Итоги недели: Путин и Лукашенко пытаются диктовать миру свои хотелки и правила

«Люди гибнут, а ему интересно»

«Давайте произведем высокотехнологичный эксперимент, дуэль: пусть соберут все европейские и американские системы ПВО и ПРО, выберут объект, например в Киеве, а мы ударим по нему «Орешником» и посмотрим, что произойдет».

Такое предложение сделал не фанатичный зет-блогер и не бьющийся в скрепной истерике российский пропагандист. Эти слова принадлежат первому лицу государства, претендующему на статус супердержавы. И этот конченный моральный урод наделен властью над огромным арсеналом ядерного оружия.

Читайте также: Украденная ж*па Деда Мороза, Лукашенко и «омановцы», духовные традиции в Бресте: шутки и мемы недели

Это тот случай, когда подобные идеи впору обсуждать уже не политологам и не военным экспертам, а психиатрам, специализирующимся на маниакальных расстройствах личности. Беда в том, что автор этих слов является, по сути, сеньором правящего в Беларуси режима. И к всеобщему мировому ужасу — эти кремлевские бредни разделяют миллионы граждан РФ, отравленные многолетней пропагандой и имперским синдромом.

Глава Украины Владимир Зеленский так прокомментировал предложение Путина провести «дуэль» с применением «Орешника»: «Люди гибнут, а ему интересно». Здесь, как говорят в народе — не убавить, не прибавить. Пожалуй, в этом «вызове на дуэль», который Путин посылает Западу, главный итог его четырехчасового общения с миром в ходе т.наз «прямой линии».

Скажем больше — это главный итог его 25-летнего правления. Все остальное — про «устойчивую экономику» и ставшую суверенной за три последних года Россию — не имеет ничего общего с реальностью.

По факту кремлевский Воланд проговорился: он хочет реально (не понарошку) играть в солдатиков, ракеты и самолетики, взрывы и убийства, унижать врагов, вселять страх и чувствовать себя победителем. Ради этого он готов к любой авантюре, включая бряцание ядерным оружием, про которое в очередной раз напомнил, как о грозной силе для защиты России и Беларуси от посягательств на их «суверенитет».

Путин четко и недвусмысленно объяснил всему миру, что развязал войну со скуки, в поисках «движухи», удовлетворяя свою старческую похоть. И жалеет, что не начал «СВО» раньше.

Компромисс в его понимании — это капитализация сиюминутного успеха, которого удалось достичь в самом начале войны, когда российские танки стояли под Киевом. Именно «стамбульские соглашения» (каковых в реальности не было, это фантом, такой же, как «Украина = Россия»), да еще с вкрапленными туда «новыми территориями», Путин хочет выдать за компромисс.

Для такой сделки с Америкой и с Трампом ему надо снова добраться до Киева. Но проблема как раз в том, что это невозможно. Потому-то рашисты и неистово бомбят Киев.

Пока, — не «Орешником». Ведь никто на Запале не собирается принимать путинский вызов, чтобы сражаться на головах трех миллионов киевлян. И не потому, что Америка и Европа боятся кремлевского Воланда. А потому что они не сошли с ума, как кремлевский старец, и ценят человеческие жизни гораздо больше, чем их далекие предки из какого-нибудь шестнадцатого века, на которых хотел бы равняться Путин.

Мир без Лукашенко и Путина

МИД Беларуси устами замминистра Юрия Амбразевича заявил, что Минск надеется получить место за столом переговоров по окончании войны в Украине. В Киеве на это ответили так: беларуский режим, вопреки части второй статьи 18 Конституции РБ, исключающей военную агрессию со своей территории в отношении других государств, в феврале 2022 года стал соучастником полномасштабного вооруженного вторжения РФ в Украину.

«Единственное, на что имеют право претендовать беларуские должностные лица, — это справедливое разбирательство в рамках процесса привлечения агрессора и его пособников к международно-правовой ответственности за агрессию против Украины», — добавил представитель украинского МИД.

Однако сегодня неизвестно, как скоро начнутся такие переговоры, и может ли на них в принципе быть представлена Беларусь.

«Вариантов для приглашения беларуской оппозиции на такие переговоры я не вижу по очевидным причинам: у них нет ресурса, понятного всем сторонам этого процесса. Демсилы не руководят армией или государством, чтобы взять на себя какие-то обязательства или что-то кому-то гарантировать. А вопреки иногда пышной риторике на встречах с западными чиновниками, никто на самом деле не признает их правительством в изгнании в официальном смысле этого слова. Но с тем, что предложить на переговорах, есть проблемы и у Лукашенко. Гипотетически наша страна могла бы внести важный вклад в региональную безопасность, гарантировав свой нейтралитет, отказавшись размещать у себя иностранные войска и военные базы. Но проблема упирается в отсутствие доверия к Лукашенко и любой другой беларуской власти, которая находится в отношениях вассалитета с Москвой. Что бы Минск ни пообещал, все будут иметь в виду, что эти обещания работают постольку, поскольку с ними согласна РФ», — таково мнения политического аналитика Артема Шрайбмана, с которым трудно не согласиться.

На грядущих переговорах, если таковые вскоре начнутся, вряд ли будет обсуждаться нечто крайне волнующие беларусов. Никакой «Рижский мир-2.0» с участием стран ЕС в Европе более ста лет спустя невозможен. А Беларусь, особенно пока ей де-факто правит Лукашенко, не имеет никакого влияния на геополитические процессы даже в нашем регионе.

