«Призван в 1944 году. 25 марта 1945-го был ранен под Краковом…». Потомки – о своих предках и о том страшном времени

Этот вечер воспоминаний получился неожиданно. Собрались с друзьями, говорили «за жизнь», а потом стали делиться тем, что когда-то слышали о войне от своих родственников. Некоторые из этих историй, наверное, могли бы стать сюжетом книги. Или фильма…

Швейная машина для деда

«О моих дедах… Дед по матери – Гриша. Вавренюк Григорий Иванович, 1910 года рождения, деревня Плянта Каменецкого района. Обходчик на «железке».

Немцы в деревне появились на второй день войны. У деда к тому времени было трое детей. Пошел он утром скотину кормить, а в сарае парень лет 20-ти в кальсонах. Оказалось, бежал из Брестской крепости, сам из Казахстана, фамилия Трегубов, младший сержант. Говорит: «Мужик, не выдавай!». Дед ему одежки какие-то дал, и тот у него живет тихонько, по хозяйству помогает. Вся деревня знает, но никто ни слова!

Немцы свой порядок устанавливают, сказали, надо старосту выбрать. Христом Богом упросили мужика по прозвищу Пиля, он в немецком плену в первую мировую был и по-немецки понимал. И он согласился. На Трегубова справку выдал, что тот — репрессированный при Советах двоюродный брат деда, который вернулся из ссылки.

Но Трегубова все-таки забрали в Германию, где он работал у бауэра. С ним было еще два офицера пленных. К бауэру на побывку на две недели приезжал сын, обер-лейтенант, он работников запомнил. Позже те бежали, каким-то чудом прошли Германию, Польшу. А в Барановичах на станции нос к носу столкнулись с тем самым обер-лейтенантом! Судьба! Офицеров расстреляли, а Трегубова благодаря справке опять отправили в Германию, где он и пробыл до конца войны.

Деда Гришу считал своим спасителем. Дед потом ездил к нему в Казахстан, а у того родни море. Дед рассказывал, что столько самогонки до этого за всю жизнь не выпил. Деду тулуп подарил, валенки и огромный фанерный чемодан сала, после продажи которого купили швейную машинку, и благодаря ей подняли уже четверо детей.

Деда на фронт не взяли: трое детей было и бронь работника наркомата путей сообщения. Так всю жизнь путевым обходчиком и проработал. И при немцах. Говорил, больше всего боялся, чтоб на его участке партизаны поезд под откос не пустили. А старосте Пиле дали 15 лет. Когда он вернулся из лагеря, всей деревней за неделю дом построили.

Ленд-лизовская шинель

Второй мой дед Федор Иванович Ничипорук был призван в 1944-м, после освобождения Беларуси. Воевал вторым номером пулеметного расчета ДШК (Дегтярева-Шпагина крупноколиберный). Говорил, в первую очередь немцы их старались уничтожить.

Провоевал недолго, под Варшавой был тяжело ранен – пуля перебила кость голени. Мучился до конца дней. Из наград – медаль «За победу над Германией». Победу встретил в госпитале. Домой вернулся в ленд-лизовской американской шинели. Я ей, когда приезжал к деду коров пасти, накрывался на сеновале. Казалось, порохом пахла и такая жесткая была.

А его сосед, дед Ничипор, вернулся инвалидом, на одной ноге. Воевал в полковой разведке, 5 орденов! Боевого Красного Знамени, два ордена Звезды и два — Славы и медали «За отвагу». Никогда про войну не рассказывал. На День Победы в общем дворе под столетней елью накрывали стол, выпивали молча и плакали! Деда Ничипора как-то уговорили перед пионерами выступить. Так он перед этим выпил и рассказал про дерьмо в окопах в долгой обороне, про вонь от трупов на ничейной полосе, про кишки наружу в рукопашной… Детей рвать начало. Больше не приглашали!

Внук Вячеслав Ничипорук

 

Документов не осталось

Мой прадедушка Авраам Кацубо жил в деревне Ягодное Гомельской области. Знаем только, что сгорел в танке в Берлине. У моей бабушки (его дочери) были все документы. Когда бабушка умерла, ее дом в Чернобыльской зоне разворовали, ничего не осталось – ни фотографий, ни документов. К великому сожалению.

Правнучка Виктория Шульжик

 

Буханка хлеба

Моя бабуля Антонина пекла самый вкусный хлеб в деревне. Когда мужики на две недели отправлялись «в лагерь» — на сенокос на реку Березина – хлеб доверяли печь только ей.

Когда в 1941 году наши отступали, от своих отстали трое – командир и два бойца. Пришли к бабуле в хату и попросили поесть. Она говорит: «Я как раз хлеб пеку, вы подождите, сделаю маленькую булку, чтоб быстрее испеклась». Пока хлеб в печи был, гости разговорились, командир показывал фото жены (красивая была) и детей.

