Своими глазами: корреспондент «БГ» съездил в Киев и узнал, «почем воздух с Майдана»

Европейский Киев

Перед отъездом в Киев я наслушался от знакомых и родственников о том, что в украинской столице идет война, город стоит чуть ли не в руинах, а на улицах рыщут фашиствующие молодчики, готовые линчевать всякого, сказавшего «спасибо» вместо «дякую». Ничего этого, конечно же, нет. Город живет своей обычной жизнью. Если не следить за новостями, то, приехав в Киев, никогда не догадаешься, что на главной площади страны до сих пор находятся несколько сотен вооруженных людей, а сама площадь превратилась в укрепленный лагерь, члены которого уже имеют вполне реальный боевой опыт.

Единственное, что бросается в глаза, — если не вся Украина, то Киев уж точно собрался в Европу. Она здесь упоминается повсюду. На стоянках висят призывы парковаться по-европейски (проще говоря — по-человечески). Социальная реклама напоминает, что не стоит мусорить на улицах, если хочешь жить в Европе. А какое-то турагентство даже предлагает «отдохнуть по-европейски в Киеве».

Заметно и приближение президентских выборов: повсюду плакаты, билборды и палатки с агитационными материалами кандидатов. Причем в центре почему-то чаще всего встречается портрет скандально известного Допы — харьковского губернатора Михаила Добкина.

Добкин баллотируется от Партии регионов и выступает под лозунгом «Единая страна». Владелец кондитерской фабрики «Рошен», миллионер и лидер предвыборной гонки Петр Порошенко предлагает избирателям «Жить по-новому», а Олег Ляшко (такая украинская инкарнация Жириновского) обещает вернуть Крым, правда, не уточняет каким образом. Что касается Тимошенко, то, как ни удивительно, ее предвыборных плакатов заметно не было.

Майдан сегодня

Если добираться до Майдана на метро, то первое, на что обращаешь внимание, — это наклейки и плакаты в подземном переходе на станции «Майдан Незалежності». Антироссийские призывы (Stop Russia!, No Putin — no war) соседствуют с портретами погибших бойцов и цитатами из украинских классиков. А в многочисленных сувенирных лавках к украинским флажкам и магнитам добавились флаги ЕС и черно-красная символика «Правого сектора».

При выходе на поверхность сразу замечаешь закопченную громаду сожженного Дома профсоюзов, от которого до сих пор явственно пахнет гарью. Неподалеку от него — пустующая сцена с растяжками «Христос воскрес!» и «Воскресает Украина!».

У сцены стоит здоровенное распятие, у его подножия — иконы и цветы. По всей территории Майдана — палатки, баррикады, бесчисленные флаги ЕС и Украины. Некоторые подходы к площади все еще заблокированы. Каркас для новогодней елки, завешанный плакатами, до сих пор стоит рядом с памятником Независимости (та самая знаменитая колонна в центре площади, увенчанная статуей девушки в национальном костюме). За памятником в окружении шин, мешков с песком и палаток расположен торговый центр «Глобус».

На мосту рядом с «Глобусом» висит огромная растяжка с портретами «Небесной сотни». Дорога к ней уставлена венками и лампадами, встречается и несколько самодельных мемориалов — небольших, собранных из тротуарной плитки постаментов, на которых стоят фотографии погибших и лежат цветы. У некоторых из них робко фотографируются школьники.

Кроме мемориалов, на всей территории Майдана стоят урны для сбора денег, как правило, пластиковые. На некоторых из них указано, на нужды какой именно сотни пойдут собранные средства, на некоторых написано просто: «Помощь на сигареты» или «На нужды Майдана». Такие же урны стоят рядом с импровизированными музеями, где выставляются или отобранные у «Беркута» трофеи, или же достижения сил самообороны, такие, например, как самодельная пушка, стреляющая картошкой.

Вообще на Майдане есть все: и собственная церковь, и госпиталь, и даже огород. Нет только одного — определенности. Сколько еще будет стоять Майдан, не знает никто, даже его обитатели.

