Шрайбман видит три драйвера для перемен: смерть Лукашенко, вовлечение Беларуси в войну и экономическая дестабилизация

Политический аналитик Артем Шрайбман в интервью «Салiдарнасцi» высказал мнение, что победа Украины в войне против России автоматически не предопределит скорый триумф демократии в Беларуси. Напротив, не исключено, что нынешний режим может стать еще более диктаторским, в качестве защитной реакции против наступающих изменений. Такие прецеденты были: режим Чаушеску перед своим падением стал абсолютно преступным, в состоянии агонии сажал и убивал намного больше протестующих.

Определять будет наличие или дефицит ресурсов у существующего режима. Поражение России ослабит ее как экономическую, военную и политическую силу, а все эти три компонента принципиальны для того, чтобы поддерживать Лукашенко. Но как будет выглядеть поражение России? Вообще, что такое поражение применительно к ядерной державе? Это все большие вопросы, на которые можно говорить часами.

Чем более явно и серьезно поражение Кремля, тем сильнее оно ослабляет беларуский режим: косвенно, через передаточный механизм российской поддержки Беларуси. Поэтому Лукашенко искренне заинтересован в том, чтобы Россия не проиграла. Вряд ли он заинтересован в том, чтобы она однозначно выиграла, то есть оккупировала Украину или сменила там власть. Крайние варианты ему, скорее всего, не подходят.

«Режим Лукашенко сделал выводы из того, к чему приводят оттепели, и вряд ли будет допускать новые. Значит, для перемен нужны другие драйверы. Методом исключения остается, на мой взгляд, три: смерть Лукашенко, полноценное военное вовлечение Беларуси в конфликт, серьезная экономическая дестабилизация с невыплатами зарплат, забастовками и рождением нового протестного движения уже на этой основе. Что из этого материализуется, с какой скоростью, в какой комбинации — ни одна Ванга вам не скажет, ну я тем более», — рассуждает аналитик.

Читайте также: «На сегодняшний день я не готов убивать беларусов». Сахащик о силовиках Лукашенко, Залужном и тесте на самообладание

Шрайбман верит, что уехавшие беларусы смогут вернуться в Беларусь. И это не просто иррациональная вера. Довольно очевидно, что режим Лукашенко с точки зрения своей исторической устойчивости находится не в той фазе, в которой был молодой большевистский режим, навсегда изгнавший из России миллионы белых эмигрантов. В беларуском сюжете все куда более оптимистично, именно из-за того, что режим находится на другой стадии своей жизни, в том числе и из-за того, что он персоналистский.

«Я также верю в то, что двадцатый год — очень важная и позитивная веха в истории Беларуси. Знаю людей демократических взглядов, которые смотрят на тогдашние события, как на трагедию в жизни страны, как на что-то, что лучше бы не происходило», — считает эксперт.

По его мнению, сегодня именно 2020-й год позволяет беларусам после войны с абсолютно четкими основаниями заявить, что, в отличие от россиян, мы не должны рассматриваться в качестве субъектов для наказания.

Да, у нас есть режим, который отпочковался от большинства общества. Тем не менее, в поствоенной Европе Беларусь сможет претендовать не на позицию наказуемого, не на позицию преступника, не на того, кто будет платить репарации, а на позицию жертвы и, возможно, победителя (как Франция по итогам второй мировой).

«Пока мы может быть не до конца оцениваем важность вклада, сделанного в 2020-м, учитывая, какие сейчас несем потери и жертвы. Но после войны это будет одним из ключевых вопросов. А наши травмы к тому времени могут как раз-таки уже и зарубцеваться. В это я тоже верю», — подытожил Шрайбман.

Читайте также: Власть меняет политику в отношении «беглых»? Усов: «Наверное, они хорошо знают, что происходит в оппозиции»

В проекте «Зеркала» «Шрайбман ответит» аналитик порассуждал насчет аргументов, которые подтверждают, что Беларусь не будет полноценно участвовать в войне и у нас не будет мобилизации.

«Во-первых, одно не обязательно подразумевает другое. Я себе вполне могу представить ситуацию, когда какие-то подразделения беларуских сил спецопераций уезжают на фронт помогать российским коллегам, но это происходит без мобилизации в Беларуси и без второго вторжения с территории нашей страны», — объясняет политолог.

Так же легко можно себе представить и обратную ситуацию, когда Лукашенко в ответ на какой-нибудь удар со стороны Украины или вымышленную угрозу со стороны НАТО объявит и проведет мобилизацию, но не кинет армию в бой, остановившись только на бряцании оружием и на каких-то угрожающих маневрах на своей территории.

Но вполне может реализоваться и другой сценарий, в котором Минск вообще не будет ни мобилизовывать свою армию, ни участвовать в войне напрямую — просто потому что это не будет нужно России. И политически, и с военной точки зрения Путину может быть проще мобилизовать дополнительно 30-50 тысяч своих граждан вместо того, чтобы оставлять вообще без армии Лукашенко, ставя под угрозу его режим соучастием в непопулярной в Беларуси войне.

Военные эксперты также считают, что серьезной проблемой в случае совместной операции беларуской и российской армий будет их слаживание, то есть организация нормальной совместной работы двух армий под общим командованием. Такие же проблемы возникали у армии США со своими союзниками в операциях в Ираке и Афганистане.

А от забрасывания беларуской армии в бой самостоятельно без объединения с российской группировкой будет мало толку. В первую очередь из-за слабой мотивации, полного отсутствия боевого опыта и плохой оснащенности современной техникой. Все это совершенно не означает, что Беларусь никогда не втянется в войну больше, чем она в нее уже ввязалась. Возможны абсолютно разные развязки.

Читайте также: Тихановская в Давосе, в то время как ее «судят» в Минске. Фридман: Складывается впечатление, что режим куда-то спешит