Довольно часто звучат мнения, что соцопросы, которые проводятся внутри Беларуси, абсолютно не отражают реальную ситуацию. Мол, фактор страха не дает никакой уверенности в результатах. При этом по опросам Chatham House, где задается острый вопрос — кого бы вы хотели видеть президентом Беларуси? — Лукашенко выбирают 25-30%, примерно столько же — Бабарико, и еще по 10-13% — Тихановскую и Латушко. Почему фактор страха не мешает выбирать «врагов народа»?
Читайте также: «Беларуский трекер перемен»: резерв для роста поддержки Лукашенко среди нейтральной части населения исчерпан
Об этом дискутируют в эфире «Радыё Свабода» социолог, старший аналитик «Центра новых идей» Геннадий Коршунов и кандидат исторических наук Евгений Красулин.
По мнению Красулина, сейчас перед каждыми социологическими данными нужно писать большими буквами предупреждение: к этим цифрам нужно относиться очень осторожно.
Сейчас существенно вырос процент отказов от участия в опросах. Результаты базируются на мнениях очень ограниченного круга людей. Проводить исследования целиком в виртуальном пространстве методологически небезупречно. Люди перестраховываются и скорее склонны выбирать те варианты ответов, которые не вызовут недовольства власти.
Также те, кто проводят опросы, не могут быть уверены, что им отвечают «нормальные» люди, а не ІТ-рота КГБ.
Также невозможно проверить, провели интервьюеры опрос или сами написали ответы «на коленке».
Коршунов возражает, что большинство этих претензий касаются не только авторитарных, но и любых других обществ.
«Понятно, что в Беларуси сейчас почти исключены условия для проведения классических опросов «лицом к лицу».
Но есть методы дистанционных опросов. «Беларуская аналитическая мастерская», которую возглавляет Андрей Вардомацкий, пользуется телефонными опросами.
Chatham House работает на онлайн-панелях, «Народный опрос» — через вайбер-боты.
Я не знаю ни одного случая, чтобы в Беларуси кого-то задержали за участие или за «неправильные» ответы в независимых социологических опросах.
Хотя знаю, что в бюджетных организациях сотрудников предупреждают, чтобы не участвовали ни в каких социологических опросах».
Читайте также: Милитаризация, запрет на профессию, войны памяти. Коршунов — об отношениях государства и общества в условиях войны
Chatham House работает по методике панельных исследований, разработанной в 50-х годах. Для этого создаются огромные онлайн-панели, в которых участвуют тысячи людей. Респондентам немного платят за то, что они регулярно проходят опросы.
Теоретически есть вероятность, что вместо жены ответит муж или вместо бабушки — внук. Но это возможно и при классическом анкетировании — интервьюер оставил анкету в квартире, чтобы потом забрать, и не может контролировать, кто ее заполняет.
Также есть математические методы проверки адекватности выборки.
Социолог отмечает, что из-за фактора страха ответы на лобовые вопросы: ты за Лукашенко или против, за Путина или против — полностью неинформативные. Однако в социологическом арсенале есть прием операционализации, когда вопрос раскладывается на ряд других, менее опасных и чувствительных для респондента. Из ответов на них можно составить представление об общественном мнении.
«Опросы проводить можно, но аккуратно и профессионально», — говорит Коршунов.
Читайте также: «То, что в 2020 не получилось, само по себе травмирует». Почему беларусы так много оправдываются: говорим с психологом
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
