Во время первой волны COVID-19 то тут, то там было слышно о волонтерских инициативах: люди сами шили защитные маски, комбинезоны и прочие средства индивидуальной защиты и передавали медикам. После небольшой передышки страну накрыло второй волной, но о волонтерских инициативах теперь не слышно. В чем дело?
На тонкой грани
О том, как созревало и развивалось хорошее, но «хлопотное дельце» в начале этого года, рассказал брестчанин Денис, который стоял у истоков волонтерской инициативы в нашем регионе. Он пожелал остаться анонимным (имя изменено). Не потому, что очень скромный (хотя и это тоже), а потому, что в нынешних реалиях как никогда актуальна поговорка «Сделай добро — и беги».
Еще весной, когда волонтерское дело было на пике, мы просили Дениса дать интервью. Он вежливо отказался и пояснил: «Я бы с радостью рассказал, но поймите, мы работаем на тонкой грани. Не хотим лишнего внимания. Вы же понимаете…»
Как в воду глядел. Краудфандинговые платформы Ulej и MolaMola, которые за считаные часы и дни собирали деньги для любых идей, не дожили до осени (основатель MolaMola — Эдуард Бабарико — сын бывшего председателя правления Белгазпромбанка Виктора Бабарико). Платформы были заблокированы.
Волонтеры грандиозной для Беларуси кампании #BYCOVID19 оказали помощь сотням медучреждений по всей стране, доставили медикам неимоверное количество средств индивидуальной защиты (респираторы, маски, бахилы, нарукавники, щитки), обеспечили пульсоксиметрами, рециркуляторами, бесконтактными термометрами и даже стиральными машинами для служебной одежды медиков. В июле координатор инициативы #BYCOVID19 Андрей Стрижак с семьей покинул Беларусь. Закрыта даже мастерская по пошиву средств защиты для врачей во время пандемии в Гродненском детском хосписе…
Если бы мы нарисовали карту COVID-волонтерства, то увидели бы: вместо прежней обширной сети, окутывавшей Беларусь, остались лишь редкие точки личных инициатив.
Читайте также: «Люди страшно боятся умереть, но ждут красивую расцветочку», или Как брестчанки шьют защитные маски (+фото выкройки)
«Наивный чукотский парень»
Денис неохотно вспоминает то, как вдруг стал волонтером. Оно и понятно — мотивация сменилась усталостью и разочарованием. Нет, все было не впустую, но… закончилось, как не должно было закончиться.
«Еще до того, как пандемия добралась до нас, в Италии начали печатать на 3D-принтере увлажнители кислорода — детали для аппарата ИВЛ. Они были очень дорогие, их все время не хватало, и какие-то ребята изготовили их на принтере. Мы с моим знакомым этим впечатлились и решили, что, если вдруг что-то у нас начнется, мы обязательно подключимся», — рассказывает Денис.
3D-принтер он купил задолго до этого, еще в те времена, когда это чудо техники было в диковинку у нас в стране. Моделировал и печатал разное – фигурки в качестве развлечения и редкие детали для строительства. В этом году дело дошло до средств индивидуальной защиты.
У них все есть, а мы — какие-то непонятные чудики, которые предлагают какие-то несертифицированные вещи.
«Я был наивный чукотский парень… Думал, встряну в это дело и буду тихонько что-то такое печатать и гордиться тем, что я такой хороший человек, который приносит пользу. Был еще один знакомый из Брестского технопарка, который тоже занимался 3D-печатью, — вспоминает Денис. — Еще до появления первого COVID-пациента в нашем регионе я звонил в больницу поинтересоваться, что им могло бы быть нужно. Мне ответили, что им ничего не нужно, у них все есть, а мы — какие-то непонятные чудики, которые предлагают им какие-то несертифицированные вещи. Ну, хорошо…»
Неожиданно Денис сам попал в больницу. Долечить внезапную неврологическую хворь не успел – его отправили домой, так как здание целиком освободили для прибывающих пациентов с коронавирусной инфекцией.
«Пока я был в больнице, знакомый написал мне, мол, смотри, в Минске люди из Хакерспейс печатают щитки для медиков, помогают, а мы что? Давайте тоже что-то сделаем. В итоге собралась небольшая компания людей. В больнице я насмотрелся на несчастных врачей: видно было, что все маски у них самодельные, без специальной жестяной вставки сверху, которая обеспечивает нормальное прилегание к носу. И там, смотришь, не то что вирус, а трактор проедет между лицом и маской!»
Однажды утром Денис сел в машину и поехал в Минск. Купил пластик для печати, для щитков, резинки и прочие расходные материалы. На все потратил порядка 700 долларов личных средств.
