В Беларуси свой Донбасс. Разница лишь в том, что в украинском оккупация внешняя, у нас – пока еще внутренняя

Ровно неделя остается до т. наз. референдума в Беларуси. А мы уже наблюдаем, как власти плюют на действующее законодательство. Так, в нарушение ст. 34 Избирательного кодекса ЦИК засекретил списки членов участковых комиссий, якобы «в связи с обеспечением их безопасности». На фоне продолжения известного сериала под названием «Не до законов» на брестской радиостанции звучит рефрен из песни Виктора Цоя «Перемен», ставшей летом 2020-го одним из неофициальных гимнов сторонников новой Беларуси.

Очевидно, что власти при помощи подконтрольных СМИ пытаются убедить какую-то часть общества в том, что реальные перемены – вот они… наступят после 27 февраля. И у вас, граждан Беларуси, есть уникальная возможность стать участником исторического момента. Достаточно лишь прийти на участки и поставить галочку в нужном месте. А все попытки «заблудших» добиться перемен на улицах и площадях есть не что иное, как действия, направляемые «врагами» и «экстремистами».

Таков посыл идеологически выдержанного рекламного трюка, призывающего народ принять участие в нынешнем политическом спектакле. Делается все, как обычно, топорно. Но даже таким топорным призывом власть признает, что белорусское общество в целом настроено на перемены. Оно не хочет жить в состоянии вечной консервации мифической стабильности.

Читайте также: Кадыровщина по-белорусски – ситуация классического средневековья, когда законы для всех не равные, но разные

Наверняка идея реформ (как минимум – экономических) не первый год зреет в головах многих чиновников. Другое дело, что нынешняя политическая система на перемены отнюдь не заточена. Для нее гораздо комфортнее плыть по течению, управлять прежними, весьма архаичными методами. Потому любой лозунг «Перемен!» в исполнении правящей команды звучит фальшиво.

Это все равно, что кошка пыталась бы хрюкать, а свинья – мяукать. И, уж, тем более сюрреалистично – ожидать неких перемен к лучшему после того, как народ «в едином порыве» проголосует за изменения и дополнения в Основной закон – в стране, в которой «не до законов».

К слову, ровно два года назад подобная кампания «ЗА поправки» разворачивалась в соседней России. Там тоже, помнится, говорили о перераспределении полномочий между ветвями власти, усилении местного самоуправления, расширении социальных гарантий. Включали в Конституцию РФ статьи о патриотизме, исторической памяти и традиционных семейных ценностях. В результате все эти мини-поправки свелись к одной самой важной, которая юридически позволяет Владимиру Путину избираться президентом еще дважды после 2024 года.

Положение с правами человека в РФ после принятия этих поправок, как мы видим, не только не улучшилось, но значительно ухудшилось. Всех несогласных, желающих публично демонстрировать свое несогласие, активно зачисляют в «экстремисты» и «иноагенты», со всеми вытекающими.

Читайте также: Запад и постсоветский союз определяют красные линии по-разному

В белорусском зазеркалье, где белое давно называют черным, а войну считают миром, подобное развитие сюжета по Оруэллу уже происходит. Что будет после референдума, остается лишь гадать. При этом, более тысячи активных граждан по-прежнему изолированы от общества. Страна де-факто продолжает находиться в оккупации.

Нет, оккупирована она пока что не российскими войсками, а своими же опричниками режима. Для которых чем больше зла и фальши, тем меньше открытости и прозрачности. Это железная закономерность, известная с древности. «Всякий, кто делает зло, Свет ненавидит и не идет к Свету, чтобы не стали известны злые его дела. А кто творит добро, – идет к Свету, чтобы видны были дела его» (Евангелие от Иоанна 3:20).

Поскольку т. наз. референдум – фактически спецоперация по внутренней легитимации правящего режима, соответственно, и фамилии тех, кто в ней участвует, должны быть засекречены. Парадоксально, но после тотальной зачистки гражданского общества режим начинает сам себя демаскировать. Можно написать десятки статей о фальсификациях, о различных страхах представителей белорусского ГУЛАГа, но они будут доступны очень узкой аудитории. А тут сами власти, аналогично, как и в случае с «тайной инаугурацией», отказываются от проведения голосования за границей, засекречивают списки комиссий – посылая, тем самым очень четкий сигнал широкой аудитории: «мы вас (граждан) боимся», «мы слишком слабые, чтобы мобилизовать членов комиссий действовать по нашему сценарию».