Поблагодарили бабулю и ушли. Они прятались в колхозном сарае. А потом один мужик, свой, деревенский, донес полицаям. Они окружили сарай, офицер пытался бежать, его расстреляли. А двоих молодых солдат пытали в хате у одной вдовы, потом тоже расстреляли. Вдова знала, кто предатель, но говорить боялась, только однажды кому-то проговорилась, много лет спустя.

Теперь на деревенском кладбище (это в Березинском районе) братская могила, безымянная, родственники так и не узнали, что с их близкими стало. Люди за могилой ухаживают и цветы на Радуницу приносят.

Антонина, внучка

 

Про Освенцим скрывала

Василевская Нина Ивановна была вместе с братом связными в партизанском отряде батьки Миная. Брата схватили на явочной квартире, повесили на площади в Минске. Было ему 19 лет.

Нина была узником Освенцима, скрывала это. Когда освободили, по дороге домой вырезала кусок кожи с номером. Наград не имела.

Не та фотография

…А мой дедушка («деда») Котов Николай Владимирович жил в Новополоцке, но мама его привезла к нам. Во время войны он накинул два года к возрасту, пошел добровольцем. Попал моряком на небольшой катер, на котором разминировал Балтийское море. О нем упоминали в Книге Памяти, да только фото перепутали, обидно.

3 года тому назад дедушка был гостем на праздновании 9 Мая в Жабинке. Был очень рад, что пригласили.

Следующее фото, где он с семьей, делали 9 июня 2019 г. Ровно через месяц его не стало.

Внучка Анжела

 

Кнігі даслалі з Еўропы

А вось лёс майго прадзеда Іосіфа Скачко. Жыу ён у мястэчку Гарадзея Несвіжскага павета. Малаграматны селянін, меў жонку, чатырох малых сыноў і гаспадарку. Але ў трыццатыя гады нехта напісаў данос, што ён польскі шпіён (дарэчы, быў ён беларусам). Яго арыштавалі, гаспадарку забралі, жонку і дзяцей у Казахстан у ссылку адправілі. Пазней ён, зусім малады, у лагер у Комі АССР на цяжкія працы трапiў, адкуль мала хто вяртаўся.

Але ён атрымаў шанец выйсці адтуль. Генерал Андэрс набіраў у своё войска наёмнікаў нават з савецкіх зняволеных. Потым ён пайшоў ваяваць па чужых краінах. У Іраку нават быў.

Калі пачалася Другая сусветная вайна, ваяваў у Еўропе. Удзельнічаў у значных баях і праявіў сябе як вельмі храбры жаўнер. Але амаль напрыканцы вайны загінуў у Галандыі падчас вядомай аперацыі Маркет Гадэн. Яму было 39 гадоў усяго!

У Галандыі ён і пахаваны на вайсковых могілках. Яго імя ўшанавана ў кнігах па гісторыі Другой сусветнай вайны, выдадзеных у Галандыі, Брытаніі, Польшчы. Яго жонка з чатырма сынамі вярнулася з Казахстана. Прадзеда рэабілітавалі толькі напрыканцы 80-х гадоў. А кнігі даслалі з Еўропы.

Правнук Геннадий

 

Деда знаем по портрету художника

Горкалюк Феодосий Степанович из деревни Мелеши Жабинковского района, 1902 года рождения, призван в 1944 году. Освобождал Ужгород, Словакию. 25 марта 1945-го был ранен под Краковом, лежал полгода в госпитале. Бабушке пришла похоронка, она не верила и ждала. В конце 45-го вернулся домой. В Польше, в Катовицком воеводстве (село Поломя), стоит памятник погибшим советским солдатам — и там его фамилия. Кто-то захоронен вместо него, а он прожил до 76 лет. Наш дедушка — наша гордость.

Его портрет восстановил художник — это все, что в семье есть.

Ольга и Елена, внучки 

 

Венский вальс

Мой прадед Григорий Миронович Максимук в 1930-е годы жил в деревне Шпитали Жабинковского района и работал на земле, принадлежавшей когда-то Тадеушу Костюшко. Он часто рассказывал о гибели жителей соседней деревни Дремлево. Рассказывал и плакал.

11 сентября 1942 г. рано утром жители Шпиталей проснулись от выстрелов и людских криков. Выбежали из домов и бросились в сторону Дремлево. Но немцы пулеметными очередями отогнали их назад. Когда все стихло, Григорий с соседями бросились на помощь дремлевцам. Но их встретило пепелище жутким молчанием. Ни домов, ни людей, одни обгоревшие печные трубы. Сегодня на месте деревни, сожженной карателями вместе с жителями, — мемориальный комплекс.

Прадедушка воевал в составе II Украинского фронта, освобождал Болгарию, Чехословакию, Югославию, Австрию. Боевые награды – медаль «За взятие Вены», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне», орден Отечественной войны II степени.

Сергей, правнук