Ровно три года назад брестчане водили хоровод, из-за которого осудили 135 человек. Рассказываем про «хороводное дело»

Ровно три года назад, 13 сентября 2020 года, масштабная демонстрация в Бресте завершилась хороводом на перекрестке бульвара Космонавтов и проспекта Машерова. Чтобы разогнать протестующих, силовики впервые использовали водомет.

Через два дня Следственный комитет возбудил уголовное дело за активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок (ч.1 ст. 342 УК). Так появилось «хороводное дело», по которому, по подсчетам BG.Media, осудили уже 135 человек. Это самое масштабное уголовное преследование участников протестов в Беларуси.

Суды по «хороводному делу» продолжаются до сих пор. Последний известный правозащитникам суд провели в марте этого года. Брестчанина Дмитрия Гапонюка отправили в колонию на полтора года. Рассказываем, как появилось «хороводное дело», кого судили и кто уже вышел на свободу.

Читайте также: «Следователи реально верили, что нас не посадят за хоровод»: История политзаключенного брестчанина Дмитрия Абрамука

Из-за чего Следственный комитет придумал «хороводное дело»

Жители Брестчины 13 сентября 2020 года собрались около 14.30 возле памятника 1000-летию в Бресте. Площадь Ленина в то воскресенье (и многие последующие) была перекрыта, поэтому демонстранты пошли колонной по пешеходной улице Советской.

Несколько прошлых воскресных маршей брестчане гуляли по центру и микрорайонам. Ожидалось, что и эта протестная акция пройдет в формате променада, но все пошло по другому сценарию. После короткой прогулки по центральным улицам Бреста колонна вышла на проезжую часть проспекта Машерова и пошла на Восток.

Через 30 минут шествия голова колонны повернула на бульвар Космонавтов, собираясь продолжить прогулку по городу, но внезапно остальная часть демонстрантов остановилась.

Бывшая политзаключенная Марина Глазова, которую судили в первой десятке по «хороводному делу», рассказывала на суде, что люди стали танцевать на перекрестке, когда из переносной колонки зазвучали «Тры чарапахi». Демонстранты хлопали, становились в цепь, скандировали «Это наша площадь».

«Была очень праздничная обстановка, похоже на карнавал, все друг друга поддерживали, улыбались», — вспоминал Виталий Литвин, еще один осужденный в первой десятке по «хороводному делу».

Движение на участке было затруднено, но не перекрыто. Было несколько случаев, когда водители проезжали перекресток, не обращая внимания на демонстрантов. Позже на суде некоторые участники хоровода рассказывали, что не знали о том, что участок перекрыт. С того места, где они стояли, этого не было видно. Осужденный Евгений Колпачик и вовсе рассказал, что вышел на дорогу, когда «увидел машину ГАИ на перекрестке».

Около 17.00 со стороны бульвара Космонавтов к проспекту Машерова приехал водомет, который в прошлые воскресенья стоял на оцепленной силовиками площади Ленина. Люди начали разбегаться. Спецтранспорт полил водой дорогу, клумбы, намочил несколько протестующих и уехал.

Спустя два дня Следственный комитет возбудил в отношении протестующих уголовное дело за «активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, повлекших нарушение работы транспорта, предприятий и организаций» (ч.1 ст. 342 УК).

Участников акции начали разыскивать, задерживать и судить по административным делам. Некоторых отправляли до суда в СИЗО, других отпускали под подписку о невыезде или домашний арест.

Фигурантами уголовного дела становились как те, кто танцевал в хороводе, так и те, кто хоть на несколько минут вышел на проезжую часть. Одна из осужденных получила «домашнюю химию» за то, что сделала на дороге несколько фотографий с бело-красно-белым флагом для Instagram. Для многих сам факт уголовного преследования за «хоровод» оказался неожиданностью. Ведь, по их мнению, общественный порядок они «грубо» не нарушали.

«Играла веселая музыка. Водители проезжающих машин показывали большой палец, мол, «молодцы», водители автобусов сидели и хлопали в ладоши. Не чувствовалось, что вокруг меня наркоманы и алкоголики. Видел, как из троллейбуса вышла женщина, сказала с улыбкой: «Молодцы», — рассказывал в суде 34-летний Николай Федоренко, которому присудили полтора года «химии».

