«Я не в восторге от того, чем мне приходится заниматься»: Глава фонда BYSOL Андрей Стрижак. Часть 2

В конце декабря Ассоциация белорусского бизнеса за рубежом (АВВА) вместе с Фондом солидарности BYSOL, «Беларуской Радой Культуры» и «Домам Творцаў» провела благотворительный аукцион в поддержку детей политзаключенных и репрессированных деятелей культуры. В мероприятии участвовал соснователь и руководитель BYSOL Андрей Стрижак, ведь фонд уже в третий раз проводит акцию «Подари детям чудо!» для сбора средств на рождественские подарки детям политзаключенных.

На следующий день журналисты BGmedia встретились с Андреем Стрижаком и в формате видеоинтервью поговорили про итоги работы BYSOL в 2023 году, помощь политзаключенным и их семьям, развитие у беларусов культуры донатов, планы и прогнозы на 2024-й, тенденции в репрессиях режима Лукашенко, новую Беларусь и будущее место в ней Андрея Стрижака и фонда BYSOL.

Видеоинтервью можно посмотреть здесь, а для удобства читателей мы сделали его текстовую версию. В первой части Андрей Стрижак рассказал про ситуацию с преследованием беларусов за донаты, культуру донатов в целом, службу эвакуации BYSOL, тенденции в репрессиях и прогнозы на следующий год, а также подвел итоги работы фонда в 2023-м.

Читайте также: «2024-й будет очень напряженным в связи с выборным периодом»: Глава фонда BYSOL Андрей Стрижак. Часть 1

Во второй части большого интервью для BGMedia Андрей Стрижак порассуждал, почему беларусам стоит рассчитывать только на себя и как не потерять веру в победу, что будет с пособниками режима Лукашенко в новой Беларуси, чем будет заниматься в ней BYSOL и он сам, а также поздравил беларусов с новогодними праздниками.

Читайте также: «2024-й будет очень напряженным в связи с выборным периодом»: Глава фонда BYSOL Андрей Стрижак. Часть 1

— Что будет в новой Беларуси с пособниками режима Лукашенко?

— Мы не первые и не последние, кто сталкивается с такой ситуацией. До этого было много европейских стран, которые выходили из социалистического лагеря, у них есть свои наработанные методики: удачные, неудачные, подходящие Беларуси, неподходящие.

Самое главное, что у нас есть определенный инструментарий, который мы можем рассмотреть, и что-то принять к себе на вооружение. То есть нам не надо велосипед изобретать, в этом я немножко спокойнее. На этом мое спокойствие заканчивается, потому что в целом вопрос очень сложный, очень щепетильный. Вопросы люстрации, вопросы преследования слуг режима за совершенные преступления во всех ситуациях исторических всегда были очень сложными.

Хочу напомнить ситуацию той же ФРГ, где после проведения Нюрнбергского процесса еще десятки тысяч нацистов оставались в системе, многие из них занимали какие-то посты. Они были невысокими, это не были мэры городов, но они все равно были в публичном пространстве. Немецкое общество смогло осознать и совершить серьезную попытку преодоления нацистского прошлого, только тогда, когда в 1960-х состоялся Ульмский процесс [Первый суд начался в 1958 году]. Это процесс, в котором, в отличие от Нюрнбергского, участвовали только немцы: и адвокаты, и прокуроры, и судьи. Когда немцы прожили это через свой собственный опыт травматический, они начали понимать, что да, действительно, нацизм — это нехорошо. Тем не менее, один из генсеков ООН, как оказалось в последствии, имел нацистское прошлое.

Что делать с председателями комиссий, школьными директорами? Вот он каждые четыре года совершает преступление. А между этими четырьмя годами преступлений не совершает. И, например, делает все для того, чтобы было нормальным образование в его учреждении образования. Как его трактовать?

Я сторонник того, чтобы каждый случай рассматривался судом. Безусловно, это тоже вопрос реформы судебной системы. Кто будет судить? Потому что судьи тоже замешаны. И вот здесь мы сразу натыкаемся на очень большой пласт проблем, которые по отдельности не решаются. Поэтому сказать, что мы всех силовиков повесим на столбах, это для меня неприменимо, потому что это казнь как бы. Я правозащитник, я не могу это поддержать.

Сказать, что мы всех простим, перевернем страницу, — это тоже неправильно, потому что наказание должно следовать за преступлением. Суть юридического возмездия в неотвратимости этого наказания. Даже не в силе его, не в жестокости, а в том, что пройдет 30–40 лет, а человек все равно должен получить то, что должен получить по закону. Другой вопрос, как эти законы будут работать в новой Беларуси? Это для нас всех очень большой вызов. У меня сейчас на него нет ответа.

— Кем вы себя видите в новой Беларуси и вернетесь ли на родину?  

— Я понимаю, что не избегу возвращения в Беларусь по той причине, что слишком много накоплено знаний, умений, опыта, связей, которые могут быть полезны стране. А я не сторонник того, чтобы, имея какой-то серьезный ресурс, не использовать его. Я не в восторге от того, чем мне приходится заниматься, потому что это не самая приятная деятельность. Она связана с большими стрессами, с негативом, с ответственностью.