Читайте также: Эксперты — о заявлениях Лукашенко: «Идеологическое прикрытие собственного бессилия, факта, что он уже ничего не решает»

Надо полагать, частично этот сигнал дойдет даже до тех 40% нейтралов, которые, согласно последним исследованиям Chatham House, отошли от политики либо априори ей не интересуются. Хотя что-то подсказывает: подавляющее большинство этих людей традиционно проголосуют ногами, то бишь скорее отправятся есть блины на Масленицу, чем на участки для голосования. С 30% из т. наз. «бастиона Лукашенко» все в целом понятно. Они, вероятно, поставят галочку в нужном месте. Таким образом, положительно ответят на вопрос, который власть для галочки и задает белорусам.

Треть сторонников перемен – пожалуй, самая неопределившаяся категория. К тому же, значительную часть из этих людей (тех, кто находится за границей и по понятным причинам не сможет приехать на родину) власти фактически лишили права голоса. Остается поставить у каждой кабинки ОМОНовца, и последние надежды оптимистов на то, что волеизъявление граждан Беларуси будет свободным, улетучатся. Возможно, даже у некоторых людей из «бастиона». Это такой, если хотите, лайфхак для режима. Для которого многие белорусы уже сейчас являются враждебным, непокоренным населением. Потому задача власти предельно проста – максимально жесткое силовое принуждение к миру. Исходя из того, что для них теперь «война – это мир».

Отсюда и вся нашумевшая военная риторика: «мы в плен никого не берем»… Отсюда и оккупация: «Мы уже стали входить на их территорию, мы уже стали их преследовать и мы уже с остальными органами национальной безопасности – с Комитетом, с армией, с погранвойсками – их преследуем». И как следствие – восприятие «несогласных» как тех, кого следует уничтожать. Это такой белорусский Донбасс, если хотите.

Где, как и на востоке Украины, называют войну миром и наоборот. Где чиновники и генералы готовы пойти на любую провокацию, лишь бы получить заветные плюшки от своих хозяев. Где интересы обычных граждан – ничто по сравнению с задачами оккупантов. Разница лишь в том, что в Донбассе оккупация уже внешняя, у нас – пока еще внутренняя.

Формально совместные маневры «Союзная решимость» завершились в воскресенье. Основная интрига, которая волнует многих: уйдут ли российские войска, либо останутся, как заявил Лукашенко, «столько, сколько нужно». Хотя, ключевой вопрос не в этом. Ведь любые войска можно как вывести за весьма короткий срок, так и снова ввести, и наоборот, что наглядно показал казахстанский опыт.

Главное ведь – не когда войска уйдут, а какие намерения у тех, кто их сюда прислал, либо может прислать в любой момент. Если их конечная цель – заменить внутреннюю оккупацию на внешнюю, трудно сказать, что лучше. Очевидно, однако, что белорусы, в отличие от тех же украинцев, сегодня не готовы (давайте будем честными) реально противостоять оккупации в любом ее проявлении. Отсюда наше единственное оружие – дипломатия, умение договариваться, если нужно, лавировать между всеми потенциальными игроками. По-другому сегодня, увы, никак.

Читайте также: Война поставлена на паузу, но «партия войны» все еще сохраняет шансы на успех

«Война кажется маловероятной, но напрягает то упорство, с которым Путин повышает ставки: сейчас уже подключили учения ядерных стратегических сил, — отмечает российский политолог Дмитрий Орешкин. — Это уже совсем плохо, потому что раньше я думал: слава богу, никто не вспоминает, что мы можем достать атомную бомбу и постучать ей по столу, и вот как раз сегодня достали и начали стучать. Это скверный признак, прежде всего с точки зрения медицины — это значит, что крыша съехала до пупка, и люди уже показывают — «не троньте нас, а то весь автобус взорвем», и это пугает». И констатирует по этому поводу: «В Кремле очень хорошо понимают, что серьезная война с Украиной бессмысленна, разрушительна и начнет очередной цикл крушения российской государственности. Но еще лучше они понимают, что залезли в такую ситуацию, из которой с приличным выражением на лице выйти практически невозможно, поэтому у них один путь — нагнетать».

Хорошее объяснение того, что сейчас реально происходит в Донбассе. И того, чего можно ожидать от Кремля в ближайшее время. Поэтому Джо Байден и его западные союзники могут называть еще не одну дату вторжения России в Украину. То бишь, подталкивать Путина и К* к совершению акта политического самоубийства. В конце концов, даже незаряженное ружье, по законам жанра, может однажды выстрелить. Вот только выстрел этот будет отнюдь не холостой. Тем более, что на кремлевской стене, как мы знаем, висит не двустволка, а дубинка с атомным зарядом.

Читайте также: НЕвторжение в Украину 16 февраля: что это было и кто в это верил?

… Нет, давайте лучше про «кресты» в квадратах напротив единственного вопроса референдума. Они хоть погоды не сделают, но хотя бы ничего не испортят. Кроме самих бюллетеней. Их, поверьте, напечатают «столько, сколько нужно».