«Два дня рассказывал ребятам, как я ехал по свободе». Заключение и бегство «хороводника» Ильи Егорова

К всебеларускому онлайн-марафону солидарности с политзаключенными, который пройдет в субботу, мы напоминаем истории политзаключенных и бывших политзаключенных Брестчины. В наши дни есть поговорка, что бывших политзаключенных не бывает — этот опыт откладывает отпечаток на всю жизнь. Цель марафона — собрать средства для политических заключенных и их семей.

Несколько раз мы писали о «хороводнике» Илье Егорове, который после освобождения из СИЗО покинул Беларусь, за границей набирается опыта, переходить на беларуский, участвует в велопоходах и мечтает вернуться.

BG.Media уже писала про активистку из Малориты Людмилу Романович и активистку профсоюза РЭП Зинаиду Михнюк.

Задержали спустя полгода после хороводов на перекрестке бульвара Космонавтов и проспекта Машерова

В 2020 году Илья периодически участвовал в мирных протестах, поэтому, когда 13 сентября увидел большую толпу людей на Советской улице в Бресте, решил к ним присоединиться. Когда все дошли до перекрестка проспекта Машерова и бульвара Космонавтов, протестующие остановились и, услышав музыку, стали танцевать хороводы. Илья стал в стороне возле пешеходного перехода и начал снимать происходящее на телефон. 

Спустя полгода — 24 марта 2021 года — к нему на съемную квартиру пришли силовики. По словам Ильи, заломали руки и вперед головой посадили в машину без опознавательных знаков. В РУВД показали видео, где он стоит на перекрестке. В изоляторе на Илью давили морально: угрожали, что посадят девушку и брата, на что молодой человек посоветовал сотрудникам милиции сначала найти для этого повод.

Находясь в ИВС, парень думал, что действительно может выйти через три дня. Физически все было не так плохо. Тогда у «политических» еще не забирали матрасы, их не будили ночью.

Читайте также: Экс-политзаключенный брестчанин: «Многие из работников СИЗО нас поддерживают. Они не понимали, за что нас судят»

«Была полнейшая антисанитария. У всех мышки бегали по окнам, а в нашей камере — еще и по полу. Но мы баловались с ними — больше особо заняться там было нечем. Когда я у старшего попросил книжку, он ответил, что принесет мне уголовный кодекс. Я говорю: «Давайте хотя бы его». А он в ответ — «Может, тебе еще и сказку на ночь прочитать?» Тогда я спросил, можно ли, и получил по почке. Было не больно, но неприятно. Когда меня уже переводили в СИЗО, медик опрашивала меня насчет состояния здоровья и сказала: «Если что, тебе тут ничего не болит» — мол, это лишний геморрой и бумаги ей», — делится молодой человек.

После суток в ИВС Илью перевели в СИЗО-7. Там он провел следующие 5,5 месяцев. Первые пару дней брестчанин чувствовал себя нормально, но, когда получил письмо от девушки в конверте, а не по телефону, понял, что он тут надолго. Еда в СИЗО была лучше, чем в ИВС: через пару месяцев она и вовсе стала казаться здоровой и вкусной, за исключением случаев, когда приносили заплесневелую колбасу.

«Тогда вся камера отказывалась от еды. Мы жаловались на это, могли даже для показухи кого-то отчитать, но в следующий раз опять принести колбасу с пятнами. Мы пробовали даже писать письма с жалобами на содержание в вышестоящее руководство — но я уверен, они не выходили из СИЗО. Частично проблемы можно было решить, если достучаться до начальника. Например, в день, когда мы рассказали, что цензор держит письма дольше положенных трех дней, каждому из камеры пришла пачка писем», — вспоминает Илья.

Как флиртовать в СИЗО

По словам Ильи, люди в камере старались поддерживать друг друга, независимо от того, политический ты или нет. Неполитические тоже поддерживали политических, потому что у многих из них — свои обиды на власть. 

«Даже многие из работников СИЗО на самом деле нас поддерживают. Не все признаются в этом, но с некоторыми мне удалось разговориться. И тогда они прикрывали камеры на груди и признавались, что и сами не понимали, за что нас судят, и сетовали на свои долги перед государством, из-за которых они не могут уйти с работы», — уверен бывший политзаключенный.

Среди «продольных» есть много совсем молодых девушек — до 25 лет. С ними иногда можно было поговорить. Девушкам скажешь пару слов ­— и они уже хорошие. Илья даже писал стихи и рисовал рисунки на бланках отоварки женщине, которая приносила заключенным продукты.

«У нас с ней была почти любовь. Я даже шоколадки ей дарил: я заказывал, как будто себе, а когда она приносила, просил забрать самой. Но потом моя девушка пришла в магазин при СИЗО мне за сигаретами — и после этого женщина обиделась и больше не принимала мои стихи и рисунки», — делится брестчанин.

Кроме общения, в СИЗО можно было читать книги и играть в настольные игры. В камере были шашки и шахматы, а в покер заключенные играли на домино и кубиках, потому что карты как азартную игру там нельзя было держать.

Лечение зубов и гниющего затылка в изоляторе

Из-за условий содержания в СИЗО у Ильи возникло несколько проблем со здоровьем. Однажды его перевели в подвальную камеру, в которых вообще нельзя было содержать заключенных. Окно в камере выходило в запасной коридор, а вытяжка — в продольный. Заключенные скручивали газету в трубочку, чтобы с ее помощью открывать дверку и дышать.

В камере была постоянная влажность и сырость. Поэтому, когда Илья побрил себе голову и порезал затылок, он начал гнить, рана разрасталась. Молодой человек неделю просил помочь, но ему давали только зеленку или йод. Когда стало совсем плохо, он все же добился, чтобы ему дали какую-то кислоту, которая в итоге решила проблему.

