«Их поведение унижает, оскорбляет людей»
В.Марчук: На нашу встречу мы приглашали представителей инициативной группы противников строительства завода АКБ под Брестом, местные власти и представителей завода «АйПауэр». И если зампред Брестского райисполкома Николай Коршенков отказался от участия сразу, то о том, что никого от завода не будет, стало известно лишь в день проведения круглого стола. Но это не мешает нам обсудить проблемные вопросы и возможные направления выхода из возникшей ситуации.
Д.Лепесевич: «АйПауэр» обвиняет нас в якобы предвзятом отношении к ним. После собрания в Тельмах мы втроем к ним зашли (Лепесевич, Мазько и Бекалюк – прим. авт.) — нам, мягко говоря, отказали. Сегодня вы, независимая сторона, организовали круглый стол. Мы очень заинтересованы в этой встрече, готовились, обсуждали, каждый свои вопросы готовил. С первого дня я лично заявил, что они (администрация завода — прим. авт.) виноваты в том, что не предоставили никакой информации. Они не пришли и по отношению к нам и к вам продемонстрировали свое неуважение, показали, какие они на самом деле.
Они приехали к нашим домам строить свое производство и с нами общаться не хотят. Мое мнение: такое их поведение унижает и оскорбляет.
В.Марчук: В интернете сейчас некоторые пользователи пишут, мол, не понятно, почему народ вдруг стал против. Ведь о том, что завод будет строиться, в интернете писали еще год назад, а возмущаться люди стали только сейчас. И теперь они говорят, что за этим кто-то стоит. Мол, на появившийся недавно сайт, на наклейки против завода и прочее — на это всё деньги нужны. Что вы на это скажете?
Д.Лепесевич: Я часто мимо этого завода езжу в садовое товарищество к себе на дом. В конце прошлого года смотрю: что-то строят. Никаких паспортов, никакой информации, хотя по закону паспорт объекта должен уже быть. Как только появилась информация, что «АйПауэр» строит аккумуляторный завод, сразу все начали искать подробности. И вот в группе нашего садового товарищества в «Вайбере» появляется сообщение: «Ребята, а вы в курсе, что непонятная стройка, про которую все интересовались, — это завод строится?» И ссылки на новость об этом, на отчет ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду — прим. авт.) — почитайте. Подъехали туда — действительно уже появился паспорт. Это было где-то в конце декабря. 5 января, когда мы туда подъехали, какая-то женщина задала Мельниковичу (директор завода «АйПауэр» — прим. авт.) вопрос: «Скажите, а почему вы паспорт не вешали? Ведь его раньше не было?» На что Мельникович сказал, мол, мы его повесили тогда, когда у нас появилась разрешительная документация на строительство. Т. е. они начали строить еще до того.
М.Мазько: Площадка готовилась примерно в течение года до официального объявления о начале строительства. Но подготовка площадки — это уже начало строительства. Должно быть разрешение и должен быть паспорт объекта. А этого не было.
В.Марчук: После этого началось единение людей?
Д.Лепесевич: Конечно. Аккумуляторный завод появился как из-под земли. Мы начали все это изучать, оказалось, что стройка этого завода обсуждалась еще год назад. А чего ж не оповестили? Люди начали возмущаться, изучать дальше. Оказывается, согласно процедуре, объявления должны были быть не только в интернете, не только в газете, но и на досках объявлений. Но на досках ничего не было. Т. е. до конца эту процедуру не выполнили. И 5 января на встрече нам ответили: формально мы всё выполнили, заходите на сайт Брестского райисполкома, читайте.
Е.Макаревич: Мы когда поняли, что надо на сайте райисполкома искать информацию, то, даже зная, что нужно искать, я, например, не могла найти. Там было все очень запутанно до тех пор, пока они по нашему требованию не создали раздел «Общественные обсуждения». А законом требовалась эта кнопка. Тогда, может быть, какая-то общественность раньше бы увидела эту информацию.
