Наши за границей. «Лондонцы даже в час пик умудряются толкаться вежливо»

Продолжение. Начало см. по ссылке.

 

Англичане соблюдают очередь и не списывают

Лондон — это другой мир, другой стиль жизни, другой ритм, другие расстояния, другая культура, но мы все очень быстро привыкли и полюбили Лондон. Меня часто спрашивают, где мне больше нравится жить: в Вене или в Лондоне? Отвечаю: везде прекрасно по-своему. Все зависит от того, на какую волну настроен человек — позитивную или негативную. Царство Божие внутри нас. Я стараюсь видеть только плюсы и избегаю ситуаций, когда негатив может перевесить. Поэтому мне нравится лондонская толкучка, мне нравится странная непредсказуемая погода, архитектура города, парки, музеи, лондонское многолюдное метро. Мне нравится сочетание консерватизма и эпатажа в англичанах, их странный юмор, их вежливость, их отношение к соблюдению очереди. Если вы видите, что кто-то «влез без очереди», не важно, где и при каких обстоятельствах, будьте уверены на тысячу процентов, что это не англичанин. Для англичан очередь — святое! У нас, наоборот, пролез без очереди — честь тебе и хвала.

Для англичан очередь — святое! У нас, наоборот, пролез без очереди — честь тебе и хвала.

Еще один пример расхождений — списывание. У нас с гордостью говорили «я списал!» Тех, кто давал списывать, уважали и любили, а тех, кто отказывался, клеймили позором и презирали. Здесь в школах и университетах сразу же без права на пересдачу исключают не только за списывание, но даже за подозрение в списывании.

Мне нравится в англичанах их безусловная любовь к королеве. Елизавету любят и уважают все до единого англичанина. Про шотландцев, ирландцев и уэльсцев утверждать не берусь. Это чувство любви к королеве объединяет молодых и пожилых, верующих всех конфессий, самых ярых политических противников, богатых и бедных. Она «наша королева» для всех.

У меня много друзей среди австрийцев и среди англичан. Поскольку они мои друзья, я не вижу между ними отличий. Но жители Вены и Лондона очень отличаются. В общественном транспорте в Вене люди сидят с хмурыми, каменными лицами, а, встретившись взглядом с человеком, опускают голову, холодно «зыркнув» напоследок. Степень стресса у людей, живущих в Лондоне, в десятки раз превышает степень стресса у тех, кто живет в уютной Вене, где ты, стоя на платформе одной станции метро, чуть наклонившись, можешь увидеть платформу следующей станции. В Лондоне гигантские расстояния, давка под землей и на земле в часы пик во всех направлениях, миллионы туристов, настоящее вавилонское столпотворение. Казалось бы, люди должны быть злыми, нервными, грубыми, недружелюбными. Но именно в Лондоне я встречаю больше всего людей, которые просто улыбаются, людей отзывчивых, любезных, вежливых.

Самое часто употребляемое слово, которое я слышу в Лондоне, — это sorry, которое произносится, даже если человек просто проходит слишком близко от тебя. Лондонцы даже в час пик умудряются толкаться вежливо.

Когда я в Лондоне, у меня один график жизни, когда я приезжаю в Вену — сбавляю скорость и наслаждаюсь столично-провинциальным духом родины Штрауса.

 

Бостон — чистый и интеллигентный город

Есть еще один город, который последние четыре года стал почти моим местом жительства. Это Бостон. Мы и до этого в течение долгого периода каждое лето приезжали в Бостон на месяц-два. Но когда мой сын стал учиться в американском университете, я весь первый год его обучения провела в Америке, потому что представить себе не могла, что между нами будет целый океан. Мама должна быть рядом. Это были исключительно мои «тараканы», потому что сын прекрасно чувствовал себя в кампусе, общались мы с ним точно так же, как если бы я сидела в этот момент в Лондоне или в Вене. Потом моя тревога поубавилась, и следующие три года я уже намного сократила время американских визитов, но зато ближе познакомилась с американским образом жизни.

Мне и тут очень понравилось. Люди приветливые, сейчас везде можно поговорить на моем любимом испанском, бензин по сравнению с европейскими ценами стоит сущие копейки. Бостон — прекрасный город, чистый, культурный, интеллигентный. Мы очень много путешествовали по Америке, мне есть с чем сравнивать, но пока Бостон для меня остается самым привлекательным американским городом.

Американцы тоже все очень улыбчивые и дружелюбные. У нас на это уже выработалась стереотипная реакция: улыбки неискренние, вопросы «как дела?» дежурные и вообще им на самом деле наплевать. Но что касается лично меня, я предпочту, скорее, чтобы мне неискренне улыбались, чем искренне смотрели волком.

 

Брест производит очень хорошее впечатление

Я родом из страны, которой больше нет на карте. Я не могу сказать, что я из России или что я из Беларуси. Я говорю, что я из Бреста. Очень редко, только в случаях с молодым поколением, приходится объяснять, где находится Брест. Западные люди сразу восклицают: «А! Брест-Литовск!» Выходцы из Советского Союза со знанием дела кивают: «А! Брестская крепость!»

Личность формируется под воздействием многих факторов, наиболее значимыми из которых являются семья, учителя, друзья. Родители никогда не воспитывали меня, читая нотации. Единственный запрет, который я помню из моего детства, был «как стемнеет — домой». Они высказывали свое мнение, но никогда не навязывали его мне. Брест сейчас в первую очередь для меня — это город, где живут мои любимые папа и мама, это их мир, их друзья и знакомые, их увлечения и привязанности.

