Женщина-инвалид из Ивацевичей отстояла право растить и воспитывать своего ребенка

В наказание за инвалидность?

Напомним, 21 июля в областном роддоме у 37-летней жительницы Ивацевичей Анны Бахур появился на свет долгожданный сын. Из-за врожденной аномалии конечностей у Ани 1-я группа инвалидности, у ее супруга Анатолия — тоже, но по причине ДЦП. А малыш у них родился здоровым. Однако по истечении времени пребывания в роддоме маму вместе с сыном не отпустили домой, а поместили на неопределенный срок в палату педиатрического отделения Ивацевичской центральной районной больницы.

ВКК, исходя из диагнозов родителей малыша, приняла решение, что они не смогут сами заботиться о новорожденном. Выхода из этой ситуации три: приют, приемная семья или опекун. Мама маленького Костика, находящегося на грудном вскармливании, оказалась в таком положении, что в любую минуту сына у нее могли отнять только потому, что и она, и ее муж — инвалиды.

Благодаря многочисленным публикациям в СМИ, эта ситуация получила широкий резонанс, ее решением занялся столичный Офис по правам людей с инвалидностью.

 

Борец, оптимистка, жизнелюбка…

С Аней Писак (ее фамилия до замужества — прим. авт.) мы познакомились более десяти лет назад на турбазе «Белое озеро», где молодежь из общественного объединения «Инвалид и среда» проходила реабилитацию. Признаюсь, вначале постоянно отводила глаза от ее искалеченных рук и ног. Но, пообщавшись с ней, вскоре просто перестала это замечать.

Всю жизнь Аня жила в домах-интернатах, не зная тепла родительского дома. «Моя мама не хотела, чтобы я появилась на свет, — доверительно рассказала девушка. — Она пыталась от меня избавиться на позднем сроке беременности».

Анна всегда была уверена, что у нее обязательно будет своя семья. В ней присутствует ничем не истребимый оптимизм. Такого жизнелюбия и поистине мудрого отношения ко всему мне еще не доводилось встречать. Позже, когда сама начинала хандрить, чтобы не раскисать, всегда вспоминала об Ане, в которой тогда увидела настоящего борца.

27 августа корреспондент «БГ» навестила в больничной палате Анну Бахур и ее сына. В тот момент мама и социальный работник Тамара готовились к купанию малыша. Аня быстро достала для него чистую одежду и полотенце. Она умело выворачивала крошечные ползунки и кофточку.

Вот Тамара осторожно опустила малыша в ванночку с теплой водой, и он заулыбался от удовольствия. «Костик очень любит купаться», — пояснила Аня, держа наготове мыло и полотенце. А потом она самостоятельно одевала сына, ловко застегивая пуговички.

 

Включили задний ход

На следующий день после нашей встречи в ивацевичской больнице на сайте Офиса по правам людей с инвалидностью появилась информация: «По итогам заседания центральной ВКК управления здравоохранения Брестского облисполкома, которое было инициировано Министерством здравоохранения, решение в отношении родителей-инвалидов отменено». Сообщалось, что учреждение здравоохранения принесло матери «искренние извинения за доставленное неудобство» и выразило готовность в дальнейшем по необходимости оказывать ей и ребенку медицинскую и иную помощь.

Дескать, официальный ответ за подписью и. о. главного врача Ивацевичской центральной районной больницы Анной Бахур уже получен и теперь она с малышом может ехать домой.

Директор Офиса по правам людей с инвалидностью Энира Броницкая считает, что основная причина, по которой ставился вопрос об изъятии ребенка, — решение ВКК. Но оно ничем не было обосновано.

По ее словам, подобное решение могло быть вынесено, если бы Анна сама отказалась от ребенка и он перешел на государственное обеспечение. Вот тогда и встал бы вопрос о возмещении родителями затрат на его содержание. По причине того, что их заболевания указаны в перечне Минздрава, от так называемых алиментов в пользу государства они были бы освобождены.

«Ни Аня, ни Анатолий от своих родительских прав не отказывались, поэтому ВКК вынесла ошибочное решение, — уверена Энира Броницкая. — Перечень Минздрава существует вовсе не для того, чтобы можно было кого-то лишить родительских прав. Нам еще вчера (27 августа — прим. авт.) сказали, что Аню с ребенком из больницы отпустят. Не понимаю, почему там произошла задержка. Ведь уже нет никаких причин, по которым ее можно там держать. Честно говоря, Анна давно могла покинуть палату, но она не хотела идти на конфликт».

По мнению нашей собеседницы, уже никто не вправе ставить под сомнение, что родители Кости могут выполнять родительские обязанности. Конечно, орган опеки и дальше будет следить за ситуацией и навещать семью. Но вопрос об опекунстве больше возникать не должен.