Кем я себя вижу в новой Беларуси? У меня были мысли с 2020 года поработать с привлечением ресурсов в страну. Это привлечение инвестиций, это привлечение беларуских умов со всего мира, которые в ходе этих событий трехлетних очень хорошо себя проявили, мы друг друга все знаем. Вот эти люди могут быть потенциальной поддержкой будущей беларуской экономики, будущим беларуской науки и многих других сфер жизни.

Возможно, я мог бы попробовать себя в каких-то исполнительных органах, но вряд ли это будет больше одного срока, потому что просто хочется посмотреть, как это работает изнутри, для того, чтобы понимать лучше, с кем ты работаешь. Осознанным выбором это стало уже очень давно, когда мы все встали на этот путь. Я имею ввиду, что в нужный момент у тебя просто не будет выбора. Если ты откажешься от того, чтобы участвовать в построении новой страны, то ты просто поступишь безответственно. Поэтому да, я в любом случае буду заниматься этим.

Читайте также: «Чтобы каждый по закону получил наказание». Беларусы рассказали, какой видят нашу страну после падения режима Лукашенко

— Чем займется BYSOL в новой Беларуси, где не будет политзаключенных и не нужно будет эвакуировать людей из страны?

— Мы точно не будем занимать нишу специфического фонда, который занимается помощью детям. Я буду прилагать усилия, чтобы такие фонды появлялись и развивались, используя нашу модель, механизмы, алгоритмы, технологии. Совершенно точно очень долгие годы после установления демократии в стране будет еще проблема бывших политзаключенных, их реабилитации, ресоциализации, восстановления в правах и прочего. Явно мы это будем делать, возможно, в коалиции с правозащитными структурами. Это задача кем-то должна будет реализована.

BYSOL — очень живой организм. Мы всегда работаем с вызовами, которые появляются в обществе. Так появлялась в свое время наша система поддержки политзаключенных, так команда эвакуации сформировалась, так наша платформа bysol.org появилась. То есть будет день, будет пища.

Совершенно точно организация будет существовать. Но нужно будет определиться с тем, какой профиль у нее будет в новой Беларуси. И навыки, и опыт, и технологии в любом случае будут работать на пользу страны, в которой я, как и вы, надеюсь, уже не будет политзаключенных. И эвакуировать уже точно никого не надо будет.

— Многие беларусы надеются, что режим Лукашенко падет благодаря победе Украины в войне против России. Но война затягивается и неизвестно, сколько еще продлится. Как беларусам не потерять веру и продолжать бороться с режимом?

— В целом в жизни полезный навык — рассчитывать на собственные силы. Хорошо, если кто-то помог, хорошо, если как-то получилось с кем-то договориться. Но, как правило, мы в нашей реальной жизни можем рассчитывать на помощь только самых близких и свои собственные силы.

Я обращал внимание на эту эйфорию, когда люди думали: «Вот, сейчас украинцы вломят русским и это автоматически освободит Беларусь». Ничего автоматически не делается, у всех есть свои геополитические интересы. И я могу сказать, что с нашими украинскими коллегами и партнерами они во многом могут не совпадать. Потому что у них есть свое видение того, как должен развиваться регион, может быть, не до конца сформированное. Уважаемый мной Евгений Магда говорит, что у Украины цельной стратегии по отношению к Беларуси не существует. И это серьезный вызов. У нас тысяча километров граница с этим соседом. И мы не знаем, что они там себе думают.

Более того, сегодняшняя ситуация выглядит так, что [есть] вот эта украинская неопределенность, но при этом желание, не разбираясь, всех подряд записать во враги. С другой стороны, пытаться как-то выстроить отношения с Лукашенко приводит к тому, что некоторые страны начинают смотреть приблизительно в таком же направлении. Есть примеры, когда некоторые государства начинают вести себя с оглядкой на украинские практики.

И это для нас большой вызов, потому что это распространяет мысль, что беларусы — соагрессоры, не лукашистский режим, не Лукашенко соагрессор. Хотя все исследования показывают, что в обществе как минимум есть антивоенный консенсус. Даже те, кто поддерживает Лукашенко, не хотят, чтобы беларуская армия участвовала в войне. Сама Беларусь в целом, и лукашистская, и нелукашистская, войну не поддерживает в контексте того, что не хочет участвовать в ней.

Эти моменты надо очень четко артикулировать и проговаривать, потому что коллективная ответственность — очень большая опасность. Она приводит к очень простым решениям сложных вопросов. А простые решения сложных вопросов в отношении целых народов в истории всегда заканчиваются трагедией. Это мы на примере Ромы видели, на примере евреев и их уничтожения во Второй мировой войне. И очень не хотелось бы, чтобы беларусов постигла похожая судьба.

Поэтому наша задача — очень четко и понятно, в том числе и с украинским правительством, проговаривать, что Беларусь — не равно Лукашенко, Беларусь — не равно полная поддержка войны, как это, например, в тех цифрах, которые есть в Российской Федерации.