«А когда у меня поднялась высокая температура, мне укололи тройчатку в санчасти, поставили в «стакан» ждать конвоира и забыли там. Я простоял там полтора часа, у меня подкашивались ноги и клонило в сон. Если бы там была возможность шевелиться, я бы просто упал на пол. В итоге я достучался до медика, который отругал конвоиров за то, что меня забыли. Зато тогда неделю я провел в отдельной камере», — вспоминает молодой человек.

Из-за недостатка кальция у Ильи начались проблемы с зубами, но, чтобы получить обезболивающее, нужно было доказать, что у тебя что-то болит.

«Когда я наконец попал к стоматологу, он просто просверлил мне зуб и сказал, что дальше лечить не будет. Мол, план лечения долгий, а если меня завтра переведут в другое место, то ему не зачтется работа. Слышал, он вскоре умер от ковида. Когда у меня заболел второй зуб, после долгого мучения меня под конвоем вывезли в обычную стоматологию. Я был очень счастливый в тот день: впервые за долгое время почувствовал свежий воздух, ехал в автозаке и через решетку наблюдал цветущие деревья, солнышко. Потом два дня рассказывал ребятам, как я ехал по свободе и что видел. 

Тогда я понял, что свобода — это главное, и даже сейчас я живу одним днем и наслаждаюсь им.

«Судья все время сидел, опустив голову» 

Шестую партию обвиняемых по «хороводному делу» судили целых десять заседаний. 30 августа 2021 года Илье присудили 2,5 года «химии» за участие в хороводах и еще одно «преступление»: пока Илья сидел в СИЗО, его знакомый проговорился милиционерам, что они вместе рисовали на фасадах здания протестные надписи и символику.

«Это был не суд, а цирк. Судья все время сидел, опустив голову вниз — то ли рисовал, то ли еще что. Адвокаты очень хорошо нас защищали, а в это время прокуроры только переглядывались между собой и улыбались. У нас было ощущение, что они и судья вечером просто раскидывают кости, кому сколько дать — непонятно, зачем столько заседаний это было тянуть. Никто из 8-10 свидетелей не имел претензий, некоторые из них не понимали, зачем их вызывать ради одинаковых вопросов», — отмечает молодой человек.

В итоге Илью приговорили к 2,5 годам «химии» и освободили из зала суда. Через два месяца он покинул Беларусь. Изначально брестчанин не думал уезжать, но знакомые, которые уже были на «химии», прислали ему сообщение, в котором аргументированно посоветовали не приезжать в ИУОТ. Илья прислушался и уехал.

«Беларусы очень многому научились в Европе»

«Шел через границу без проводника самостоятельно, — рассказывал Илья о том, как покидал Беларусь. — Свернул с маршрута, не туда попал. Но в итоге добрался. Морально было сложно оставить все в Беларуси без возможности вернуться. А так все было достаточно просто: мне сказали, что можно перейти в таком-то месте, в такое-то время, мне нашли водителя. И я: «Да, хорошо, давайте». И поехал.

Как только перебрался, я сдался литовским пограничникам, объяснил им всю ситуацию, что бегу от тюрьмы, предоставил документы, что я осужден, что находился в СИЗО. На второй день меня отвезли в миграционку, дальше попал в Вильнюс». 

Читайте также: «Хороводник» Илья Егоров о возвращении в Беларусь: «Для чего мы тогда стояли и боролись за это все в 2020 году?»

Рассмотрение дела о статусе беженца заняло примерно девять месяцев. Организация «Дапамога» помогла с жильем на первое время, с работой. Потом брестчанин встал на ноги, ушел на арендное жилье. В Беларуси занимался строительством и в Литве остался в этой сфере. 

Илья хочет вернуться на родину. 

«Беларусы очень многому научились в Европе. Даже в плане стройки я многому научился из того, до чего в Беларуси до сих пор не дошли. Я думаю, нам для развития страны это очень поможет», — говорит бывший политзаключенный. 

Четыре велосипедиста и кот Мигрантик

Когда Илья только освободился из СИЗО, к нему подходили волонтеры и заговаривали по-беларуски. Тогда ему стало стыдно, что он не знает родного языка. Про переход на беларуский всерьез задумался в Литве.

«Калі я сюды прыехаў, то першапачаткова з усімі размаўляў па-расейску. Потым пачаў сустракаць людзей, якія размаўлялі выключна па-беларуску. Мне стала цікава. Я адчуў, што ў нашай мове ёсць адзінства. На тое мы і беларусы. Наша краіна стала моцна русіфікаванай, і часам сорамна становіцца, калі ты людзям кажаш, што вельмі дрэнна ведаеш беларускую. Ніколі не думаў, як яна мне можа спатрэбіцца і дзе. А насамрэч я зразумеў, што наша сіла ў нашай мове. Беларуская мова нас моцна аб’ядноўвае».

Читайте также: «Прабачце за маю беларускую». «Карагоднік» Ілля Ягораў распавёў, як пераходзіць на родную мову ў Літве

Парень все еще извиняется перед знакомыми за то, что говорит по-беларуски плохо, но в ответ слышит, что главное — разговаривать.

В июне бывший политзаключенный поучаствовал вместе с командой беларусов в велопробеге к Куршской косе. Четверых участников, из которых все покинули Беларусь по политическим причинам, сопровождал кот-путешественник Мигрантик. Ребята проехали всю Куршскую косу туда и назад. По пути к цели случилось много приключений. 

«Думаю, это будет не последняя наша поездка», — говорит Илья, который считает, что активность помогает справляться со многими проблемами. 

Читайте также: «Спишь в лесу и слышишь шум моря». Как четыре беларуса и кот Мигрантик съездили на велосипедах на Куршскую косу