 

Долгий путь домой

28 августа в 11.40 мы позвонили Ане в надежде, что она с малышом уже дома. «Я знаю, что получено добро на то, чтобы меня с ребенком выпустили из больницы, — сказала Анна. — Решение ВКК отменено, и это самое главное. Правда, никто перед нами не извинялся, как об этом сообщалось. И пока мне ничего не говорят, когда нам позволят уйти».

31 августа в 10.30 мама с сыном все еще находились в больнице. По голосу Ани было слышно, что она этим обстоятельством расстроена: «Нас с мужем обязали найти ребенку няню. Мы нашли платную няню, и нас, наконец, выпускают… Я думала, что это произойдет сегодня, а они «обрадовали»: «Только завтра!» (1 сентября — прим. авт.). Сижу здесь, как заключенная. Сначала опекуна требовали искать, потом — няню… Сколько еще будет продолжаться издевательство над нами?!»

_{Школьник из Барановичей Женя Семенович, у которого мама и папа имеют группу инвалидности, написал открытое письмо президенту Александру Лукашенко, в котором попросил не лишать новорожденного малыша семьи.}

1 сентября в 14.10 корреспондент «БГ» в очередной раз позвонила Ане Бахур и только на этот раз услышала от нее такое долгожданное: «Мы с Костиком уже дома! Нас отпустили в 11.00». Интересуемся, что же сказали на прощание маме. «Ничего не сказали, — ответила она. — Нас отпустили только потому, что удалось быстро няню найти. Никто так и не извинился, хотя, честно говоря, я этого ждала. Но так и не дождалась… И все-таки я очень рада, что нас отпустили. Костик сегодня первый раз уснул в своей кроватке».

 

Когда 27 августа корреспондент «БГ» встречалась с Анной Бахур, еще ничего не было известно об отмене решения ВКК. Никто из наших собеседников не знал, когда и чем завершится эта история.

 

Аня Бахур: «Я — мама своего ребенка»

Увидев две полоски на тесте, я не поверила своим глазам. Оказалось, срок уже 3 месяца. В тот момент я находилась за границей. Вернулась в Беларусь 14 января, тут же встала на учет. Меня уговаривали прервать беременность, но я отказалась.

Беременность проходила нормально, без осложнений. Можно даже сказать, что легко. Мы с Анатолием еще в 2008 году поженились, но 7 лет детей не было. И мы с этим смирились, по врачам не ходили, потому что боялись их негативных высказываний.

Костик родился весом 4 кг 330 г. Можно сказать, богатырь. Рожала его не сама, мне делали кесарево.

До того как ребенок родился, никто даже не заикнулся о том, что у нас его могут отнять. Просто из-за того, что и я, и мой муж — инвалиды. Только в Бресте в роддоме мне сначала как бы намекнули, что ребенка могут не отдать. Вот это и есть самое обидное.

Хитро все провернули, за моей спиной собрав комиссию. Все очень быстро произошло. Я думала сначала, что домой еду. А мне вдруг говорят, нет, мы едем в больницу. Как в больницу?! Да, вы будете там, пока не решится вопрос.

Больница для больных людей, а не для здоровых. Но я здесь уже целый месяц. Не имею понятия, кто именно таким образом распорядился моей судьбой. Какой закон дал право меня с ребенком здесь держать?!

Мне шанса не дали. Даже алкоголичкам его дают, а мне было отказано. Я об этом очень просила и о том, чтобы проверили, как я ухаживаю за сыном. Но мне отвечали «нет». Я понимаю так: если я не справляюсь сама, тогда должен быть опекун. Мне представитель органа опеки говорила: если до 27 августа он не найдется, то будут оформлены документы и ребенка отдадут в приют.

Здесь я самостоятельно сутками ухаживаю за ребенком, и ничего плохого не происходит. Но им этого не докажешь. Надоело слушать о том, что ребенок может на дорогу выбежать и попасть под колеса или на дерево залезет и упадет с него. Еще говорят, что купать не смогу, так и мама с руками, родившая первого ребенка, не всегда это в состоянии делать с первых дней.

На самом деле не столь важно, есть ли руки-ноги. Главное, чтобы голова была на месте, чтобы она работала. Но на это, к сожалению, никто не смотрит…

Что я своего ребенка поднять не смогу?! Я когда огород сажаю, вон какие лейки с водой таскаю и ничего.

У меня пенсия трудовая, но она очень маленькая — 1 млн 800 тысяч, у Толи — такая же. Мои давние друзья из Дании, узнав, что я беременна, сказали, чтобы я не боялась материальных трудностей. Они пообещали, что откроют счет для Кости. Так и сказали, что будут для него спонсорами.