Г.Терентьев: Я был на первой встрече с местными жителями 3 января, люди своим интересом породили всё. Всё на волонтерстве. Мы сейчас собираем волонтеров, которые готовы помогать по всем фронтам. К нам подключаются организации из Минска, которые и экспертную оценку делают, и юристы, которые имеют опыт работы именно в общественных обсуждениях. Наша организация ведет не один сайт, но и несколько социальных групп. И все это делается бесплатно такими же волонтерами. Интереса, кроме общественного, что нарушены права людей, нет. А методы рассылки информации, которые были изначально — через районную газету и сайт, — это каменный век. Потому что благодаря бесплатным ресурсам, которыми может пользоваться любой, за 10 дней мы собрали 800 мнений от заинтересованных жителей. Люди сами высказались, как они хотели бы получать информацию. Ни разу не звучал сайт и ни разу не звучала та газета, в которой проходили общественные обсуждения. Исходя из тех документов, которые мы видели, и протокола, который был подписан рядом чиновников, не обсуждалось даже никакого интереса общественности. Как можно сопоставить то, что происходит сейчас, когда люди с интересом действительно озвучивают это? Поэтому можно сказать, что в тот момент процедура была проведена недобросовестно, наш интерес там вообще нигде не звучал. И люди это увидели.
Е.Макаревич: Все должностные лица, которые с нами встретились 5 января, говорили, что процедуру формально соблюли и мы ничего не докажем. Когда мы начали изучать документы, которые размещены на сайте райисполкома, когда мы подняли два номера газеты, причем про второй, что была еще одна газета 24 ноября с уведомлением, мы узнали только на собрании в Тельмах. Мы подняли оба номера газеты, и в них четко было сказано, что срок слушаний — с 28 ноября по 27 декабря 2016 года. Мы сравнили с нулевым протоколом, который подписали все государственные лица плюс директор «АйПауэра». В нем четко сказано, что слушания проводились с 8 декабря 2016 года по 7 января 2017 года. Получается, что документы не соблюли по срокам. Можно опротестовывать.
На собрании 15 января выяснилось, что никто, даже разработчик, ОВОС не читал. И протокол подписан пятью госслужащими, скажем так, немалого ранга, которые сами его не читали. Если бы они его прочитали, они бы просто не взяли на себя такую ответственность подписать этот протокол. Ведь на самом деле, что этот ОВОС вообще дает? Он дает чиновникам право разделить свою личную ответственность с 40 тысячами жителями Брестского района и сложить с себя такую огромную ответственность по принятию такого серьезного решения. Я думаю, любое должностное государственное лицо всегда должно опасаться принимать такие единоличные решения. А тут закон позволяет разделить. Почему они не воспользовались такой возможностью — вопрос открытый, риторический.
М.Мазько: Как все начиналось, я скажу по примеру своего поселка Тельмы-2 и ближайших деревень. На tut.by прошла информация о начале строительства завода в районе аэропорта. У нас есть кооператив, который проводит инженерные сети. Пару человек созвонились: завод, аккумуляторный. И тут же сразу предложение: собираем подписи против. За этим стоят простые люди, которые живут в д. Тельмы-2. Потом к этому подключился город. В государственной прессе пишут, мол, собралась кучка непрофессионалов, которые будоражат народ. Это явная ложь. Там же была информация, что, скорее всего, за этим стоят какие-то мифические польские господа, которые якобы заинтересованы в том, чтобы этот завод не построился. Ложь.
Е.Макаревич: Мы написали письма в «АйПауэр», попросили предоставить документы, хотя бы заключение экспертизы, написали письма во все инстанции с просьбой предоставить нам документацию. Нам никто не ответил. Это было еще до 15 января, до собрания (ответы начали приходить после круглого стола — прим. авт.).
Р.Кисляк: Я хотел высказаться по поводу общественного обсуждения, положения которого вроде бы формально соблюдены. Если пойти с самого начала: у граждан есть право на получение информации в рамках Пакта о гражданских и политических правах, в рамках Конституции, помимо статьи 19 Пакта есть интересная статья 25-я. Она говорит о том, что каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации, упоминаемой в статье 2, необоснованных ограничений право и возможность принимать участие в ведении государственных дел как непосредственно, так и посредством свободно выбранных представителей. Вот это право и возможность, как правило, реализуются либо референдумом, либо по значимым вопросам, которые определяются в законодательстве — в виде общественных слушаний. И здесь возникает такая ситуация: они проводят общественные слушания. Сколько там человек пришло формально? Ноль, я так понимаю. Тем самым они нарушают права жителей Брестского района. Но, извините, есть еще 340 тысяч жителей Бреста. В 3-4 километрах от нас строится завод, а у нас вообще никакой возможности получить информацию об этом нет. Я как житель Бреста не читаю районных газет.
