Освобождение из-за границы или бунт в концлагере? Щигельский — о национально-освободительном движении без иллюзий

С тем, что Беларусь нужно освобождать от внутренней и от внешней оккупации, могут поспорить разве что ярые лукашисты. Именно поэтому разговоров о важности скорейшего создания национально-освободительного движения становится все больше. Об этом говорят в разных лагерях демократических сил и заявляют эксперты, но каким оно должно быть и где базироваться? Некоторые заявляют о том, что ядро национально-освободительного движения должно быть сформировано в безопасном месте за пределами Беларуси, чтобы силовой блок для отпора режиму был хорошо подготовлен, другие же настаивают на том, что освобождение страны может быть инициировано только изнутри. «Маланка Медиа» попросило прокомментировать эту горячую тему политического представителя движения «Супрацiў» Дмитрия Щигельского.

Читайте также: «На внешнем контуре Беларусь — как фашистская Италия при нацистской Германии». Добровольцы создали аэроразведку для ВСУ

«Давайте начнем не с того, что мы можем сделать, а с того, что мы сделать не можем, — предлагает Щигельский. — Демонстрации были? Были. Пикеты были? Были. Попытки забастовок были? Были. Выборы были? Были. Помогло? Нет, не помогло. Мы имеем совершенно жуткие репрессии. Мы имеем фактически террористический режим. Мы имеем ситуацию для политически активного человека в Беларуси, когда он может существовать в трех состояниях: либо выехать за пределы Беларуси, либо сидеть в тюрьме внутри Беларуси, либо никак не проявлять свои взгляды и убеждения внутри Беларуси. 

Вообще какие шансы в концлагере что-то изменить? Шанс один — это восстание. Другие шансов нет. Восстание может начаться извне — теоретически да, если кто-то приходит и освобождает, как это было во время Второй мировой войны. В нашей ситуации это маловероятно. Может ли оно быть поддержано извне? Да, мы имеем беларуских добровольцев, у которых для этого есть силы и средства. Но начинаться оно все равно может и должно внутри. Нужно прямо говорить людям, что нужно либо смириться, либо уехать, либо готовиться к борьбе».

Щигельский отмечает, что до тех пор, пока Россия остается сильной, у полка Калиновского нет никаких шансов войти в Беларусь. Точнее, войти он может, но также сразу может приехать какая-нибудь танковая армия и закрыть весь вопрос. 

Читайте также: У Лукашенко спросили, отойдет ли он когда-нибудь от власти. Эксперт: «Если его сбросить, то здесь будут русские танки»

Если Россия слаба (например, проиграла в Украине и внутри нее начался кризис), а полк Калиновского качественно превосходит противника по всем параметрам, то шанс появляется. Второе, что важно, — поддержка внутри. Также нужен ослабленный Лукашенко, который потерял значительную часть своей силы внутри. Если учесть, что Лукашенко не пользуется полной поддержкой в Вооруженных Силах, то вероятно, что в случае кризиса в России и Беларуси вся армия будет сидеть в казармах и ждать, чья возьмет и кому присягать. Или, возможно, перейдет на ту сторону, которая будет против Лукашенко. 

Когда наступит так называемый «День Ч», о котором заявляло движение «Супраціў»?

«День Ч» — это то, что называется революционной ситуацией. Ее невозможно предсказать, ее невозможно создать, но ее можно использовать. 

В августе 2020 года в Беларуси была революционная ситуация. Но она не была до конца использована в результате того, что были совершены, на мой взгляд, определенные ошибки. Плюс большинство протестующих в 2020 году, на мой взгляд, нереалистично оценивали тот режим, с которым столкнулись. У них было очень много иллюзий. Они не понимали, кто такой Лукашенко и какой режим он создал. Они надеялись на то, что все можно решить красиво, мирно, сняв тапочки и встав на лавочку. Это были иллюзии, от которых к 2022 году, как мне кажется, большинство продемократических активистов Беларуси начисто избавились. Сейчас люди ясно понимают, что может происходить в концлагере: либо ничего, либо смена режима, либо разговоры о том, что сегодня пайка больше, а завтра меньше (или там норму выработки поменяли), либо восстание. Но даже за час до восстания ничего нового происходить не будет». 

Если внутри Беларуси не будет подпольной, законспирированной структуры, если не будет организации, которая готова воспользоваться революционной ситуацией, то, по словам Щигельского, ничего не получится. Задача политиков в том, чтобы честно сказать беларусам, что это концлагерь.

«Вот почему я и Латушко, начиная с марта месяца, упорно говорим о том, что нам необходимо создание национально-освободительного движения, в котором будет не только силовой блок, но и политический, дипломатический, ресурсный, информационный, который будет объяснять людям в Беларуси, что есть и что происходит, и что другого пути нет».

Читайте также: Шарики и цветочки не стали инструментами слома системы. Для этого требуется нечто более увесистое

Представитель «Супраціва» считает, что антивоенного движения недостаточно — оно создает иллюзию, что можно тихо, приятно и красиво решить проблему. 

По мнению Щигельского, без силового элемента решить проблемы Беларуси нельзя, но надежды на то, что этот элемент придет извне и все решит, а остальным можно сидеть и ждать, крайне наивны. 

Силовой элемент может стать той соломинкой, которая переломит хребет верблюду, но это последняя соломинка, а не единственная, потому что единственная соломинка хребет не переламывает.

«В августе 2020-го не хватило 400-500 человек, подготовленных и решительных, которые ломанулись бы на штурм дворца, когда вокруг стояло 200 тысяч. Выиграли бы они или нет, я не знаю. Были бы среди них потери — возможно, нет, возможно, да. При такой тактике появляется хоть какой-то шанс на успех. Не стопроцентный. Скорее, статистика показывает, шанс на успех в районе 40%. Даже меньше 50. Но без этого элемента шанс на успех в таких режимах, которые построили Лукашенко и Путин, равен нулю. Все попытки снести такие режимы без силового элемента в истории заканчивались неудачей, все до одной».

Именно такой силовой элемент — в виде «Правого сектора» и нескольких сотен самообороны — привел к победе Евромайдана, заключает Щигельский.