Имя гвардии майора Шоты Гогоришвили значится на двух обелисках: в Бресте и в Тбилиси

Ему было всего 22

Имя гвардии майора Шоты Гогоришвили значится на мемориальной плите памятника на входе в брестский Парк культуры и отдыха. Он погиб под Варшавой в августе 1944 года и был погребен в Бресте. А в сентябре 1945-го его останки перевезли на родину, в город Тбилиси. Однако имя с прежнего захоронения стирать не стали.

В Тбилиси на старом Кукийском кладбище есть могила с надписью: «В августе 1944 года под Варшавой сражался и погиб гвардии майор Шота Гогоришвили». Рядом с захоронением стоит тяжелое самоходное орудие, которое местные жители называют «танком». На броне — гранитная плита с фотографией молодого человека с грустными глазами. Когда Шота погиб, ему было всего 22 года.

«Прикасаясь к холодному камню, // Возлагая к подножью цветы, // Понимаю — за мраморной гранью // Похоронены чьи-то мечты».

 

Самоходка из Бреста

Но как эта самоходка с поля боя попала в Тбилиси, куда войну так и не пустили? У родных Шоты хранится телеграмма, которая все объясняет. Вот ее текст: «Штаб бронетанковых и механизированных войск Красной армии. Заместителю народного комиссара путей сообщения тов. Арутюнову. Прошу вашего распоряжения о предоставлении одной большегрузной платформы на 5.09.45 г. для перевозки танка Т-34 погибшего героя гвардии майора Шоты Гогоришвили. Отправитель — начальник гарнизона Бреста. Ответственный за погрузку — старший лейтенант Азатьян. Станция назначения — Тбилиси. Гвардии генерал-майор танковых войск П.Марков».

Платформу предоставили, но погрузили на нее не «тридцатьчетверку», а бронированную самоходку. Оказывается, танк Гогоришвили после его гибели снова ушел на поле боя и не вернулся. Генерал-майор Марков, скорее всего, об этом не знал.

Вскоре на Тбилисский вокзал прибыл поезд. С него сгрузили пропахшее гарью самоходное орудие, предназначением которого было стать памятником. Таким же погожим сентябрьским днем 1945-го Тбилиси встречал гроб с прахом героя. На привокзальной площади тогда собрались тысячи горожан. А потом длинная траурная процессия медленно взобралась на Кукийскую гору.

Письмо сестры

Рассказал корреспонденту «БГ» о деталях этой истории Аркадий Бляхер, который о них узнал еще в 50-х годах прошлого века.

«В то время в музей Брестской крепости прислала письмо двоюродная сестра Шоты Гогоришвили Нелли, — поясняет Аркадий Моисеевич. — Она просила рассказать об обелиске и братской могиле, где был похоронен ее брат. Нелли сообщила, что родные чтут память о Шоте, поэтому семье интересно все, что связано с Брестом. Первый директор музея мемориала Аркадий Крупенников, зная о моей поисковой работе и о том, что мной фотодокументируются все мероприятия и встречи ветеранов войны, которые проходят в городском парке, перенаправил это письмо мне. У меня действительно скопилось немало фотографий обелиска, на котором среди прочих вписано имя Шоты Гогоришвили. Немало было и свидетельств того, как бережно хранят брестчане память об освободителях города. Отобрал большую стопку фото и вместе с необходимыми пояснениями отправил сестре героя. После этого мы обменялись еще несколькими письмами. В них Нелли рассказала о брате и его втором захоронении».

Не спасла святая Мтацминда

Шота Гогоришвили прибыл на фронт в сентябре 1941 года. Он воевал под Москвой, в Украине и Беларуси. Проявил мужество и храбрость, получил звание майора. Награжден двумя орденами Красного Знамени, а также орденами Александра Невского и Отечественной войны I степени (последним — посмертно). У него было несколько ранений. После самого тяжелого хирурги так и не смогли изъять пулю из его легкого. Врачи дали заключение: «Отвоевался!» Командование направило молодого офицера в Ленинград на учебу в военную академию. Но Шота отпросился на несколько дней, чтобы съездить в свою часть, попрощаться с боевыми товарищами.

Родители Шоты, Николай Антонович и Екатерина Дмитриевна, получили весточку с фронта. Они так обрадовались письму, а их сына в то время уже не было в живых… В том письме он писал: «Мама, я не погибну, не бойся за своего сына, его заговорила святая Мтацминда (в переводе с грузинского «Святая гора», она является символом Тбилиси, — прим. авт.). А если опять ранят, приеду к нашим целебным источникам».

Они ждали письма из Ленинграда, а оно пришло из пограничного Бреста: «Скоро наши части выйдут к польской границе. От Бреста до Варшавы — рукой подать, а там и Берлин. Я должен выполнить свой долг до конца».

Звезда, ставшая похоронной

Батальон Шоты Гогоришвили вел бои на польской земле, освобождая населенные пункты Корытница, Полазе, Пневник. Там звезда, хранящая его, покачнулась и упала. Танкиста вынесли смертельно раненного с поля боя и доставили в один из брестских госпиталей. Там он умер. Позже родители получили похоронку, где указано, что 10 августа 1944 года их сын пал смертью храбрых и со всеми воинскими почестями похоронен в городском парке в Бресте.

…Со старого Кукийского кладбища люди в тот день долго не расходились. Вдруг грозный рокот перекрыл людское многоголосье. Бронированное орудие пробиралось к кладбищу своим ходом, грохоча гусеницами по мостовым. На небольшой площадке перед церковью толпа расступилась. А потом самоходку до самой пушки забросали цветами.

На могиле молодого гвардии майора в Тбилиси есть плита, на которой надпись сделана по-грузински. По старинному обычаю на ней — плач его матери. Трудно перевести эту надпись дословно, но смысл ее такой: «Не всходит больше солнце над Грузией, нет больше в ее ночном небе ярких звезд. Закатились они с твоей смертью. Лишилась я светоча своего и засыхаю, как засыхает виноградная лоза, лишенная соков…»