И сами общественные обсуждения проходят не просто так. Ведется протокол, общественное мнение изучается. А они оповестили таким образом, что никто не узнал, никто не пришел, в протоколе они записали, что никто не против — всё, мы строим завод. Но, простите, реально никто не знал — наше право превратили в фикцию.
Е.Макаревич: А еще эта комиссия, которая подписала протокол, по закону создается для подготовки, организации и проведения этих общественных слушаний. За это должностным лицам платится зарплата. Скажите, добросовестно они их провели? Они не выполнили свои должностные обязанности.
Я.Сахарук: Все знают, что такое свинец и чем он опасен. Я думаю, что все мы за 3 недели стали химиками и экспертами в этой области. В том числе мы читаем, что было в Калифорнии с заводом Exide, там даже специально проводится вручение премии лучшему волонтеру в борьбе за экологию. Там тоже люди добровольно собрались, провели огромное расследование — и завод закрыли. Там точно так же чиновники закрывали глаза на многочисленные нарушения.
В.Марчук: Ну, в нашем случае вам могут ответить, что, мол, у нас же все по-другому. Требования тут такие серьезные, что Европа и Америка и рядом не стояли.
Я.Сахарук: Мы смотрим не то, что есть, а то, что может произойти, и из этого исходим.
Д.Лепесевич: Ответ на вопрос, кто финансирует все это, кто за этим стоит, очень простой. Сначала начали скрытно строить. Уже заинтриговали. Поставили паспорт — удивили. Ведь строили там и другие заводы — никого это не удивляло, никто не возмущался. И сейчас возмущение не против стройки завода. Да стройте его. Но отнесите в другое место.
Первая встреча у завода 5 января: мы задали конкретные вопросы — нам начали говорить какую-то ерунду. И этим еще подогрели наш интерес.
11 января собрали пресс-конференцию и рассказали, сколько квадратных километров занимает СЭЗ, сколько инвестиций туда будет вложено, как это будет красиво организовано. Но мы-то задавали конкретные вопросы. Какие воздействия на нас, на среду будут, сколько выбросов конкретно, как это все будет? Они эту информацию так и не предоставили. И еще больше подогрели интерес. После пресс-конференции с 11 по 15 января была собрана основная масса из первых 5 тысяч подписей. Потому что люди посмотрели… Сидит врач, сижу я, инженер, и сидит человек, который говорит: «Что вы переживаете, свинец не тополиный пух, он где вылетел, там и упал». Ну это ж просто манна небесная, чтобы еще больше людей заинтересовались: что-то, наверное, скрывают. Он сам подогрел интерес. И когда задавали еще несколько вопросов, тоже не получили на них конкретного ответа.
А то, что было 15-го числа в Тельмах, ну это просто им «спасибо», наверное. Потому что после этого за 10 дней 14 тысяч подписей собрали. Я задал вопрос по хранению отходов первого класса опасности — они не знают. Ну, давайте вы утром покажете документы. Утром заходим — нет. Вы это будете использовать против нас, мы не будет вам ничего показывать. Подписывайте договор о неразглашении вообще никакой информации. Лично мое мнение: значит, ребятам есть что скрывать. Поэтому они и сегодня сюда не пришли.
Начали все искать, какая вообще информация была про завод Лемешевского (гендиректор «Первой аккумуляторной компании», которая строит завод под Брестом — прим. ред.) в Пинске. Нашли на «Онлайнере» репортаж, был журналист там в 2013 году, когда запустился завод. Так вот, только что открывшийся завод, с европейскими технологиями — на него же страшно смотреть. Возят какие-то бочки, все обсыпанное, в грязи, воздуховоды, которые кстати, есть, системы аспирации, какие-то страшные, какой-то кирпич там торчит. Что это вообще такое? Нам показывают робота, а «Онлайнер» в 2013 году показывает только открывшийся завод. И при этом человек сейчас не пускает на этот завод. Разве это нормально?
