Александр Фридман: Правила должен устанавливать Евросоюз, а не Лукашенко

Беларуский посол в Ватикане и посланник в UNESCO Юрий Амбразевич предпринимает попытки встречаться с европейскими дипломатами. В Париже он провел переговоры с европейскими коллегами после того, как беларуское посольство во Франции в сентябре разослало приглашения на такую встречу. Об этом сообщает агентство Reuters.

Европейские дипломаты назвали эту встречу попыткой ослабить изоляцию режима Лукашенко в американо-беларуском духе при Дональде Трампе.

Зачем официальный Минск «обрабатывает» европейских дипломатов?

Поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.

— Очевидно, официальный Минск дал сигнал о желании улучшить отношения с Европейским Союзом. И теперь проверяет, как европейские страны реагируют на подобный сигнал, готовы ли они пойти по американскому пути. Эксперты по беларускому вопросу и вообще по Восточной Европе следят за тем, что происходит между Минском и Вашингтоном, и беларуская сторона решила воспользоваться этим интересом.

Читайте далее: Павел Латушко: За чей счет Лукашенко кормит «черных лебедей»?

И Лукашенко сам говорил некоторое время назад, что готов договариваться с европейцами. Сейчас, похоже, послан соответствующий сигнал. Но пока конкретной ответной реакции не последовало.

Я не склонен связывать происходящее в Литве (понижение физической охраны Светланы Тихановской и ее офиса) и действия Амбразевича, тем более что его действия рассчитаны на дипломатов западных стран.

А тот факт, что кулуарные переговоры официального Минска попали в прессу, свидетельствует, скорее, об отсутствии большого интереса со стороны Евросоюза. Еще никогда утечки информации о кулуарных переговорах не способствовали проведению переговоров в спокойной и деловой обстановке.

— Режим Лукашенко пытается использовать американскую тягу для прорыва европейской блокады?

— Они работают по одному и тому же принципу. Увидели, что американская модель работает, и решили посмотреть, сработает ли этот прием на европейском направлении: проявят они интерес или не проявят, и вообще – отреагируют ли. Пока это совершенно несерьезный уровень: встретились и поговорили. Но вполне возможно, что эти консультации могут перерасти в нечто большее. А почему нет? Ведь это работа дипломатов – разговаривать, выяснять и прояснять. Если Лукашенко декларирует готовность делать шаги навстречу, почему бы и не поговорить.

— Что Минск может предложить Евросоюзу? Или же надеется взять Европу измором?

— Интерес беларуской стороны к Европе больше, чем интерес Европы к Беларуси.

Что могут предложить? Политзаключенных. Возможно, некую косметическую либерализацию, на словах отказавшись от репрессий. Будут продавать свое нежелание воевать. И миграционный кризис: могут сигнализировать о готовности стабилизировать ситуацию на границе.

Читайте далее: Евген Магда: Зачем Трамп играет с Лукашенко в «большие сделки»?

В принципе Минску есть что предложить Европе. Разрешение миграционного кризиса может даже заинтересовать Евросоюз. Разговор возможен.

Другой вопрос: в какой степени Лукашенко готов делать шаги навстречу? Ведь коммуникация с американцами выглядела так: я с ними сотрудничаю как могу в качестве канала информации, а для улучшения общего фона освобождаю политзаключенных. Но об изменении характера моего режима и речи быть не может. При разговоре с европейцами Лукашенко должен предложить что-то более фундаментальное, не только политзаключенных: возможно, изменение характера режима, может быть, прекращение – раз и навсегда – миграционных кризисов.

Сейчас основная задача Амбразевича – привлечь внимание европейцев, чтобы с ним стали вообще разговаривать. И тут Лукашенко придется инвестировать, инвестировать и еще раз инвестировать. Безусловно, Лукашенко хотелось бы вернуться к нормализации отношений с Евросоюзом, к снятию санкций. Но этого еще слишком далеко.

— 16 октября посол в Ватикане Юрий Амбразевич встретился с префектом Дикастерии по делам Восточных церквей кардиналом Клаудио Гуджеротти. На следующей неделе он планирует приехать в Беларусь — формально на торжественные мероприятия по случаю 100-летия Пинской епархии. Как и в прежние времена, режим Лукашенко планирует использовать Ватикан для нормализации отношений с Европой?

— Официальный Минск любит работать через Ватикан, считая его перспективным направлением. Минск работает с теми, кто готов с ним говорить, потому что других возможностей нет.

Читайте далее: Італьянскі візавы цэнтр увёў змены ў правілы «жывой чаргі»

На самом деле папская дипломатия серьезной роли не играет в разрешении мировых конфликтов и налаживания отношений. Но почему бы не использовать ее в качестве канала информации?

— Обращает на себя внимание, что из процесса исключен руководитель беларуского МИДа Максим Рыженков. Почему?

— Я думаю, консультации просто не вышли на его уровень. Думаю, Рыженков знает, что происходит. И если разговоры выйдут на более высокий уровень – на министерский уровень, и кто—то из европейских коллег захочет поговорить с Рыженковым, то он подключиться.

Но пока идет чисто технический процесс: из Минска передали сигнал, что готовы поговорить. Ничего нового в этом нет. Насколько можно судить, такие закулисные переговоры на весьма низком уровне ведутся с 2020—2021 годов, они, видимо, и не прерывались тогда.

Другой вопрос: на какой уровень консультации могут выйти? Встретились, поговорили, обсудили и ни к чему не пришли? Или же все-таки выйдет на более высокий уровень. Сейчас в Европе, видимо, взвешивают: насколько предложения Лукашенко серьезные и интересные и как к ним относиться?

Сейчас даже в среде демократических сил нет единой точки зрения на дальнейшие отношения с режимом Лукашенко. Одни призывают давить, давить и давить, другие выступают за то, чтобы разговаривать с беларуским режимом.

— А вы сторонником какой политики являетесь?

— Я считаю, что нужно комбинировать. Самая эффективная стратегия, которая работает, когда ты остаешься верен своим принципам, с одной стороны, показываешь жесткость, а с другой – протягиваешь руку для диалога. Лукашенко должен понимать: установлены определенные правила игры, по которым он хочет говорить – будем разговаривать, не хочешь разговаривать – ничего не получится. По каким-то вопросам можно достигать компромисса, но базовые принципы должны оставаться незыблемыми. Правила должен устанавливать Евросоюз, а не Лукашенко.