Читайте также: «Хороводник» Илья Егоров о возвращении в Беларусь: «Для чего мы тогда стояли и боролись за это все в 2020 году?»

Кого власти сделали потерпевшими по «хороводному делу»

Потерпевшими по уголовному делу сделали троллейбусный, автобусный парки, а также KFC и несколько торговых павильонов, которые, по версии СК, вынуждены были закрыться из-за несанкционированной акции.

По данным следствия, блокирование перекрестка нарушило движение транспорта. Общий простой троллейбусов на участке составил 29 часов, автобусов — около 5 часов. Движение маршруток остановилось на пять минут. Троллейбусный парк оценил ущерб почти в 620 рублей, автобусный — в 40 рублей 37 копеек.

В суде сотрудник Брестского автобусного парка рассказал, что расчет убытков предприятия проводился по запросу из Следственного комитета. Кроме того, в суде выступили кассиры КТУП «Брестгортранс», которые после обеда 13 сентября работали в киосках на бульваре Шевченко и проспекте Машерова.

«В тот день мы работали как обычно. Когда пришла колонна от ЦУМа и остановилась на перекрестке, мы продолжали работать. А где-то в шесть часов начальник отзвонилась и сказала: «Девочки, закрывайтесь», — рассказала одна из свидетельниц.

Один из водителей троллейбуса, который выступал в суде в качестве свидетеля, рассказал, что на подъезде к перекрестку с бульваром Космонавтов его остановили демонстранты.

«Сначала какой-то молодой человек сказал, что пустят по первой полосе, я перестроился, а потом сказали, полчаса будете стоять», — цитирует свидетеля правозащитный центр «Вясна».

Пружанская активистка и правозащитница Анна Баран, которую приговорили к полутора годам колонии по «хороводному делу», после выхода на свободу и отъезда из Беларуси подробно рассказала про все нестыковки в этом деле. Например, про убытки из-за простоя общественного транспорта:

«У спецыялістаў, што ажыццяўлялі разлік так званага ўрону, я запыталася, чаму туды двойчы ўключаны заробак кіроўцы, чаму ўключаны дадзеныя за ўвесь верасень, калі ў заключэнні гаворка ідзе толькі пра 13 верасня 2020 года? Адказаў я так і не атрымала.

Чатыры разы я заяўляла хадайніцтвы аб тым, каб запатрабаваць у тралейбуснага парку акты прастою, і чатыры разы атрымлівала ад суда адмову. Гэта было важна, бо ў вышэйзгаданы разлік уключылі прастой па 25 тралейбусах, але людзі знаходзіліся на скрыжаванні — і гэта пацвярджаецца відэа — усяго толькі паўгадзіны: з 16 гадзін 41 хвіліны да 17.11.

Адкуль узяліся 25 тралейбусаў з недапрабегам 495 кіламетраў? Калі праз адвакацкую кантору, ужо пасля вынясення прысуду, я ўсё ж атрымала акт прастою, аказалася, што з 25-ці ўзгаданых тралейбусаў 19 выязджалі ў наш бок ужо пасля таго, як удзельнікі акцыі сышлі са скрыжавання і рух транспарту быў адноўлены, то-бок пасля 17 гадзін 11 хвілін».

Более подробно о других нестыковках в «хороводном деле», на которые обратила внимание Анна Баран, можно прочитать здесь.

Читайте также: «Калi людзi вадзiлi карагод, я стаяў у сярэдзiне са сцягамі»: Алег Кулеша, былы палітвязень з Пружан

Как судят фигурантов «хороводного дела»

Фигурантами «хороводного дела» стали люди различных сфер, профессий и социального статуса. Есть среди них и студенты, и пенсионеры, и безработные, и айтишники, и руководители фирм, и работники заводов. В некоторых случаях под уголовное дело попадали целые семьи: мама с дочкой, муж с женой, отец с сыном.

Сначала фигурантов «хороводного дела» судили группами по 10−14 человек. На последних судах судили по одному-два человека. Приговоры уже оглашены 135 жителям Брестчины.