На данный момент на площади постоянно находятся как минимум несколько сотен человек. Большинство проводят там 24 часа в сутки. Днем в основном спят или занимаются хозяйственными работами, а ночью патрулируют Майдан и прилегающие к нему улицы. Живут в палатках, питаются либо в общей «столовой», либо готовят еду на импровизированных кухнях в самом лагере. Рядом с большинством палаток — флаги или растяжки с указанием города, откуда приехали активисты.

Майдановцы — ребята приветливые. Сразу предлагают присесть, выпить чаю или кофе. Правда, на вопросы отвечают слегка лениво, заметно, что от журналистов они уже подустали. Тем не менее разрешают заглянуть в палатку, где спят несколько активистов, и даже их сфотографировать.

«Я тут уже несколько месяцев», — рассказывает один из майдановцев, представившийся Андреем. Он приехал из Ивано-Франковска, дома у него остались жена и сын. На вопрос о работе отвечает коротко: «Не до работы сейчас. Посмотрите, что со страной творится!» О планах на будущее пока говорить не хочет — рано. «До президентских выборов Майдан будет стоять, это как минимум. А дальше — посмотрим».

С ним соглашаются и остальные, до выборов расходиться никто не собирается. Но что делать дальше, пока не знают. Улыбаясь, отвечают: «Разберемся».

Майдан как достопримечательность

На Майдане и вокруг него кипит жизнь: работают и кафе, и магазины, и гостиницы. Люди пьют кофе, делают покупки, прогуливаются вдоль баррикад. Торговый центр хоть и обложен шинами и заставлен палатками чуть ли не со всех сторон, функционирует, что называется, на всю катушку. Спрашиваю у продавцов, не мешает ли торговле то, что они очутились в самом сердце революции. «Скорее наоборот, — отвечают мне. — Привлекает туристов».

Вообще кажется, что туристов, журналистов и просто зевак на Майдане больше, чем сил самообороны, во всяком случае, визуально. То тут, то там люди с фотоаппаратами позируют друг другу на фоне сцены, баррикад и потрепанных армейских палаток. У огромного плаката с изображением Степана Бандеры какая-то старушка отчитывает одного из майдановцев: «Снять плитку сняли, а назад кто ложить будет?» Чуть поодаль другая старушка дает наставления группке скучающих активистов: «Ну теперь смотрите, чтоб и пенсия была, и чтобы не воровали!» Неподалеку от них рослый мужчина в камуфляже дает интервью какому-то телеканалу. В центре площади, прямо под «елкой», веселые ребята в костюмах зебры и панды пристают к прохожим, предлагая сфотографироваться. Многие соглашаются.

Мигом ухватили дух времени и производители сувениров. Теперь на Майдане можно купить магниты в виде золотых батонов и золотых унитазов, коврики с надписью «Вытирайте ноги», где букву «о» заменяет портрет Януковича, футболки всех видов и расцветок: от привычной «Дякую тобi, боже, що я не москаль» до портретов Тараса Шевченко и символики «Правого сектора». Один из торговцев рядом с пластиковыми украинскими венками, календарем с фотографиями ночного Майдана и почему-то флагом Великобритании выставил на продажу черные женские туфли на шпильке. А на перекрестке с улицей Грушевского улыбчивый молодой человек предлагает всем желающим приобрести «воздух с Майдана», закатанный в небольшие консервные банки с желто-синими этикетками. Спрашиваю у него, как идет торговля. «Неплохо», — не переставая улыбаться, отвечает продавец.

На улице Грушевского колоннада у входа на стадион до сих пор заставлена шинами и горами плитки. Прямо посреди проезжей части — сложенный из тротуарной плитки мемориал с портретом Михаила Жизневского, белоруса, погибшего во время столкновений с «Беркутом». Над портретом развевается бело-красно-белый флаг.

И у мемориала, и у стадиона копошатся рабочие в оранжевых робах. Интересуюсь, неужели городские власти дали команду привести город в порядок? Оказывается, рабочие убирают только мусор, сами баррикады им приказано пока не трогать. А на месте гибели Жизневского, по их словам, вскоре будет установлен памятник. Но когда именно появится памятник или когда планируют разобрать баррикады, никто точно не знает. «Это же Украина, — вздыхает один из рабочих. — У нас пока вообще ничего не понятно».

И, откровенно говоря, с ним трудно не согласиться.