Меня часто приглашают в Данию погостить. Мои картины иногда получается продать за рубежом. Это дает финансовую подпитку семье.

Квартира, в которой мы живем, принадлежит отцу Анатолия. Я после выхода из интерната пыталась добиться, чтобы мне дали жилье как сироте, но так ничего не получилось. Но у нас есть все условия для ребенка.

Не хочу стать для своего ребенка никем. Ведь, когда есть опекун, я — никто. Но я — мама своего ребенка, и я в состоянии нести за него полную ответственность.

 

Соцработница Тамара: «Помогала и помогать буду»

Я к Ане и Анатолию прихожу 5 раз в неделю. И дальше буду им помогать. В купании ей некоторое время помощь будет нужна. А станет ребенок постарше, уже не будет этой проблемы.

Условия в больнице хуже, чем в квартире, где живут Аня с Анатолием. К примеру, здесь (в больнице — прим. авт.) не менее получаса приходится сливать воду, пока в ванночку наберешь теплой.

 

Отец малыша Анатолий Бахур: «Ребенок — наш стимул в жизни»

Каждый день бываю в больнице, навещая Аню и Костика. Я уже так устал ждать, когда они приедут домой. А самое ужасное — это неопределенность, неизвестность, что дальше.

Для нас рождение ребенка — настоящее счастье, наша главная радость и стимул в жизни. Но нельзя же так: раз первая группа инвалидности, то и своего ребенка ты воспитывать не можешь. Эти люди только прикрываются законом и понимают его так, как выгодно им. В их понятии первая группа — значит человек недвижим и ничего не в состоянии делать даже для себя, не то что для ребенка.

Если бы мы были не в состоянии растить ребенка, то тихо сидели бы и ждали, что там решат. Но мы не допустим, чтобы у нас отняли сына. Мы очень давно мечтали о нем, и вот он родился, а нас, выходит, как родителей, ни в грош не ставят.

Я очень благодарен судьбе, что повстречал Аню. Благодаря ей, моя жизнь стала совсем другой, намного лучше.

 

Соседки Ани Мария Радюк и Леокадия Пышная: «Яна выстрадала гэтае дзіцятка»

Аня — залаты чалавек. Яна трудзяга. Яна сама і адзенне і посуд мые, і есці гатуе. Толя заўжды ходзіць чысценькі. Аня і грады поле, і ў хаце ў яе ўсё блішчыць. Нават калі міністр да яе прыязджала, то адзначыла, як у яе добра ў хаце, якая чысціня.

Ну чаму ж ёй не даць нянечку бясплатна?! Хаця Аня і сама ўсё робіць, вопыт ёсць, яна ж пляменніка гадавала. І гуляла з ім, і пелянала, і карміла. Ды і соцработніца Тамара ёй увесь час дапамагае.

Нават у царкве ўсе моляцца за Аню, каб ёй дзіця аддалі. Яна ж яго выстрадала і вельмі хоча гэтае дзіцятка. Таму тое, што зараз робіцца, — гэта вялікая несправядлівасць.

Пры жывых маці і бацьку дзіцяці апякун патрэбен?! Я сама была апякунша, дык мая дачка памерла, зяць спіўся, а я — бабуля. А Толя ж і есці варыць, і сцірае, і дзіця падняць зможа. Наадварот, дайце ім ад дзяржавы нейкую, хаця б мізэрную, дапамогу, навошта ў іх дзіця адбіраць.

Аня карціны малюе, а грады ў яе, можа, лепшыя, чым у мяне. І загатовак на зіму ў яе шмат. Яна ў хаце ўсё памяняла на новае: і вокны, і дзверы, і мэблю.

Яна ж курсы скончыла ў Баранавічах, вывучылася на швачку. У соцахове працавала, перашывала маламаёмным старым адзенне. Прыбіральшчыца крамы зламала руку, дык Аня яе падмяняла.

Яна ўсё робіць сама. Але, калі ёй спатрэбіцца дапамога, мы заўсёды гатовыя ёй дапамагчы.

 

Начальник отдела образования, спорта и туризма Ивацевичского райисполкома Николай Винничек: «Опекун должен быть»

Мы всегда на стороне ребенка, охраняем его права. Нам поступило заключение врачебно-консультационной комиссии, на основании его мы подбираем опекунов.

В Дом малютки ребенок не попадет. Уже кандидаты в опекуны подобраны.

Мы изначально были на той позиции, что отдавать куда-то ребенка нельзя. И я, и председатель райисполкома однозначно считаем: нельзя у семьи отнимать ребенка. Думаю, все разрешится нормально. Но опекун должен быть, потому что ребенок не должен лишиться здоровья. Мы тоже за это отвечаем.