Лукашенко снова играет великого кормчего: в 2020 году эта роль стала для него фатальной

Но после войны Лукашенко получит по полной программе: пойдут иски о компенсации, потребуют ордер на его арест.

«Я не могу сделать так, чтобы они не пользовались моей инфраструктурой, через Беларусь не заходили и не запускали ракеты. Но я гарантирую, что ни один беларуский солдат не пересечет границу Украины». Такое признание Лукашенко сделал в первый день войны в телефонном разговоре с Зеленским.

Детали первого военного разговора Лукашенко и Зеленского обнародовал руководитель партийной фракции «Слуга народа» в Верховной Раде Украины Давид Арахамия.

Действительно, ни один беларуский солдат формально не пересек границу Украины. Но означает ли это, что Лукашенко держит слово?

Про обещания Лукашенко, его роль в войне и нынешнем толерантном отношении к беларускому режиму со стороны Украины поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.

— Разговор Лукашенко и Зеленского в изложении Арахамии объясняет взаимоотношения между Минском и Киевом во время войны?

— Думаю, объясняет. Это тот самый статус-кво, который установился между странами с началом войны. Скорее всего, Лукашенко действительно признал, что его поставили перед фактом о вторжении российских войск в Украину со стороны Беларуси. А вот его обещаниям, что он не пошлет беларуские войска в Украину, я бы не спешил слепо верить. Если Россия воспринимает территорию Беларуси как ресурс, которым она пользуется по своему усмотрению, то точно так же воспринимает и беларускую армию. Думаю, слова Лукашенко следовало бы воспринимать иначе: я не буду делать то, что в моих силах, чтобы вам вредить. А все остальное — вы уж извините, я ничего сделать не могу.

С высоты сегодняшнего дня ситуация именно так и выглядит: Лукашенко не подливает масла в огонь, он не лезет на рожон, он не предлагает россиянам беларускую армию. Он не предлагает использовать беларускую территорию как плацдарм для нанесения ракетных ударов по территории Украины. Он сам не предлагает, активно не участвует — у него пассивная роль. Когда Кремль начинает что-то требовать от Лукашенко, он начинает извиваться как уж на сковородке и всячески пытается минимизировать свое участие в войне.

Читайте далее: Александр Фридман: В Беларуси никто не поставит памятник Лукашенко и не назовет улицы его именем

Но то, что нужно России, Кремль продавливает. Отсутствие беларуских войск в Украине связано с тем, что их не затребовали. То, что с территории Беларуси не наносятся удары по Украине, возможно, Лукашенко подобрал правильные ключи к сердцу Путина. Но если бы в Кремле захотели, то продолжали бы обстреливать Украину с беларуской земли. Скажем так, Кремль использовал Беларусь в той степени, в какой хотел использовать.

В Украине, видимо, для себя решили: Лукашенко выгоден в том плане, что хотя бы не лезет на рожон. Россия пользует его как хочет, но сам он хотя бы себя не предлагает. Украина приняла его пассивность и не стала толкать его еще больше в объятия России: не требует дополнительных санкций, самого не вносит в санкционные списки, открыто не требует ордер на его арест.

А когда закончится война, или будет заморожена, тогда Лукашенко получит по полной программе: пойдут иски о компенсации, потребуют ордера на его арест. Но тогда будет другая ситуация. А сейчас, как сказал Арахамия, все по правилам: Лукашенко не лезет на рожон — и мы не лезем на рожон: с Россией у нас горячее противостояние, а с Лукашенко — холодное.

— Но если Кремль потребует предоставить беларускую территорию для ракетных ударов, послать беларускую армию в Украину, Лукашенко подчинится?

— А у него нет вариантов — его нагнут. Он будет сопротивляться, как только может: и проситься будет, и умолять будет. Он уже не рад, что вляпался в эту войну. Для него было бы куда спокойнее, если бы российские войска зашли в Украину не с территории Беларуси. Если бы против него не ввели антивоенные санкции, сейчас он бы по серым схемам зарабатывал еще больше.