Примечательно, что каждый из судей не выносил больше одного приговора по «хороводному делу». Для каждой партии обвиняемых назначался другой судья. Все они известны политически мотивированными приговорами и по многим другим уголовным делам.

Согласно нашим подсчетам на основе информации правозащитников, по «хороводному делу» осудили уже 135 человек. В наш список попали Ирина Мельхер и ее сын Антон Мельхер, которые проходили по «делу Автуховича». Антону в рамках «хороводного дела» присудили 2,5 года колонии и освободили в зале суда. Ирине вместе со статьей по «хороводному делу» суммарно назначили 17 лет колонии общего режима.

Среди 135 осужденных 90 мужчин и 45 женщин. Из них 56 были признаны политзаключенными. Некоторые жители Брестчины теряли этот статус после назначения им «домашней химии», а некоторых из-за «домашней химии» не признавали политзаключенными. Напомним, правозащитники не признают осужденных на «домашнюю химию» политзаключенными, потому что их не удерживают в местах лишения или ограничения свободы.

Суммарно 134 человека (мы не включали суммарный приговор Ирине Мельхер по нескольким уголовным делам) были приговорены к:

• 137 годам и 6 месяцам «домашней химии»;
• 96 годам «химии»;
• 18 годам и 10 месяцам колонии.

Читайте также: Брестчанин вернулся домой к маме, которая нуждается в уходе из-за рака. Теперь его судят по «хороводному делу»

Кто из осужденных по «хороводному делу» вышел на свободу, а кто находится в колонии или на «химии»

Как мы писали выше, только 56 человек из 135 были признаны политзаключенными. А правозащитники в основном отслеживают информацию только о политзаключенных. На свободе 34 из 56 политзаключенных. Точно известно, что 17 «хороводников» находятся в колониях или на «химиях». Еще пятерым назначили «домашнюю химию», но неизвестно, отбыли ли они ее.

Есть информация и про тех, кто не был признан политзаключенным и находится на свободе. Например, брестчане Андрей и Полина Ляшко сбежали из Беларуси в Украину, а потом оказались в Польше. «Химию» и «домашнюю химию» они не стали отбывать.

Также из Беларуси уехали и не стали отбывать наказание Евгений Синяк, Андрей Костюк, Илья Егоров, Наталья Шило и Виктория Лыскович, которая сбежала с «химии» в Литву в 2022 году. В этом году на свободу вышла Елена Лыскович, ее мама. Они воссоединились за пределами Беларуси. Про остальных «хороводников», которым назначили «домашнюю химию», нам ничего неизвестно.

Немного расскажем про политзаключенных, которые сейчас находится за решеткой.

66-летнюю активистку из Пружан Елену Гнаук первоначально осудили по «хороводному делу» к трем годам «домашней химии». После этого ее судили еще по трем уголовным делам. Сейчас Елену удерживают в ИК №24 в Заречье. Ее историю мы рассказывали в отдельном тексте.

Юлия Лаптанович — активистка, многодетная мать из Пружан. 4 августа 2021 года ей присудили три года «домашней химии», а ее мужу Игорю Лаптановичу — 2,5 года колонии. Уже в октябре Юлию задержали после обыска. А в июле 2022 года ее приговорили к пяти годам колонии общего режима по шести статьям УК. Тем временем Игорь вышел на свободу 8 июня, полностью отбыв срок.

Брестчанина Дмитрия Буневича приговорили к 1 году и 8 месяцам колонии общего режима. Отбывать наказание его отправили в ИК №15 в Могилеве. В апреле этого года стало известно, что Дмитрию присудили еще 5 месяцев колонии по ст. 411 УК (Злостное неповиновение требованиям администрации колонии).

Брестчанина Романа Яхина несколько раз задерживали после 13 сентября 2021 года. 8 июня 2021 года ему присудили два года «домашней химии». В апреле этого года мужчину задержали в Бресте по обвинению во вхождении в «экстремистское формирование» по ч. 3 ст. 361 УК. Неизвестно, где он находится сейчас.

Читайте также: «Кушаю и чувствую что-то инородное — достаю и вижу это». История экс-политзаключенного брестчанина Александра Храпко

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Подпишитесь на наши новости в Google