«Спросите меня, зачем мне это было надо. Я не смогу ответить», — пожимает плечами Денис.
Заехал в гости в Хакерспейс, где столичные волонтеры дали ему два экземпляра щитка. Постепенно к инициативе Дениса подключались новые люди (и даже небольшие частные фирмы): кто-то помогал деньгами, кто-то руками – шил, кроил, собирал, координировал, отвозил.
Читайте также: «Если хватает денег на водометы, должно хватать и на аппараты ИВЛ»: Кампания #BYCOVID19 не будет помогать медикам
Респираторы, маски, костюмы и… слезы врачей
За время первой волны пандемии брестские волонтеры изготовили и отправили в 29 населенных пунктов около 3 — 5 тысяч защитных комбинезонов, больше 10 тысяч щитков для лица. Помощь получили не только врачи областных и районных городов, но и маленьких поселков.
Волонтеры проявляли чудеса самоорганизации и изобретательства: собирали щитки, маски для ныряния с помощью фильтров для ИВЛ и напечатанных на 3D-принтере переходников переделывали в респираторы (которые исчезли из продажи повсюду, даже в строительных магазинах), из обычного спанбонда шили «американские» защитные комбинезоны и шапочки.
«Когда наша текстильная промышленность по госзаказам шила маски на экспорт, нашим врачам нужны были комбинезоны, которых остро не хватало. По факту комбинезон одноразовый, но наши врачи его стирали, обрабатывали дезрастворами и снова надевали, — рассказывает Денис. — Мы нашли в интернете на американских сайтах выкройки комбинезонов. Проблема была в том, что там были дюймовые размеры. Одна брестская мастерица перевела дюймы в сантиметры и сделала лекала. Шить комбинезоны в Бресте не успевали, поэтому отправляли раскроенный материал и лекала в другие пункты Брестской области, где местные волонтеры шили комбинезоны из спанбонда».
И если рабочая сила держалась на волонтерской мотивации и душевном порыве, то расходные материалы с неба не падали и стоили весьма недешево. На помощь пришла краудфандинговая платформа MolaMola, с помощью которой можно было финансово поддержать любую из представленных там идей. На собранные деньги ребята докупали пластик, спанбонд, фурнитуру, заправляли машины тех, кто развозил посылки и прочее, прочее…
Интернет-заявки подавали врачи и даже главврачи.
«Когда Хакерспейс прекратил участие в активностях по СOVID, мы еще какое-то время поработали под #BYCOVID19. Получив доступ к их базе, посмотрел на этот ужас, сколько всего требовалось и было завезено в медучреждения. Заявки подавали не сами больницы. У нас же как устроено? Ты звонишь сам, тебе отвечают: «У нас все хорошо, ничего не надо». Интернет-заявки подавали врачи и даже главврачи. Смотришь: официально ничего не надо, но при этом фамилия главврача висит в списке заявок», — говорит Денис.
В прямом смысле плакали в трубку: мол, их все бросили и о них никто не думает.
Бывало, на личный номер волонтеров звонили врачи. И не всегда с просьбой о помощи или благодарностью.
«Что я только не выслушал! В прямом смысле плакали в трубку: мол, их все бросили и о них никто не думает. Бывало, что высказывали мне, какая я сволочь, потому что куда-то что-то отвезли, а им ничего. Признаюсь, иногда злобно реагировал и спрашивал: «Почему вы к государству не идете, с претензией в исполком?» Мы физически не могли всех обеспечить, хоть и старались создать максимально эффективную стратегию в условиях недостатка ресурсов».
Читайте также: Лукашенко жестко раскритиковал то, что дети носят маски в школе: «Если где-то это есть, те, кто это ввел, ответят»
Воодушевление сменилось усталостью и выгоранием. Совмещать такую нагрузку с работой и личной жизнью становилось все сложнее.
«Признаюсь честно, в какой-то момент у меня просто сдали нервы, и пошатнулось здоровье. Я вышел. Постепенно наша, как и многие прочие COVID-инициативы, заглохла. Пандемия пошла на спад, люди переключились на другие дела, — рассказывает Денис. – Сейчас волонтеров почти нет, остались какие-то единичные островки активности. Всё закончилось».
Задаем Денису риторический вопрос – почему в период пандемии, когда волонтерские инициативы нужны людям особенно остро, любая форма самоорганизации, мягко говоря, у нас не приветствуется? Может, слишком заметна на фоне нерасторопности, а порой и вовсе бездействия властей?
«В нашей стране самостоятельно думать запрещено, — коротко отвечает Денис. – Таких, как мы, быть не должно».
И что тут добавишь…
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
