная и подавленная вареная картошка. Вечером тоже котлета и вареная свекла без соли, без масла, без лука. Мы делали хитро. Собирали вечернюю свеклу в пакет, сыпали приправу, которую мне передали, и ели на следующий день с картошкой. Если кушать только то, что приносят, на второй-третий день начинаешь это ненавидеть.

Сокамерники меня все время посылали за кипятком, говорили: «проси ты, тебе дадут». Потому что там, если начинаешь что-то просить, коридорные начинают торговаться «а ты мне что, а что у тебя есть». Ко мне было нормальное отношение, в основном извинительное.

Ощущения

Я попал в какое-то Зазеркалье. Мы живем и этого не замечаем. Везде евроремонты, красивые магазины, освещение. Никто не замечает, что за этим уютом, антуражем существует еще и «концлагерь». В этих местах со времен советских, наверное, ничего не изменилось. Тебя будто кидают в туалетный бачок и смывают воду. И ты идешь по этим трубам, коленам. Вот там кипит самая настоящая подземная жизнь.

Я еще раз убедился, что в нашей стране люди — это просто мусор. Человек — это расходный материал. Ты попадаешь туда — и не важно, кто ты, что ты сделал…

Процедура выхода на свободу такая же. Ты опять раздеваешься и опять приседаешь.

После того как я вышел из ИВС и дошел до пешеходного моста на железнодорожном вокзале, у меня было состояние такое, будто я выпил полбутылки водки. Это от кислорода.

Рекомендации

С собой на сутки хорошо взять банку огурцов или капусты в пластмассовом ведре. Под картошку хорошо пойдет. Пластмассовую кружку, ложки, вилки. Желательно свитер, в апреле отключат отопление, будет очень некомфортно. Длинную куртку, которой можно накрыться, и тапочки.

Задержанные в Беларуси на акциях протеста в марте получили:

— 2 328 суток ареста, или 6 лет 4 месяца и 18 дней на 224 человека,

— 3 325 базовых величин штрафа, или 76 475 рублей на 149 человек.

Данные: tut.by со ссылкой на правозащитный центр «Вясна»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Подпишитесь на наши новости в Google