Читайте также: «Родина» оказалась опасной уродиной: в Бресте заметили российские шпроты, из-за которых можно заболеть ботулизмом

Для чего участие в переговорах понадобилось правящему режиму, вполне очевидно. Он, таким образом, хочет легитимизировать себя в глазах мирового сообщества: мол, если садятся за один стол, значит признают. Пойдет ли Европа на такую сделку? Пока сложно сказать.

Здесь наверняка многое будет зависеть от того, кто в момент «Х» окажется у власти в Кремле. Ибо мы по-прежнему придерживаемся той точки зрения, что с Владимиром Путиным никакие реальные переговоры о мире невозможны. И он, по сути, сам же это в очередной раз подтвердил на т.наз. «прямой линии» в Москве.

Речь о возможных мирных переговорах шла и на заседании Европейского совета в Брюсселе с участием Владимира Зеленского. Там украинский президент подчеркнул, что «мы можем рассчитывать только на дипломатическое давление со стороны международного сообщества, чтобы заставить Путина сесть за стол переговоров».

Журналисты спросили Зеленского, готов ли он сесть за один стол с Путиным. Тот ответил, что для Украины не важно, кто сидит напротив, поскольку наибольшую роль играет «состояние, в котором вы находитесь.

«Сесть за стол переговоров с Путиным в таких условиях (без четких гарантий со стороны Запада) означало бы дать ему (Путину) право решать все в нашей части света. Сначала нам нужно разработать модель, план действий или мирный план, называйте, как хотите», — сказал Зеленский. Сие де-факто означает, что к переговорам пока не готова ни одна из сторон.

«Вот приедет Сикорский…» Уже приезжал. Но оппоненты режима и ныне в тюрьмах

«Мы приходим к тому, что политика — это такое грязное дело, что ради беларусов никто и ничего особо делать не желает. Все учитывают только свои интересы, свои личные политические амбиции». Такую мысль высказал в интервью коллегам из портала «Зеркало» Александр Лойко, предприниматель и муж политзаключенной журналистки Ирины Славниковой, один из сооснователей Ассоциации бывших политзаключенных.

Красной нитью у него проходит идея, которую разделяет определенная часть противников режима. О том, что нужно договариваться, не боясь идти на уступки нынешней власти, лишь бы вызволить как можно больше узников.

По словам Лойко, против этого категорически выступает руководство демсил, которое всячески торпедирует начало переговоров между режимом и представителями западных государств. Бывший политзаключенный полагает, что хорошим сигналом для таких переговоров мог бы стать приезд в Минск одного из западных политиков (например, главы МИД Польши Радослава Сикорского), чего сейчас активно добивается правящий беларуский режим. По мнению Александра Лойко, ни на какие переговоры с оппозицией власть априори не пойдет, ибо для нее это означает демонстрация слабости.

Основная проблема и фантомная боль диктаторов, таких, как Путин, Лукашенко, Асад и другие, в том, что все они мыслят одинаково, как под копирку: можем говорить исключительно с позиций силы. Заметьте, Путин не хочет разговаривать с Зеленским, ибо не считает Украину государством. Он готов вести диалог напрямую с Вашингтоном, минуя Киев.

Читайте также: «Сосите с удовольствием называется», или Как брестчан в российский телеграм-канал заманивали

Точно так же мыслит Лукашенко: с Тихановской и Латушко я разговаривать не буду, ибо это пешки, пытавшиеся у меня под носом пробиться в ферзи. А мне подавай «королей», не ниже министров иностранных дел, а лучше президента или премьера одной из западных стран. Вот с ними можно обсуждать условия, на которых я готов отпускать заложников.

По сути, это шантаж. Явный и недвусмысленный. Режим опять-таки добивается своей легитимизации. Не мытьем, так катаньем. Не исключено, что, поддавшись на него, Польша или Германия смогут вытащить кого-то из беларуских колоний. Только все это уже было, правда, не в таких масштабах.

Помнится, в 2015 году на фоне пресловутых «минских соглашений» Лукашенко отпустил практически всех политиков, осужденных в 2010-ом. Что отнюдь не помешало ему еще через пять лет наполнить тюрьмы под завязку — уже не только оппозиционными лидерами, звавшими народ на площадь, но и сотнями простых беларусов, лишь за одно «неосторожное» слово, выход на улицу, даже за небольшую финансовую поддержку других узников.

Так есть ли смысл опять ходить по одному и тому же кругу, понимая, что этот круг разрастается в геометрической прогрессии? Или все же стоит четко пояснить диктатору: ты должен разговаривать и договариваться с теми силами внутри Беларуси, которые представляют значительную часть общества — с теми, кто хотел бы жить по-другому?

Читайте также: «Кто такой БР и почему он ест 2025?»: пользователи Сети шутят над новогодними инсталляциями в Бресте

Ведь политзаключенные, признание или не признание выборов — это не проблемы Польши или Евросоюза. Это внутрибеларуские проблемы. Их власть должна решать цивилизованно, а не по понятиям двенадцатого или четырнадцатого века. В противном случае — перед глазами должен все время маячить пример Башара Асада, который в своем неуемном желании удержаться у власти тоже сделал ставку на внешних игроков, по сути, отдав им на откуп целую страну, а в результате потерял все.