Мобилизацию объявили, войну — нет. Нужны ли Путину беларуские солдаты в условиях контрнаступления ВСУ?

По распространенному мнению, «референдумы» на оккупированных территориях Украины были задуманы, чтобы перевести «специальную военную операцию» (на стадии вынужденной мобилизации) в категорию «великой отечественной войны». Однако признания того, что Россия входит в состояние войны, без каки-либо прилагательных, от должностных лиц так и не прозвучало. Озвучивался только тезис, что «отечество подверглось агрессии от коллективного Запада». 

Почему пока «упустили» этот момент?

«Потому что в России принят закон, что за слово «война» могут посадить на 10 лет», — иронизирует политолог Валерий Карбалевич в эфире «Радыё Свабода». 

Прогнозы во время дискуссии экспертов, в которой также участвовал обозреватель Виталий Цыганков, прозвучали более оптимистичные, чем вчера высказал Павел Усов. 

Читайте также: Чем грозит Беларуси объявленная в России мобилизация? Усов: «После «референдумов» вступят в дело союзные обязательства»

Карбалевич думает, что беларуские военные не будут напрямую задействованы в войне, а Лукашенко будет продолжать линию имитационной поддержки России. Территория Беларуси будет предоставлена для продолжения наступления на Украину.

«Я не исключаю, что возможен новый поход на Киев с территории Беларуси. Куда девать те 300 тысяч российских военных, которые будут призваны в армию? Что касается участия беларуской армии непосредственно в войне — я не думаю, что что-то радикально поменяется. Лукашенко будет использовать ту же самую милитаристскую риторику, будет всячески демонстрировать разные мобилизационные действия беларуских войск против западной и южной границы. И этим все ограничится».

Лукашенко ограничивает то, что абсолютное большинство беларуского общества не хочет участвовать в войне, считает эксперт.

Цыганков возражает, что новое наступление с территории Беларуси на Киев, северные или западные области Украины — это не слишком выгодно для России с военно-стратегической точки зрения. Украинцы более подготовлены к этому, чем были в феврале. Кроме того, первая «операция» по захвату Киева показала, что это невыполнимо. Российские войска сами из себя создавали заторы на дорогах и не могли обеспечить логистику. 

Читайте также: Путин продолжает играть в геополитическом казино, пытаясь показать миру «ядрену мать»

Теперь им придется защищать территории «Л/ДНР» и те территории, которые они в итоге «референдумов» присоединят к себе. Так как украинцы продолжают контрнаступление, войска придется бросать туда. Вряд ли их хватит для переброски на Киев. 

Также, по мнению Цыганкова, большого смысла задействовать беларускую армию нет: состав реальных боеспособных частей в ней, по оценкам экспертов, насчитывает около 12-15 тысяч. Это немного по сравнению с тем, что в России планируют призвать 300 тысяч человек, имеющих кое-какой армейский опыт.

Лукашенко, как обычно, создает видимость, что нужно защищать западную границу от «коварной руки НАТО». Обозреватель считает, что после заявлений Путина вероятность участия беларуской армии увеличилась на несколько процентов, но все еще малореальна. 

Нехватка живой силы была главной проблемой российской армии на последних этапах войны — по крайней мере, такой вывод можно было сделать из публичной информации. Однако все более очевидной становится разница в технической оснащенности российских и украинских военных. Чем больше западного оружия получает Украина, тем менее значительными становятся лишние несколько тысяч, пополняющие российские ряды, было отмечено во время дискуссии.

«На самом деле слово «война» пугает российское общество, как бы оно ее ни поддерживало, как бы оно ни поддерживало, согласно социологическим опросам, действия Путина, — поясняет Карбалевич причину молчания по этому аспекту. — Но слово «война» слишком травматичное в том числе и для российского общества. Поэтому всячески обходят это слово».

Читайте также: Возможность устроить «час Ч» для тех, кто называет себя союзниками. Путин идет ва-банк на оккупированных территориях

Сама по себе мобилизация подразумевает войну. Фактически это констатация, что Россия находится в состоянии войны. Возможно, отсутствие упоминаний о войне в публичных выступлениях — способ смягчить непопулярность самого решения о мобилизации. 

Также по развитию событий в первый день «мобилизационного кипиша» видно, что больших протестов в российском обществе, на которые рассчитывали оппозиционные Кремлю аналитики, он не вызовет. Дело ограничивается волной миграции и кухонным недовольством, отмечает Цыганков.