Вышла в свет книга брестского краеведа на необычную тему. Тафофилия или азарт исследователя? Разбираемся вместе

«Записки брестского некрополиста» — так называется книга Ивана Чайчица, материал для которой он собирал в течение десяти лет.

— Когда я начал интересоваться надгробиями Тришинского кладбища и судьбой тех, кто под ними покоится, идеи писать об этом книгу у меня не было. Просто собирал информацию, анализировал, исследовал, работал в архивах. Если удавалось узнать что-то интересное, то делился этим в соцсетях. Я видел отклик, который вызывали эти публикации, и понимал, что людям эта тема интересна, — рассказывает Иван.

— А почему для книги была выбрана такая необычная тема? Вы – тафофил?

— Вряд ли. Мною движет исследовательский интерес и мысль о том, что некрополь – потенциальный туристический объект. Меня привлекает идея раскрыть людям личности тех, кто обрел здесь покой. Многие из них оставили яркий след в истории.

Радость я испытываю не от того, что вижу надгробные камни, а от момента, когда удается узнать что-то новое, интересное. Как, например, обнаружить на кладбище скульптуру работы Теодора Сконечного. Это случилось буквально пару недель назад в Кобрине. Для сравнения, такое же чувство, наверное, испытал бы искусствовед, если в каком-нибудь сельском клубе на стене увидел оригинальную картину Шагала. А на вопрос, почему была выбрана именно эта тема, скажу так: меня захватило, потому что стало получаться.

Тафофилия — пристрастие к кладбищам, надгробиям и похоронным ритуалам

— При создании книги вряд ли все шло идеально гладко. Можете вспомнить самый трудный момент?

— В июле я собирался лететь в Казахстан, к друзьям. Но поездка не состоялась. А деньги на нее остались. И тут у меня появилась мысль сделать печатный вариант своих находок. За долгие годы люди передали мне много интересной информации, пускали к себе в дома, открывали семейные архивы: показывали фотографии и документы. Так началась работа над книгой. Я понимал, что издания подобного содержания могут не найти своего читателя, поэтому дерзнул сделать только минимальный тираж – 115 штук. Работая над пробной версией, понял, что нужно улучшить качество фотографий ради будущего читателя. Как результат, вышел за пределы той суммы, которой располагал в начале, почти в два раза. Встал вопрос: замораживать проект или искать средства? Опыта в привлечении денег со стороны у меня не было. Что делать и куда идти, я не знал. В итоге решил обратить свое внимание на сферу ритуальных услуг или изготовления памятников. Выбрал самую солидную организацию — студию гранита и мрамора, которая активно участвовала в жизни города. Решил так: если она откажется помочь, то больше никуда обращаться не буду. По удивительному стечению обстоятельств мои будущие спонсоры занимали здание, где до войны находилась студия по изготовлению изделий из камня Феликса Яросинского. Как вы уже, наверное, поняли, эта организация согласилась оказать мне помощь. Так у книги появился шанс выйти в свет.

Читайте также: История повсюду: о чем может рассказать сегодня Тришинский некрополь (много фото)

— Сто тринадцать страниц – не очень большой формат. Вам удалось вместить в эту сотню всю информацию или нам можно ждать продолжения записок некрополиста?

— Если бы я написал обо всем, что мне удалось узнать и вместить все материалы, которыми владею, то получился бы увесистый трехтомник. Я выбрал на свое усмотрение самое интересное. Если книга понравится читателям, и они захотят продолжения, то, уверяю вас, информации для последующей книги достаточно.

Читайте также: «До 200 человек убито, много ранено»: рассказываем о ноябрьском взрыве в Брестской крепости 106-летней давности

— А есть в «Записках брестского некрополиста» ваша самая любимая статья, особенно интересный или необычный материал, своеобразная изюминка?

— Изюминка – подходящее слово. Только у меня не изюм, а целая виноградная гроздь. В книге немало общедоступных сведений. Но суть в том, что все они дополнены уникальными и малоизвестным деталями и фотографиями. Снимки в книге на 90% эксклюзивные и раньше нигде на публиковались. Например, вы сможете увидеть, как выглядел сын фотографа и первого бургомистра города Висневского.  Или ознакомиться со снимками бывшего еврейского кладбища, сделанными в период нацистской оккупации. Нигде больше фотографий с этим сюжетом нет.

— Иван, расскажите, как вы добывали сведения у родственников умерших людей. Они шли с вами на контакт?

— В подавляющем большинстве случаев малознакомые и незнакомые люди легко и быстро шли мне на встречу. А учитывая, что труд получился интернациональный (общался с людьми из России, Грузии, Польши), это особенно приятно. Все откликались на мои просьбы, и я очень за это благодарен. Список тех, кому я выражаю особую признательность вы увидите в конце книги. В связи с вашим вопросом вспомнился случай, как я общался с сокурсником первого героя Беларуси Владимира Карвата. Интересно, что бывший сокурсник – тоже герой, но не Беларуси, а России. Он поделился, какое интересное прозвище было у курсанта Карвата, лихое и пиратское! Но не буду раскрывать всех карт, иначе не интересно читать.

Иван много и с азартом рассказывал о больших и маленьких открытиях, о судьбах людей, которые когда-то внесли свой вклад в историю не только города, но и мира. Об уроженце Бреста Алексее Овечкине, посвятившем жизнь искусству балета; о величайшем спортсмене Николае Дранько и многих других.

— Эти фамилии заслуживают того, чтобы быть увековеченными в памяти города. Может быть когда-нибудь их именами назовут улицы Бреста, — подытожил Иван.

На встречу с нами краевед принес черновик книги, написанный от руки, и первый пробный вариант печатного издания с еще не улучшенными фотографиями и личными правками. Тем ценнее получившейся в итоге вариант: с лощеными страницами и сочными снимками.

Читайте также: История о том, как брестский фотограф разыскал портрет коллеги – фотографа, депутата, бургомистра из далекого прошлого

— Вы пишете обо всех некрополях Бреста. Но в самом плачевном состоянии сейчас пребывает Тришинское кладбище. Работая над темой некрополей, вы что-нибудь слышали об их дальнейшей судьбе? Есть ли шанс сохранить ценные надгробия или нам придется наблюдать медленное исчезновение исторически-значимых объектов?

— Считаю, что самый большой вклад в спасение Тришинского кладбища внес в свое время Николай Николаевич Власюк–старший. Благодаря его усилиям, этому месту был присвоен статус историко-культурной ценности. Его перу принадлежит очень толковый проект по реставрации некрополя. Все упирается в финансирование. Думаю, реализация проекта в современных реалиях – идея утопическая, и нам придется наблюдать, как постепенно угасают удивительные скульптуры, раскалывается чугун, крошится камень. Если мы успеем изучить то, что еще сохранилось в некрополях, систематизировать и передать людям, они, возможно, будут удивлены, насколько наша земля исторически богата. Это может кого-то мотивировать на то, чтобы попытаться сохранить оставшиеся памятники и начать гордиться своими предками, городом, интересоваться его историей.

Небольшой тираж книги уже частично разошелся. Один экземпляр достался и нам. С личной подписью автора.

Фото