Группа хакеров-активистов (или сокращенно: хактивистов) под названием «Киберпартизаны» появилась в Беларуси осенью 2020-го года в ответ на фальсификацию выборов в Беларуси, насилие со стороны силовиков и массовые репрессии. Команда анонимных ИТ-специалистов прославилась взломом системы с паспортными данными, «сливами» записей разговоров силовиков и чиновников, а в последнее время — кибератаками на систему Белорусской железной дороги.
Юлиана Шеметовец — единственная представительница киберпартизан, которая известна общественности. Недавно силовики разгромили ее квартиру в Минске, а после КГБ внес Юлиану в список «террористов». DW записала интервью с ней еще до этого.
— Юлиана, сколько хактивистов сейчас в составе «Киберпартизан»?
— С началом войны (в Украине — Ред.) много людей прибавилось, многие на данный момент хотят вступить в ряды «Киберпартизан». В последний раз, когда я спрашивала, нас было около 60 человек. Но не все эти люди участвуют в атаках и имеют доступ к определенным базам данных. До войны в составе было около 30 человек.
— Хочется представить какой-то образ этих людей…
— Мне тоже (смеется).
— Я правильно понимаю, что вы никого не знаете и ни с кем из них не встречались?
— Нет, ни с кем не встречалась. Я вообще не знаю, кто там. Конечно, всегда есть маленькая вероятность, что там кто-то, кого я знаю или о ком слышала от знакомых. Но я не знаю их имена или где они находятся. Мое общение с киберпартизанами и их общение между собой происходит анонимно. Я только могу сказать, что это ребята с хорошим чувством юмора и рациональным подходом, которые верят в демократию и делают все возможное, чтобы построить демократическую систему в Беларуси.
Атаки на БелЖД
— Какие акции киберпартизан вы считаете самыми успешными за последнее время?
— Самой успешной была акция на железной дороге. Сейчас в Украине идет война, умирают люди. Поэтому было очень важно помочь украинцам и остановить движение российских поездов. Атаки на ЖД киберпартизаны начали обсуждать еще в 2021 году и пытались проникнуть в систему еще осенью. В декабре произошла первая атака. Она была непубличной, киберпартизанам было важно понять, какой будет реакция сотрудников ЖД.
Читайте также: «Рельсовая война»: партизанские традиции плюс современные технологии. Что происходит с железной дорогой?
После ввода российских войск на территорию Беларуси в январе произошла вторая атака. Она была публичной. Здесь было важно показать, что беларусы против возможной оккупации территории Беларуси и нахождения на ней российских войск. Когда началась война, произошли третья и четвертая атаки, которые на два дня полностью «вырубили» систему автоматики.
— Какие у этого были последствия?
— Система автоматики отвечает за переключение светофоров и движение стрелок. Когда поезд подъезжает на определенный участок, машинист смотрит на светофор или стрелки, чтобы понять, куда ехать. Эта система перестала работать, что, конечно, очень опасно. То есть людям нужно было вручную выполнять многие процессы, которые последние 20 лет были автоматизированы. При этом на БелЖД не хватает специалистов.
Конечно же, очень помогли еще партизаны на земле. В то время, как киберпартизаны атаковали систему, они осуществляли атаки на релейные шкафы. Совокупность этих факторов показала российскому режиму, что использовать БелЖД опасно. Они (российские власти — Ред.) попытались использовать коммерческие поезда, потому что знали, что киберпартизаны не будут их атаковать. У нас есть красные линии, своя этика. И самое главное правило — не влиять на жизнь обычных граждан.
Читайте также: Россия тоже опасается второго фронта в Беларуси. Усов: Путину нет нужды дожимать Лукашенко визитами
Сотрудничество с украинскими хактивистами и батальоном Калиновского
— «Киберпартизаны» с кем-то еще сотрудничают или действуют самостоятельно?
— В основном они действуют самостоятельно, но с началом войны они активно общаются с украинскими хактивистами, предоставляют им информацию и определенные доступы, дают советы, потому что у них уже наработан опыт, рассказывают об ошибках и возможностях.
— Вы сотрудничаете с официальными украинским структурами?
— «Киберпартизаны» предоставляют им информацию, которая может быть важной. Они это делают либо напрямую, либо через батальон Кастуся Калиновского. Это могут быть, например, данные о местоположении российских или беларуских войск.
— А что связывает киберпартизан с батальоном Калиновского?
— Они активно помогают батальону Кастуся Калиновского. В первую очередь, это проверка людей. Если человек хочет вступить в батальон, он сначала заполняет определенную форму, и эти данные потом проверяются киберпартизанами. Таким способом отсеялось четыре агента спецслужб, которые пытались попасть в батальон Кастуся Калиновского.
— Как вы защищаете своих информантов?
— Самое важное, что мы всегда проговариваем — это то, что лучше себя самого никто тебя не защитит. Киберпартизаны обычно публикуют инструкции по защите, например, как создать фейковый аккаунт в Telegram, какой VPN лучше установить, как пользоваться партизанским Telegram, который разработали киберпартизаны. С его помощью можно поставить специальный код, при вводе которого, например, удаляются чаты или происходит отписка от определенных каналов.
Читайте также: Использовать мессенджеры безопасно? Эксперт в области кибербезопасности объясняет, как прослушивают белорусов
Но это не значит, что киберпартизаны могут создать магический интернет или сайт, где все будет безопасно. Каждый должен брать на себя ответственность, а мы предоставляем всю нужную информацию и всегда готовы помочь, если что-то непонятно.
Цена свободы
— Насколько долгосрочный план борьбы прописан у вас в манифесте?
— Борьба будет продолжаться, пока режим не будет полностью уничтожен в Беларуси и не будут произведены люстрации.
— Наверное, для этого понадобится особенно много информации.
— Да, но при этом важно знать, что люстрировать всех невозможно и не надо. Очень многие люди просто выполняли команду. А те, которые давали команду, предстанут перед судом.
— Из киберпартизан вы — единственная, кто открыто представляет хактивистов. Но ваша семья, близкие вам люди, наверняка, до сих пор находятся в Беларуси. Страшно ли вам за себя и за них?
— Я бы не хотела отвечать на этот вопрос. Да, конечно, страшно. Но я ни с кем не общаюсь на эту тему, чтобы никого не подвергать риску. Наверное, это цена за свободу.
Оцените статьюНаш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
