«Какая власть — такая и «тесла». Как сделать из Беларуси высокотехнологичную державу и не растерять все мозги

Все понимают, что если есть высокие технологии, современное оборудование — это высокотехнологичные рабочие места, это производительность труда, это высокие зарплаты, это стабильное, быстрое развитие страны. Вопрос — откуда должен исходить источник этих технологий?

Вопрос разбирает экономист Ярослав Романчук в выпуске «Народной экономики».

Читайте также: Романчук о «чуде белорусской техники»: «Магия слов «Тесла», «будущее», «скорость» и «электро» очаровала Лукашенко»

Первое решение, которое предлагают сторонники большого государства: «Давайте сделаем так, чтобы государство концентрировало в своих руках инвестиционные ресурсы, финансировало ученых, через академии наук направляло, централизовывало разного рода исследования, потому что эти люди лучше знают. Мы сконцентрируем лучших физиков, химиков, математиков, биологов, экономистов, и они скажут, какие технологии в каких местах дадут нам наибольший эффект». 

По такому пути шли многие страны, в том числе Беларусь, и куда мы пришли? Является ли Беларусь источником современных технологий? Возьмем любой рейтинг: прорывных технологий четвертой промышленной революции, технологий, которые обеспечивают сегодня наибольший рост и развитие. Смотрим высокотехнологичные товары, которые делают в современном мире, начиная от космических кораблей и заканчивая смартфонами, дронами. Кто делает оборудование, оснастку для 3D-принтеров, для искусственного интеллекта, кто делает Big Data и много всего, что зарабатывает сегодня большие деньги? Если мы посмотрим на карту самых прорывных технологий и сравним их с тем, что делает Беларусь в рамках государственных программ, то, к сожалению, пересечение будет минимальным, только на бумаге. На бумаге у нас занимаются и нанотехнологиями, и биотехнологиями, и всем, что вроде бы модно, и под что легко выбивать миллиарды долларов денег налогоплательщиков. Эти люди заинтересованы не в результате, а в процессе. 

Второй подход — концентрация ресурсов в частном секторе, в корпорациях, в частных лабораториях, исследовательских центрах. Люди при университетах, при научных центрах, при корпорациях разрабатывают и внедряют технологии, рискуют деньгами, делают венчурные инвестиции, чтобы что-нибудь из этого получилось. Практика последних трех промышленных революций показывает, что государство здесь сделало очень малый вклад. 

Многие говорят, что интернет разрабатывали военные. Но интернет и остался бы на уровне четырех компьютеров генералов или полковников в рамках министерства обороны, если бы не было живого динамичного желания сделать из этого коммерческий продукт.

Лидер сегодняшнего технологического развития — это США, в которых 75-80% денег на научные исследования направляют частные корпорации и частные лица. Именно оттуда идет прогресс. 

В Евросоюзе тоже доминируют государственные инвестиции. К сожалению, ЕС отстал по большому количеству технологий от Америки, даже от Китая, Тайваня, Южной Кореи. Государство не справляется с ролью инноватора, ученого, тем более с ролью того института, который должен коммерциализировать изобретения. 

Как добиться высокотехнологического развития?

Привлечение прямых иностранных инвестиций. Если мы создадим условия, в которых многие научно-технические лаборатории придут в Беларусь через корпорации, то с нами будут делиться нематериальными активами, знаниями, наработками, исследованиями. Как показывает практика и доклады ЮНКТАД ООН, те страны, которые так поступили, резко увеличивают возможности экспорта, развития, там выше производительность труда. Постепенно, если настроена система образования и инфраструктуры, страна делает все больше высокотехнологических открытий и товаров сама.

Через глобальные цепочки ценностей: когда есть большая корпорация, которая работает по всему миру, и вот какие-то компоненты необходимо сделать условно в Беларуси. Что нужно, чтобы стать частью этой системы? Нужно верховенство права, исполнение международных стандартов, инфраструктура, человеческий капитал и, конечно же, благоприятное налогово-регуляторное законодательство. В Беларуси это есть? Нет. 

Поэтому у нас заходят глобальные цепочки с табаком, с газированными напитками — то, что нужно потребителям на локальном рынке, на целом ряде региональных рынков, но не более того. 

У нас мало того что нет верховенства права и справедливых судов, у нас нет защиты интеллектуальной собственности. Это тоже большая проблема.

Крокодил не ловится, не растут сомы, или Тяпка с нанонапылением

Через эти механизмы прошли Япония, Южная Корея, Германия после войны, Ирландия. Нет страны, которая бы самостоятельно за счет стимулирования внутреннего рынка добилась высокотехнологического производства.

Когда белорусские власти говорят: «Мы будем делать конкуренты «тесле» — ну давайте, попробуйте, что получится. «Беларусь стала космической державой, наш спутник БелКА полетел» — и что, сколько мы на этом заработали? Сколько мы потеряли? Представьте, пожалуйста, баланс издержек и выгод для конкретной страны. 

