«Если человек уже отравлен пропагандой, спасти его практически невозможно». Особенно родителей?

На фоне ужасающей информации о войне — разрушенных домов, прячущихся в подвалах людей, изуродованных трупов — очень сложно общаться с близкими и знакомыми, которые оказались по другую сторону фронта. Физически или ментально. Они не верят, даже когда им рассказывают о лично пережитом, видят вместо реальных событий фантастическую картинку. 

Как удалось пропаганде так «перекрасить» человеческий мозг? Можно ли вытащить человека из параллельной реальности с помощью логики и фактов? Об этом пишет на российском ресурсе «Важные истории» доцент факультета социальных наук Университета Амстердама Анна Фенько.

Читайте также: «Возвышенный обман»: откуда взялся российский «шизофашизм» и сопровождающая его агрессия

Можно ли сделать прививку?

Проблема пропаганды волнует людей давно, а особенно после Второй мировой войны. Написано немало книг о том, как работают механизмы чудовищного массового обмана и как они приводили мир к катастрофам. 

«Социальная психология и теория коммуникации давно пытаются ответить на этот вопрос и выработать действенные способы защиты от пропаганды, наподобие прививок, которые защищают нас от болезней», — поясняет Анна Фенько.

Поэтому один из популярных методов борьбы с пропагандой называют иммунизацией. 

Как это работает? Например, в США есть сторонники теории заговора, убежденные в том, что теракт 11 сентября 2001 года был результатом масштабного заговора американского правительства и спецслужб. В 2006 году 36% американцев считали такой заговор вероятным, а один из сторонников этой теории, Дилан Эйвери, смонтировал на домашнем компьютере пропагандистский фильм Loose Change («Разменная монета») с доводами в пользу этой теории. Фильм получился эмоциональным и пугающе убедительным. За пару месяцев его посмотрело в интернете более 4 млн человек, и его признали первым сетевым блокбастером. 

«Двое профессоров из Университета Оклахомы, Джон Банас и Грегори Миллер, провели эксперимент, чтобы проверить, можно ли защитить студентов от воздействия пропаганды с помощью рациональных доводов. Сначала у всех участников эксперимента (их было более трехсот) спрашивали, насколько вероятной они считают теорию заговора в отношении теракта 11 сентября. Среди студентов процент сторонников теории заговора оказался примерно таким же, как и в среднем по стране (37%). Затем участников эксперимента случайным образом разделили на три группы. Первой группе сразу показали 40-минутную версию «Разменной монеты« (Loose Change: Final Cut), а второй и третьей группе сначала сделали прививку». 

«Прививка» была разная — иммунизация фактами и иммунизация логикой. В первом случае — небольшой текст, в котором перечислялись факты, противоречащие утверждениям фильма. Например, «свидетели» в фильме рассказывали, что слышали звук взрыва еще до того, как самолет врезался в одну из башен. Однако этот звук должен был быть настолько оглушительным, что его бы слышали все жители Нью-Йорка от Бронкса до Брайтон Бич. Иммунизация логикой призывала анализировать аргументы сторонников теории заговора. Например, если бы заговор такого масштаба существовал, в нем должно было бы быть задействовано множество людей — госслужащих, пожарных, медиков, журналистов. Почему до сих пор никто из них не проговорился? 

«Результаты показали, что просмотр 40-минутного пропагандистского фильма повышает количество верующих в теорию заговора с 37% до 50%. Среди тех, кто получил прививку фактами, процент сторонников теории заговора снизился до 25%, а в группе иммунизированных логикой — до 31%. Таким образом, иммунизация фактами оказалась эффективнее, чем иммунизация логикой. Авторы объясняют это тем, что человеку проще оценить правдивость фактов, чем логическую стройность аргументов». 

Читайте также: Доктор психологических наук – о том, как телевизор создает «ментальное королевство кривых зеркал»

Предупредить проще, чем лечить

Но в случае со сторонниками путинской пропаганды, которые считают постановочным фото беременной женщины, вынесенной из разрушенного роддома в Мариуполе, бесполезно решать, какая иммунизация эффективнее, потому что вирус уже подействовал. 

«За последние 20 лет было проведено более 40 исследований эффективности различных методов борьбы с пропагандой. Примерно в половине из них сравнивалось восприятие одних и тех же доводов до и после пропагандистского воздействия. 

Многие исследования подтвердили эффективность иммунизации, то есть предоставления рациональных доводов до воздействия пропаганды. Но ни одно из них не показало, что изменились взгляды, сложившиеся после воздействия пропаганды.

То есть переубедить человека, отравленного пропагандой, почти невозможно.

Если одного сделанного на коленке 40-минутного фильма достаточно, чтобы увеличить долю американских сторонников теории заговора с 37% до 50%, то что же могут сделать десятилетия массированной телевизионной пропаганды? Люди, годами получавшие информацию из телевизора, просто не способны поверить фактам, противоречащим их картине мира, даже если об этих фактах рассказывают их близкие». 