Думаю, когда Лукашенко поставили перед фактом, что российские войска начнут вторжение с беларуской территории, он про себя понадеялся: этого не избежать, дай Бог, чтобы они сделали Киев за три дня. Возьмут Киев за три дня — и тут я на белом коне вместе с Путиным туда и зайду. А когда не получилось, он понял, что надо минимизировать ущерб и не вляпаться еще глубже. Попробовал сыграть в миротворца — не получилось. А потом так сложилось, что участие Беларуси в войне уменьшилось.

Читайте далее: Валерий Карбалевич: Лукашенко оправдывается и оправдывает размещение ядерного оружия в Беларуси

Но сам Лукашенко не выпрыгнет из этой ситуации. Если Россия посчитает нужным использовать Беларусь, то она использует. И тут примеров громадье: захотелось им, чтобы в Минске появился памятник Александру Невскому, — поставили памятник. А памятник в Минске без согласия Лукашенко точно не поставили бы, это его решение.

А по тем направлениям, где русские не жмут, ничего не происходит. Посмотрите на войну памяти, которая направлена против Кастуся Калиновского. С одной стороны, вся пропаганда брошена на очернение Калиновского: он и убийца, и вешальник, и вообще он не беларуский национальный герой, и вообще он поляк. Волна очернения Калиновского только нарастает. А улица Калиновского в Минске как была, так и осталась, и даже не наблюдается никаких телодвижений по переименованию этой улицы. Какой ему в том профит — переименовывать улицу Калиновского? А из России четких приказов не поступало на сей счет. Да, там радостно смотрят на весь пропагандистский угар, потому что нарратив о польском антирусском восстании, который сейчас распространяется в Беларуси, пришел из России.

Кратко суммирую: дожать Лукашенко в Кремле могут. В сегодняшних условиях, если понадобятся, они продавят любое решение. Может, он и будет сопротивляться, но в определенный момент просто сдастся. То, что это не происходит, означает всего лишь то, что в России просто не приняли такого решения.

— Сам Лукашенко осознает, что его нынешнее положение — это следствие его политики? Что это следствие 2020 года, в том числе?

— Думаю, он не занимается такого рода рефлексией. Он не в состоянии критически к себе относиться. Он считает, что во всем виноват Запад. Он и заигрывал с Западом, который ему глубоко противен, и слушался, и с Помпео встречался, даже либерализацию вроде проводил. А последнее правительство (перед приходом Головченко) было довольно продвинутым. Он считал, что делал все, чтобы сосуществовать с Западом.

Читайте далее: Серп и молот на стене: в Бресте сдают гостевой дом «‎Звезда». Он понравится ностальгирующим по СССР 

Но в 2020 году Запад якобы подложил ему свинью в виде мятежа. Он считает, что народ, который он держал под полным контролем, кто-то взбаламутил. Эти враги взбаламутили народ, и в Россию не он побежал, а его заставили. Так он видит сегодняшнюю ситуацию. Мне кажется, что ситуацию он оценивает весьма реально, что в таких условиях приходится существовать. И он болтается в таких условиях, он не строит воздушные замки.

— А то, что он собственными руками создал эту политическую реальность, он не хочет признавать? Или не может?

— И не хочет, и не может. На наших глазах происходит следующее. Лукашенко снова начинает бронзоветь, этот процесс необратимый. Это сыграло с ним фатальную роль в 2020 году, когда он забронзовел и стал почивать на лаврах. Как мы помним, закончилась история печально. 2020 год послужил встряской. В тот год он пытался сыграть постаревшего народного трибуна. Помните, как в бытность довольно молодым президентом, он бегал по предприятиям, встречался с народом, панибратствовал с людьми. То же самое он пытался провернуть и в 2020 году: сначала провел митинг перед Домом правительства, потом пошел по заводам — казалось, он немного вернулся в прошлое.

Но последние выступления показали, что Лукашенко снова играет великого кормчего, который почивает на лаврах: как много он сделал и как должны все стараться для него. На вчерашнем совещании он открытым текстом сказал Головченко, который собирается с визитом в Турцию: «Но прежде чем я поезду туда, желательно, чтобы почва была подготовлена и были наработки определенных вопросов».

Он себя очень любит, он себя очень ценит, он себя превозносит. Поэтому он не в состоянии оценить себя. Он никогда не говорит: я ошибался, он всегда употребляет обезличенное «мы». Не стоит ожидать от него критической рефлексии.