Читайте также: Александр Лукашенко вновь заговорил про электрокары. Хочет, чтобы их выпускали на мотовелозаводе в Минске

Когда читаешь государственные инновационные программы, либо смех берет, либо оторопь, либо это хороший материал для стендап-комиков. Классический пример — по выращиванию африканских сомов в Беларуси. Сделали в Брестской области такой сюжет, вложили туда десятки миллионов долларов — и что на выходе получилось? Не пошли сомы, не растут.

Есть целый ряд гротескных примеров, когда в рамках инновационного развития построили с нуля целые предприятия, и оказалось, что нужно будет переделывать, потому что оборудование нельзя туда по размерам запихнуть. Вот такого уровня планирование.

А чего стоят инновационные продукты в виде упаковки, тканей. Читаем мы программу инновационного развития на 2021-2025 годы, которая была принята в сентябре 2021 года, и там есть такое замечательное положение: строительство новой этилен-пропиленовой установки на заводе «Полимир». Почему вдруг какой-то конкретный этилен-пропилен является инновационным товаром? Почему это должно быть за деньги налогоплательщиков? Знаю многие высокотехнологичные товары, но чтобы среди них был этилен-пропилен, ни разу не слышал. 

Либо разработка инновационных технологий производства пряжи и новых тканеподобных трикотажных изделий. Если такая строчка в программе есть, значит, чиновники, распорядители и потребители чужого, просто берут деньги из нашего кармана и осваивают их, чтобы потом показать какому-нибудь чиновнику кусочек ткани и сказать: «Вот, эта ткань очень хорошая, она порвет мировые рынки». Проходит год-два — ткани нет, инвесторов нет, а дыра в бюджете есть. И нам предлагают — пресловутый пример инновационного развития — джинсы чуть ли не за 100 долларов, потом цена льняных, хлопковых джинсов снизилась до 60 долларов, и те, кто знает, сколько стоят обыкновенные джинсы, понимают, что это очередной развод под эгидой государственных инновационных действий. 

Белорусское определение инновационного продукта сильно отличается от того, что такое инновации во всем мире.

Мы сами себя обманываем, просто распределяем эти ресурсы по карманам красных директоров холдингов, государственных корпораций, чтобы потом сказать: вот у нас была сначала тяпка, потом мы сделали тяпку с нанонапылением, и вот наш интеллектуальный технологический продукт, и Беларусь вообще высокотехнологическая страна. 

Читайте также: «В мире безработные — это человеческий капитал, и только у нас — «тунеядцы». Как работает «наемное рабство» в Беларуси?

Потенциал, которого скоро не будет

Но есть целый ряд рейтингов, которые показывают сильные стороны Беларуси. Есть Глобальный индекс инноваций. Беларусь там занимает 62 место. Вроде бы неплохо, но из 39 стран Европы мы 36-е. Те страны, которые непосредственно с нами конкурируют, нас опережают. Попробуйте конкурировать с поляками, немцами, итальянцами, французами, эстонцами, которые включены в глобальные цепочки. Но 62 место говорит о том, что у нас очень хороший человеческий потенциал на уровне среднего образования, университетов, технического образования. Наш ПВТ — это гимн физико-математической школе Беларуси, которая сохранилась со старых времен. Но если будет такое отношение к ПВТ, к программистам, к людям ума, которым за ленточку бело-красно-белую, за высказывание в интернете дают штраф или сутки, этого потенциала очень скоро не будет.

Есть еще один интересный рейтинг, который называется Индекс глобальной конкурентоспособности талантов. Беларусь в 2021 году заняла там 50 место. Тоже высоко. Таланты, которые готовятся у нас в системе образования, выходят на рынок труда и сталкиваются с жестокой реальностью: с госпредприятиями, которым эти таланты не нужны, «иди подмети, подай, принеси», либо с жесткими ограничениями проявления гражданской и творческой позиции. Я уже не говорю про наличие творческой среды, которая необходима, которой гордится Кремниевая долина и научные центры, я не говорю про включение в финансовую систему мира, про ОМОНоэкономику, которая сегодня есть. Когда наши таланты начинают себя реализовывать, что они делают? Пакуют чемоданы и переезжают в другие страны. 

Читайте также: Пінскі майстар Андрэй Шклёда робіць музычныя інструменты ў Празе: “Як у Беларусі працаваў рукамі, так і тут працую”

Тем самым вся система начального, среднего и высшего образования Беларуси, особенно связанного с техническими знаниями, работает на другие страны. 

Мы видим совершенно четкую корреляцию между тем, как государство относится к талантам, насколько оно поддерживает и охраняет свободу творчества, свободу предпринимательства, экономическую и человеческую свободу в целом, и тем развитием, которое оно получает.