Уже полгода прокуратура занимается Зеленым Бором: вывозом и неправильным складированием отходов (в Ивацевичском районе ИП из Березы складировал 7 тысяч тонн свинцовой золы от переработки аккумуляторов, хотя по документам она отправлялась на переработку в Россию — прим. авт.). Лемешевский на пресс-конференции четко сказал: это какой-то там бизнесмен. Но вы ж серьезные люди, как вы доверили какому-то бизнесмену вывозить непонятно куда отходы и не контролируете, получается? Вы ж кричите, что вы настолько ответственны, а тут и прокуратура занимается, и экология занимается — все занимаются. И уже такой общественный резонанс идет! Если вы, ответственный бизнесмен, скажите: ребята, подождите, давайте этого посадим, я все это вывезу, возьму какие-то риски на себя. Дайте я людям покажу, что я хоть что-то уже делаю. Нет. Никаким образом. Вообще.
Е.Макаревич: По Зеленому Бору мы ходили, задавали вопросы служащим, которые расследовали это. Мне было сказано, что да, расследовали, да, наказали, возбудили уголовные дела против преступников, которые эту свинцовую золу там складировали, подделали документы. Присудили какие-то сроки. Но при этом, получается, производителей не наказывают. Мы понимаем так: экспертиза не пропускает без договоров, в которых говорится, куда будут вывозиться отходы. Это часть проекта. В экспертных заключениях должны быть приложены гарантийные письма, заключенные договоры с теми заводами, которые примут на переработку вот эти опасные отходы. Я уверена, что только при наличии таких документов была подписана государственная экспертиза по Белоозерскому заводу. И по ней, получается, продали не тому, с кем заключили договор. Кто преступник?
Д.Лепесевич: Взяли на себя обязательство, что будут вывозить туда, и поменяли. Они сами подогрели интерес. Они сами ответили на вопросы так, что всем стало интересно: а как на самом деле?
Что касается того, кто там что финансирует, то в интернете просто идет обсуждение, что вообще может быть. Один говорит: я могу сайт сделать. Другой говорит: а давайте наклейку сделаем. Третий: а давайте оформим эту наклейку. До двух ночи сидели, просто в интернете переписывались, и зародилась эта наклейка. И я в этом тоже лично участвовал, я не боюсь этого сказать. Это не просто на тебе деньги — сделай наклейку. Она родилась сама собой. А потом просто кто-то предложил на работе напечатать, а другой говорит: у меня чуть дешевле, а третий: а у меня еще чуть дешевле, давайте я немного напечатаю, раздадим людям, посмотрим, понравится или нет. Вот как это все рождается.
Протест вышел из народа
В.Марчук: Т. е. подогревает этот интерес сама власть, сам завод, и этот интерес с каждым днем становится все больше?
М.Мазько: Совершенно верно. Месяц назад мы друг друга не знали. Нас объединила эта проблема. Но мы — только представители. За нами стоят еще инициативные группы, которые занимаются своими вопросами. Люди сами организовываются, собирают подписи, в интернете это все аккумулируется. Это вышло из народа. Чьей-то организующей руки здесь совершенно нет.
Д.Бекалюк: Беда объединяет людей. 20 тысяч подписей — это не группа людей. Это очередной показатель того, как недобросовестно люди выполняют свои должностные обязанности: на обсуждении было 0 человек, а за 2 недели собрано 20 тысяч подписей. Возникает вопрос и про Брест: почему город был не оповещен? Я уверен, Брест вписывается в концепцию национальной безопасности РБ и на таком местечковом уровне размещать объявление в газете тиражом в 3,5 тысячи экземпляров — это несоответствие букве закона. Это первое.
Во-вторых, могу сказать за себя и за тех людей, с которыми я общаюсь: мы не являемся конкурентами данному заводу. Мы не являемся никакими политическими объединениями. Мы не помещики, как некоторые издания пишут, что у кого-то сделки по недвижимости не проходят. Это у 20 тысяч человек они не проходят?
А откуда деньги берутся? Повторюсь: беда объединяет людей. Как ситуация развивается на данный момент? 5 января было предложение от завода и властей встретиться с людьми. Хорошо. У них было 10 дней до встречи, прозвучали уже тезисные вопросы, которые будут на собрании, была возможность подготовиться. 11 января прошла пресс-конференция, на которой журналисты задавали конкретные вопросы об отходах в Зеленом Бору, о выбросах. Вопросы были отметены, и рассказано про грузила, про то, как все падает обратно в трубу, как в Польше люди чуть ли не рядом с заводом живут и все хорошо.
«Либо они сами еще не знают, что у них будет, либо что-то скрывают»
В.Марчук: Какие еще вопросы есть к заводу? Чему вы не доверяете? Чего опасаетесь?