Международный имидж у Беларуси не очень симпатичный. Но все приезжающие в Беларусь в один голос твердят, как тут хорошо, красиво, вкусно, культурно.

То, чем сейчас занимается мой папа, для того чтобы сохранить историю Бреста, вызывает не только чувство радости, но и гордости. Особенно, когда я вижу, как уважают и ценят не только его знания, но и творчество, журналисты, музейные работники, профессиональные исследователи истории города, с каким интересом читают его рассказы, которые печатаются в газетах, какое количество людей посетило выставки его рисунков.

Мне очень приятно видеть отреставрированные фасады еще сохранившихся строений, ухоженные улицы, скверы, цветники, много молодежи с хорошими лицами, сталкиваться с культурным обслуживанием. Словом, Брест производит очень хорошее впечатление.

В прошлом году мой сын первый раз приехал в гости к дедушке и бабушке. Хотя с нами он объездил чуть ли не полмира, перед этой поездкой очень волновался. Я тоже переживала, не будет ли он разочарован встречей с моим родным городом. Итогом поездки стали восторг и самые приятные впечатления. Международный имидж у Беларуси, мягко говоря, не очень симпатичный, но что удивительно, все приезжающие в Беларусь, даже самые скептически настроенные, в один голос твердят о том, как хорошо, красиво, вкусно, культурно, доброжелательно и безопасно тут.

Когда я слышу, как моя дочь поет своему сыну белорусскую «Калыханку», я понимаю, что связь поколений не прерывается.

Ведь у большинства на Западе Беларусь идет в одном ассоциативном ряду: Лукашенко — диктатура, дальше люди в расшифровке не нуждаются. Да, политикой интересуются, но не настолько, чтобы переживания по этому поводу заслонили заботы, которые есть у всех людей в мире: семья, дети, здоровье, образование, работа, зарплата, ремонт, планы на отпуск.

В современных условиях при наличии технологий говорить о ностальгии не актуально. Мама освоила компьютер и лихо общается со мной, внуками и даже правнуком по скайпу, а недавно совершила смелый вояж в Лондон. Ностальгии нет, но есть потребность помнить и хранить то ценное, что было не только в моей жизни, но и в жизни многих поколений моей семьи и города, в котором я родилась. К памяти надо относиться бережно. Каждое поколение должно опираться на то, что создало предыдущее, и создавать свое для последующих. Лакуны памяти заполняются выдумками и фальсификациями. К сожалению, эта тенденция буйно развивается сейчас на всем постсоветском пространстве, не говоря о том, сколько страниц было стерто и переделано в угоду идеологии и политической конъюнктуре на протяжении многих десятилетий. Как сказал один из героев комедии Гайдая: «Все уже украдено до нас». Но это не повод опускать руки, а наоборот, стимул для восстановления и созидания, что, безусловно, гораздо труднее, но благороднее.

На Западе не принято разрушать памятники, даже если они свидетельствуют о чем-то, что хотелось бы забыть. Важно все. История состоит не только из громких событий и великих личностей. Каждый человек на каждом этапе является участником и свидетелем исторического процесса. Я нигде на Западе не видела заброшенных или разрушенных кладбищ, а у нас это сплошь и рядом. В Лондоне на улицах, в парках, скверах везде можно присесть и отдохнуть на скамейках, на которых прикреплены таблички с именами обычных жителей Лондона, в память о которых родные пожертвовали деньги на их установку. Человек жив, пока жива память о нем.

Вена наверняка хотела бы забыть период единения с нацизмом, когда не без поддержки горожан было уничтожено 166 000 венских евреев, что составляло 10% городского населения. К концу войны в живых осталось 200. Да, есть несколько официальных мемориалов, посвященных Холокосту. Но никто не заставлял жителей того района, где мы жили в Вене, установить простой, но очень эмоционально трогательный знак в память о тех, кто жил в этих домах до того, как исчез в газовых камерах или расстрельных ямах. В стороне от основных туристических маршрутов на перекрестке уютных старых венских улочек в углублении тротуара под стеклом лежат ключи. Очень много ключей. Каждый ключ — это свидетельство трагической судьбы, каждый ключ — это память. Я много раз видела, как люди разного возраста подолгу стояли у этого места; некоторые молча, некоторые плакали.

Я могу назвать себя космополитом, но ни в коей мере не безродным космополитом, благодаря тому, что мне есть на что опереться. А когда я слышу, как моя дочь поет своему сыну белорусскую «Калыханку», я понимаю, что связь поколений не прерывается. Где бы и в каких условиях человек ни жил, главное — это сберечь то, что бесценно, — историческую и культурную память. Мои последние встречи с Брестом вселяют оптимизм и надежду. Город красят не только фасады и улицы, город красят в первую очередь люди, которые в нем живут. И таких людей в Бресте очень много. Пользуясь возможностью, я хотела бы передать наилучшие пожелания моим одноклассникам, моим друзьям детства и юности, моим замечательным бывшим коллегам Лене Кивако, Лене Приступе, Тане Сенькевич, Наташе Шацкой, всем тем, кто неразрывно связан в моей памяти с Брестом. С надеждой на будущие встречи.

Фото из архива героини