Я вижу, что демократические силы в этом направлении многое делают, то есть они объясняют, рассказывают, общаются с элитами украинскими. Это дает какой-то шанс на то, что после войны у нас будут более-менее нормальные отношения, хотя, конечно, кошка пробежала жирная между нами в связи с событиями 2022 года.

Поэтому я бы на месте беларусов не фантазировал особо в отношении Украины. Дай Бог, чтобы они выстояли, чтобы у них все получилось, потому что все-таки война за будущее Европы на данный момент идет в украинских полях. Но даже победа Украины не принесет нам автоматической победы. Окно возможностей даст. Но окно возможностей — такая штука, что им могут воспользоваться все, не только мы. И важно быть к нему готовым, не испытывать никаких иллюзий, что кто-то из каких-то союзников в ущерб своим интересам что-то будет делать только для нас.

Читайте также: Андрей Стрижак: «Должны делать все, чтобы Россия вышла из войны более ослабленная. Тогда появляется окно возможностей»

— Что вы пожелаете беларусам в 2024 году?

— В 2024-м, как и в 2023, 2022 и 2021-м, у нас всех, наверное, одно желание. У него есть вариации, но в целом желание, наверное, одно. Я хотел бы пожелать, чтобы это желание сбылось.

Хотелось бы напомнить, что кроме нас самих у нас никого нет. То есть можно рассчитывать на других людей, на другие организации, структуры, страны, но в конечном итоге наша судьба заботит только нас самих. И она в наших собственных руках. И это важно помнить. Не надеяться, что волшебник какой-то порешает все вопросы. Нет, только мы сами можем это все сделать.

Терпения хотелось бы пожелать. Понимания, что это игра в долгую. Скорее всего, это события нескольких лет. Поэтому [нужны] терпение, настойчивость, понимание, что иногда приходится [работать] без ожидаемого окончания работы. То есть ты не можешь быть уверен, что твои усилия принесут успех завтра, они могут сработать и позже, они могут вообще не сработать. Но у тебя есть выбор: делать или не делать. Я человек про делать.

Поэтому [желаю] вот такого настроя и понимания, что с этого пути мы можем только сами себя смести. Ни государство, ни какие-то другие акторы не могут нас заставить перестать мечтать о той Беларуси, которая должна быть. Перестать делать что-то для того, чтобы эта мечта осуществилась, — это только наша ответственность. У нас другого сценария пока нет. Только сдаться, но сдаться — это тоже решение лично каждого. Это точно не для меня.

— Что вам хотелось бы сказать читателям BGmedia и других беларуских независимых СМИ?

— Отдельное спасибо всем тем, кто продолжает в Беларуси читать независимые медиа, кто продолжает их читать вне Беларуси и оставаться в контексте Беларуси. Это очень важно, потому что медийное поле — это один из признаков государственного суверенитета. Когда у тебя свои национальные медиа, я не имею ввиду государственные, ты можешь вносить какую-то повестку как авторитет, как человек или структура, у которой есть своя позиция. Это с одной стороны.

А с другой — получать фидбэк, понимать, что происходит в стране. Очень важно сохранить систему беларуских независимых медиа, потому что всегда есть угроза их поглощения, например, большим соседом. Я сейчас даже не про государство говорю, а про стремление к упрощению, чтобы как-то объединить, унифицировать и прочее.

К чему это может привести? К тому, что в Беларуси просто останутся корпункты и представительства редакций, например, российских медиа. И у нас не будет своего собственного национального поля. Окей, они сегодня, например, демократы. А завтра мы не знаем, какую они будут транслировать повестку.

Поэтому очень важно оставаться в поле национальных медиа. То, что люди по-прежнему хотят знать, что происходит в Беларуси, что происходит с беларусами за рубежом, это одна из частей нашей национальной идентичности.

Поэтому большое спасибо и тем, кто делает эти медиа, и тем, кто их читает. Потому что это как раз и есть та часть Беларуси, которую мы сами себе придумали, в которой мы живем, и которая в конце концов должна сочетаться с той территорией, которая является территорией Беларуси. Спасибо, что продолжаете свое дело, читаете BGmedia и другие независимые медиа.

— Люди, которые посмотрят наше видеоинтервью, обратят внимание на вашу правую руку. Кажется, что 2023 год сильно вас потрепал. Что произошло с рукой?  

— Ахахах. Меня в целом жизнь, конечно, не жалует (смеется). Руку сломал в бытовых обстоятельствах, никакого криминалитета, никаких шпионских историй. Это, наверное, сигнал, что надо помнить о том, что далеко не все только от тебя зависит. Иногда от других людей и от их поступков. В данном случае это было ДТП, в котором я был полностью уверен в том, что делаю, но, к сожалению, другие участники движения не всегда делают так, как надо. Наверное, можно посоветовать помнить еще и об этом. Для меня это знак, что иногда нужно чуть-чуть снизить скорость.

Читайте также: Огурцы, ГУБОПиК и КГБ как ключи к успешному проведению Лукашенко так называемых выборов