Д.Лепесевич: Сейчас конкретно — всему и всего.
Н.Блыщик: Через меня проходят разные ОВОС. Одна из моих целей — просмотреть и заострить внимание на каких-то опасных вещах, которые в них есть. Первый отчет, который висел на сайте райисполкома, — пример того, как можно не уважать людей, давая такую документацию. У меня сразу два мнения: либо это вина разработчика, либо что-то не так с заказчиком. В моей практике были случаи, когда мы видели такие плохие отчеты. Мы шли к заказчику и говорили: у вас тут проблемы. Они соглашались и говорили, что разработчики все переделают. Здесь я вижу другую ситуацию: заказчик закрывается. К нам попала и первичная документация, я ее анализирую и нахожу такие же ошибки. Т. е. у меня уже 100-процентная уверенность, что это не вина разработчика отчета, это изначально были ошибки при проектировании либо какие-то скрытые или непроработанные вещи. Этот объект новый для нашей страны, поэтому нужно очень глубоко изучить этот вопрос. А поверхностность обработки очень важной экологической документации вызывает негатив у меня как у специалиста.
В.Марчук: А можете привести какие-то конкретные примеры?
Н.Блыщик: Если по цифрам: степень очистки, которую они позиционируют в своей документации, — 99,8%. Как инженер могу сказать: рукавные фильтры никогда не обеспечивают такой процент очистки. Они обеспечивают 85 — 99,5%.
Д.Лепесевич: У них написаны в документах НЕРА-фильтры. Они обеспечивают.
Н.Блыщик: У них не везде эти фильтры.
Д.Лепесевич: Там, где идет 99,8%, они ссылаются на них.
Н.Блыщик: Эти фильтры стоят у них только там, где мельница. А при литейке у них стоят другие фильтры, которые не обеспечивают. Я не утверждаю, что они врут, но просила бы, если вы будете общаться с их руководством, уточнить это.
В.Марчук: А вообще это производство непрерывный цикл имеет?
Е.Макаревич: В некоторых местах в паспорте написано, что да. В некоторых — что в 2 смены, в некоторых — в 3, на какое-то очистное оборудование. Но что касается дробилок и вытяжек, написано, что большой выброс происходит при включении и выключении этого оборудования.
Н.Блыщик: Поэтому там есть такие слова, что более эффективно будет работать, если процесс будет непрерывным. Еще вопрос по сроку службы фильтров. Они меняются, что с ними потом?
В.Марчук: А что-то там сказано по поводу периодичности замены фильтров?
Д.Лепесевич: Ничего. Мы же и просили нам это показать, чтобы мы посмотрели и успокоились. Нет, нет и еще раз нет.
Н.Блыщик: Либо они сами еще не знают, что у них будет, либо что-то скрывают. Еще такой момент по поводу отходов. У них прописаны следующие: шлак свинцовый, второй класс опасности, в цифрах это чуть больше тысячи тонн в год. Чтобы вы понимали — это 4 тонны в день. Требования к их хранению — герметичная тара. Как это будет выполняться? Эти моменты не оговариваются.
Еще один вопрос по поводу дальнейшей утилизации этих отходов. Там написано, что они будут передаваться на использование организациям, которые находятся в реестре объектов по использованию отходов. Но в нем нет ни одного объекта, который использует шламы свинцовые. Вопрос: куда они будут девать 1 тысячу тонн шлама? Возможно, разрабатывается технология по дальнейшему использованию этих отходов, все-таки свинец — это ценное сырье. Но почему не дать эту информацию?
М.Мазько: Вопрос через газету: куда все-таки будут передаваться отходы с этого завода, с Белоозерского завода, Пинского завода, если в Беларуси технологий переработки нет?
Н.Блыщик: Еще по поводу отходов: указано только одно наименование — шлак свинцовый. Но источников его образования несколько. Это и пыль, которая собирается в фильтрах — это не шлак. И под этим же наименованием отходы свинецсодержащие от очистки сточных вод — это мокрый шлам. И пыль, и шлам они объединяют в один отход. Какому предприятию нужен будет этот влажный шлам? Может быть, пыль они смешают со шламом, высушат и получат шлак. Ну, это большой вопрос, и вот здесь тоже недоработка. У нас есть классификаторы отходов, которые я тоже просмотрела и попыталась от очистки сточных вод и вот эту пыль классифицировать. У нас в классификаторе подходящего названия этому отходу нет. Т. е. нужна более глубокая проработка.
