«Суды над мертвыми»: почему так удобно использовать образ беларуского народа как вечной жертвы

Беларуские суды смогут судить и мертвых, если дело касается геноцида, военных преступлений и еще нескольких статей Уголовного кодекса. Законопроект об изменениях Уголовно-процессуального кодекса принят во втором чтении. Он является своего рода развитием известного закона «О геноциде беларуского народа».  

Читайте также: Генпрокуратура возбудила дело по факту геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны

К сожалению, беларуская привычка к законопослушности, или точнее, к послушанию начальству, может сыграть грустную и комичную роль. Кто-то же будет с серьезным лицом проводить эти суды и выносить приговоры давно упокоившимся личностям. 

«Суды над мертвыми» как особо абсурдная идея стала темой шуток для байнета. Так ли все бессмысленно на самом деле, и зачем власти очередной громкий «кринж»? BG.Media постаралась разобраться в этих вопросах.  

Историк Алексей Ластовский в эфире ютуб-канала «Свабода Premium» ставит вопрос, зачем вообще нужна концепция «геноцида беларуского народа», которая имеет очевидное политическое измерение. Она используется для идеологического оправдания борьбы с противниками власти. Оппозицию пытаются максимально дискредитировать, смешивая ее с нацистами и коллаборантами времен Второй мировой войны, представляя их наследниками. 

Используется этот закон и для дискредитации других стран, находящихся в состоянии конфронтации с режимом Лукашенко. «Нацисты» в этой картине все, кто против беларуского вождя.

Однако из истории много пользы не вытянешь, говорит эксперты. Вот тут и выходят на сцену «суды над мертвыми». 

«Когда мы это выносим на судебные процессы, обвиняем, озвучиваем приговоры, то это как Нюрнбергский процесс, который выносит все это в актуальную социально-политическую плоскость», — отмечает Ластовский. 

Вытаскивание «грехов» коллаборантов нужно для того, чтобы окончательно дискредитировать оппозицию и чтобы найти несколько личностей, например, из Литвы или Латвии, которые принимали участие в карательных операциях, и перенести их военные преступления на современные государства. 

Самый известный пример суда мертвым человеком в истории — это «Трупный синод», состоявшийся в январе 897 года в Латеране церковный трибунал над эксгумированным трупом папы Формоза.

Если говорить о судебной практике эпохи модерна, то она базируется на достижениях англосаксонского права, где такие казусы не предусматриваются. Беларуское нововведение — скорее архаизм и исключение из международных стандартов права. 

Ластовский считает, что под суд, скорее всего, попадут представители этнических полицейских и СС-батальонов — литовских, латышских, украинских. Могут быть привлечены фигуры из беларуских коллаборационистских кругов, которые участвовали в полицейских отрядах. 

Читайте также: СК России согласился помочь Беларуси в расследовании геноцида военных времен

Одиозно, но не бесполезно

При этом «дело о геноциде», которое ведется беларуской Генпрокуратурой с 2021 года, принесло кое-какую пользу исторической науке. В нем задействованы историки и археологи. 

«Были исследования, найдены захоронения, — рассказывает историк. — Если верить официальной статистике, то это более 400 захоронений, которые ранее были неизвестны. Было опрошено множество свидетелей, хотя надо понимать, что это люди, которые были свидетелями военных событий преимущественно в раннем детстве. Но это в принципе дело полезное. Я добавил бы, что многие из этих захоронений — еврейские, искать которые не было особого желания и в советское время. Израиль даже поддерживает эту инициативу». 

Однако в том, чтобы еврейскую трагедию включать в «геноцид беларуского народа», не разводя их, есть манипулятивность.

«Я бы еще добавил: важно то, что вскрылись многие документы НКВД и других структур, которые действовали во время войны. Это военные архивы, которые были закрыты. Но эти документы вводятся в оборот некритично. То, что создавалось как документы для дискредитации и судов, принимают за историческую правду. Хотя историки должны критиковать любые источники».      

Версии BG.Media и проблема ответственности 

У редакции BG.Media возникло две собственные версии, почему власти понадобилась такая странная мера, как суды над давно покинувшими этот мир личности. 

Возможно, это реакция на ситуацию, когда вечный столп беларуской идеологии, тезис «абы не было войны», перестает работать. Просто потому, что война уже есть, и очень близко. Как бы ни закрывались беларуские телезрители от реальности, как бы Лукашенко ни изображал страну островком мира в бушующем море, дыхание войны трудно спрятать. Она влияет на экономику, политику, доходы, возможность путешествовать. 

Между тем именно на этом тезисе была мощная точка консолидации общества, которое ради «мирного неба над головой» готово было терпеть различные неудобства и отсутствие политических прав. Одиозное привлечение внимания к военной тематике, в нашем случае — к теме Второй мировой войны — это, возможно, попытка государственной идеологии как-то жить в близком присутствии войны и приучить население жить в таком же контексте.

Если от войны никуда не спрятаться, то можно попытаться использовать ее в своих целях.

Второе возможное объяснение: дело о «геноциде беларуского народа» и его развитие в виде судов над мертвыми военными преступниками — это попытка новым способом использовать образ жертвы, который беларусы как постсоветский народ любят на себя примерять. Особенно актуально это стало с началом российского вторжения в Украину, когда Беларусь приобрела новое и очень несвойственное для себя амплуа — роль страны-соагрессора. Возможно, разгон темы геноцида — это попытка прокричать хотя бы для внутренней аудитории: нет, мы не такие, это нас все время обижают. Мы вам сейчас карту покажем, откуда на нас нападали, и далее по тексту.

Читайте также: Усов: закон о геноциде — попытка «переложить вину на представителей нынешнего национально-демократического движения»

Главный вопрос, который возникает в связи с «судами над мертвыми» — а где же суд над военными преступлениями коммунизма? Беларусам однозначно нужно разбираться со своей историей, но делать это системно, а не выдергивая идеологически удобные моменты, позволяющие очередной раз заявлять, что нам кто-то что-то должен.    

Если верна наша вторая версия, то она неординарным образом объясняет нежелание осуждать и разбирать тему преступлений коммунистической власти. Эта власть существовала долго, и жизнь беларуского общества была плотно интегрирована в нее. А это значит, что нужно осознать собственную ответственность за многие ее деяния, соучастие в них. С нацизмом проще — сделать можно объявить виновными небольшую людей, которые не слишком будут ассоциироваться с беларуским народом. Осуждать нацизм — повод свалить ответственность на кого-то, осуждать коммунизм — значит взять ее в значительной степени на себя. Разница очевидна.