«В инстанциях нам говорят: чего вы лезете?»
В.Марчук: На собрании в Тельмах было высказано опасение, что аккумуляторный завод может нанести ущерб, в том числе и экономический, предприятиям пищевой промышленности, работающим в Бресте. Мол, россияне и сейчас частенько тормозят на границе наши продукты, не станет ли появление такого завода дополнительным поводом для того, чтобы этот бизнес подорвать?
М.Мазько: Скорее всего, этот вопрос не прорабатывался вообще. Мы его задавали, но никто ответа не дал.
Г.Терентьев: Мы уже не раз заявляли и придерживаемся позиции, что сейчас единственным выходом будет аннулировать предыдущие общественные обсуждения, приостановить строительство и провести процедуру повторно со всеми заинтересованными сторонами. Только такой шаг будет наиболее удовлетворяющим интересы всех. Наша цель — не только добиться новых обсуждений, но и чтобы за «организацию» предыдущих должностные лица понесли ответственность. Сейчас такие обсуждения проходят регулярно, и не исключено, что подобная ситуация повторится. Нас такой ход событий вообще не устраивает.
Е.Макаревич: В ОВОСе указано, что очистные стоки будут очищаться локальными очистными сооружениями, а потом сбрасываться в городскую сеть. А она впадает в речку, которая уходит в Буг. В ОВОСе написано, что, так как воздух не будет засоряться, вообще здесь не присутствуют соседи, так как мы ничего не будем нарушать. Про стоки там ничего не сказано. Как только они, как должны, появились бы там, сразу нужно было оповещать соседей.
Еще вопрос заводу: известно, что финансирование будет частично государственным. Что предполагается финансировать за государственный счет, в какой доле или, например, это какие-то объекты будут финансироваться или в каком-то процентном соотношении, на что оно будет идти?
Мы обращались в различные инстанции, государственные должностные лица нам отвечают: там проведены все государственные экспертизы, все замечательно, чего вы лезете, что вам еще надо? И тот же Лемешевский заявляет, что общественность распространяет какие-то недостоверные слухи. Покажите документы — будут достоверные. Ведь это не государственная тайна, а заключение государственной экологической экспертизы или Госстройэкспертизы. Почему не показать, не успокоить общественность?
«Удивляет позиция райисполкома»
В.Марчук: Что бы успокоило вас, сбило ажиотаж, что должно сделать руководство завода, чтобы люди действительно были уверены, что завод построится и все будет так, как они пишут?
Е.Макаревич: Для начала — документы.
Д.Лепесевич: Пускай его строят в другом месте.
Д.Бекалюк: Есть видеозаписи, на которых четко показано, что мы хотим помочь заводу, чтобы люди поняли, что там будет. Это не мы должны быть в этом заинтересованы, это завод должен быть заинтересован в том, чтобы убрать сегодняшнюю напряженность. Если говорить о представителях завода на встрече в Тельмах, то тут, как говорится, без комментариев. Меня больше удивляет позиция райисполкома. Прятать голову в песок как страус — ни к чему хорошему это не приведет. Они ставят подножку области, правительству и дискредитируют их. Они сделали ошибки, и чем быстрее, тем лучше их надо исправлять. А они хотят заставить замолчать. Но замолчать не получится. В рамках закона мы дойдем до правительства, до президента, во все структуры. И чем больше эта пружина растягивается, тем сильнее будет отдача.
Немаловажный момент: а как же у них дела обстояли раньше? Ведь раньше мы не интересовались, мы знали только о Белоозерске. Оказывается, у них было производство, которое курировал «БелИнвестТорг» в Волковыске. И там ситуация, скажем так, была критическая и закончилась тем, что предприятие было закрыто. Хотя его руководители, владельцы декларировали, что они смотрят за экологией, что все великолепно. А когда провели замеры, оказалось, что концентрация свинца выросла по сравнению с 2008 годом в 8,7 раза.
И еще такой важный момент: основной проектировщик завода — «Агромашдеталь». Ранее у этой организации не было опыта постройки таких объектов. И сам Лемешевский говорил, что это сложнейший комплекс, за который, насколько я помню, даже западные компании не все хотели браться. А тут проектирует «Агромашдеталь», которая не имеет опыта. Получается очень серьезная нестыковка. И те решения, которые были приняты, нам же не хотят их донести. Те же фильтры. Вопрос звучал четко: какая система фильтров будет стоять? Нам говорят: приходите, ознакамливайтесь. Не ознакомили. Какая система мониторинга? Сам Лемешевский озвучил, что такая система будет стоять, а директор завода сказал, что ее не будет, и это при мощности завода 1 млн аккумуляторов. Вопрос: а какие вообще фильтры будут при миллионе стоять?
ОВОС не соответствует, цели и выводы не соответствуют, порядок размещения не соответствует. Представители завода заявили, что готовы к диалогу. А 15-го числа они получили вопросы и поняли, что люди понимают, что, если они дадут ответы на поставленные вопросы — станет все ясно. И они просто ушли в молчание. Мы смотрим интернет-издания, мы консультируемся со специалистами, и вскрывается все больше и больше фактов недобросовестного раскрытия ситуации. Консорциум заказчик-проектировщик ввели, скажем так, недостоверную информацию для госслужащих, а те в лице райисполкома не захотели ее проверить. Из-за чего и происходит дальше напряженность. Вот эта ситуация могла разрешиться очень легко. Выступает чиновник, говорит о том, что есть недоработки. Начинаем разбираться, на это время приостанавливаем строительство. Всё. Градус сбивается сразу. А если этого не происходит, значит, есть что скрывать. Но мы дойдем до правды.
Д.Лепесевич: Во-первых, хочу сказать огромное спасибо общественным организациям. Подключились очень хорошие специалисты, в т. ч. юристы, экологи. Спасибо им за содействие и поддержку, которую они в последние дни нам оказывают. Теперь уже все по-другому, теперь на нашей стороне настоящие специалисты. Надеемся, что с их помощью мы достигнем успеха.
И еще. Директор завода и Лемешевский официально заявили, что к очистным сооружениям в Беларуси настолько серьезные требования, что европейские организации, которые занимаются проектированием этих сооружений, ответили, что не смогут обеспечить им эти показатели. И тут же они говорят, что все-таки нашли организацию, которая может это сделать. Начинаем разбираться — «Агромашдеталь», их дочернее предприятие. Она переплюнула европейских производителей?
М.Мазько: Сельские жители хотят через вашу газету задать вопрос местным властям. Мы не против частного бизнеса. Но позиция властей, то, с каким остервенением они защищают частный бизнес перед народом, нас возмущает. Вопрос: чиновники, госслужащие — на чьей они стороне? Ни один чиновник, который должен защищать интересы простых людей, не встал на сторону общественности. Ни один.
И последний вопрос: рассматривался ли властями выбор площадки под размещение таких опасных заводов в Чернобыльской зоне, возле Островецкой АЭС? Есть информация, что электроэнергию с новой АЭС некуда будет девать. Люди спрашивают, почему нельзя разместить такие производства не возле 350-тысячного города, а в таких районах?
Р.Кисляк: Я понимаю людей, которые говорят «нет» этому заводу. Власти и бизнес, к сожалению, тоже много лет обманывали их. И это не только в нашей стране. Еще я заметил, что те люди, которые говорили, что в ситуации надо разобраться, после встречи в Тельмах перешли на сторону тех, кто категорически против. Они увидели, что эксперты плавают в этих вопросах. Они не поняли, что обычные люди уже достаточно грамотны в этом и эту лапшу им на уши уже сложно повесить. Это наша земля, мы имеем право сказать «нет» этому заводу.
Н.Блыщик: Я бы очень хотела высказать пожелание заказчику, директору и местной власти, чтобы они взяли все-таки на себя ответственность и сказали, что воздействие будет, что его нужно изучить и эту проблему нужно проработать. Не закрываться от людей. И не надо кидаться словами, что это современные технологии. Покажите нам факты и цифры. Люди сейчас этому верят.
Е.Макаревич: Не все в этом мире меряется деньгами. Государственные чиновники какие-то решения подписали и сейчас боятся признаться в этом. И получается, они на той стороне. Но это преступление против природы человеческой, против совести. Люди же встают против завода не за деньги. Наоборот, они готовы жертвовать свои, они всё пожертвуют, лишь бы дети дальше жили.
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