Инструкции о том, как переубедить близких, верящих путинской пропаганде, скорее приведут к разрыву с друзьями и родителями, чем к осознанию ими своих заблуждений. 

Защититься от пропаганды фактами и логикой можно только заранее. Можно защитить детей, научив их логически мыслить и критически оценивать факты. Переубедить родителей практически невозможно.

Прививка от прививки 

Но проблема в том, что верят пропаганде не только те, чей единственный источник информации — телевизор. До ограничения в России доступа к интернету и запрета всех независимых СМИ многие получали информацию из разных источников, но пропаганде все равно поддавались. 

«Тут вступает в силу еще один механизм, который получил название метаиммунизация. Вспомним американских студентов, которым показали пропагандистский фильм, но они ему не поверили, потому что их заранее об этом предупредили. У этого эксперимента есть продолжение, в котором участвовало уже не три, а пять групп студентов. Первым трем группам давались точно такие же задания, как и в первом эксперименте — первая группа просто смотрела пропагандистский фильм про заговор, вторая получала перед этим прививку фактами, а третья — прививку логикой. 

Новым было добавление еще двух групп. Эти группы получали точно такое же задание, как вторая и третья группы, то есть смотрели пропагандистский фильм, перед которым они получали прививку либо фактами, либо логикой. Но перед началом эксперимента им сообщали примерно следующее: «Существуют люди, которые хотят повлиять на ваше мнение. Сейчас вы увидите фильм, цель которого — изменить ваше представление о реальности. Но сперва вы прочитаете текст — у которого точно такая же цель, только с обратным знаком. Ваша задача — выслушать обе стороны и принять собственное решение». 

Кажется, студенты из двух последних групп должны включить мозги — их к этому призывают экспериментаторы.

На самом деле они оказались еще более уязвимыми перед пропагандистским фильмом, чем те, кто получил одну «прививку»! Процент сторонников теории заговора остался таким же, как в контрольной группе — 37%. 

Как это работает? Метаиммунизация ставит задачу не просто сопоставить доводы, но и оценить мотивы тех, кто отстаивает определенную точку зрения. Однако люди вообще лишены достоверной информации о чужих мотивах. Невыполнимая задача вызывает когнитивную перегрузку, люди запутываются и дезориентируются. Им кажется, что обе стороны пытаются склонить их на свою сторону, манипулируя фактами и аргументами. Срабатывает автоматический «рубильник», и интеллект отключается. Человек начинает руководствоваться автоматическими реакциями на примитивные эмоциональные стимулы. 

В случае с российской пропагандой это ряд стимулов:

Идентификация с сильной и могущественной Российской империей, несущей миру «традиционные ценности», намного приятнее, чем признание того, что твоя страна — военный агрессор, которому ужасается весь мир. 

Эмоционально заряженные обвинения украинцев в «нацизме» используют один из наиболее трагических эпизодов в российском культурном пантеоне — Вторую мировую войну — и бередят историческую травму.

Апелляция к антиамериканским настроениям и страхам, связанным с «наступлением НАТО», использует чувство тревоги, которое необходимо рационализировать. 

«Чтобы все эти элементы пропаганды работали сейчас, на фоне полномасштабной войны, пустеющих магазинов и растущих цен, нужна была метапрививка. Эта метапрививка была сделана еще восемь лет назад, когда российским гражданам впрыснули мощный препарат крымнаш. Уже с того времени все возражения против нарушения международных договоров и оккупации чужих территорий оказывались бездейственными, разбивались о непробиваемые метааргументы: «А они тоже врут! А они тоже воюют на чужой территории! А если бы не мы, там были бы солдаты НАТО!» 

Проблема не в том, что российские граждане не знают правды о войне в Украине. Проблема в том, что они больше не верят в правду как таковую.

Эта «коррупция правды» стала очевидной еще в случае со сбитым донецкими сепаратистами Boeing MH17. 

Нам кажется крайней глупостью, когда разные пропагандистские источники и должностные лица «путаются в показаниях». Мы думаем, что с объяснениями все совсем плохо. На самом деле множество разных версий озвучивается совершенно сознательно. Это и есть метапрививка.

Российская пропаганда выдвинула ряд якобы равноправных версий — что Boeing сбили украинцы, что рядом с пассажирским самолетом летел истребитель, что в самолете были не живые пассажиры, а замороженные трупы из морга, и т.д. Некоторые из версий были настолько нелепы и легко опровергаемы, что многие удивлялись: кто способен в это поверить? Но верить в них и не требовалось. Требовалась когнитивная перегрузка обывателя и убежденность в том, что «все врут».

«А раз истины не существует, можно принять ту точку зрения, которая психологически более комфортна и которая разделяется и одобряется большинством». 

Читайте также: Проблема русских — железобетонная защищенность от фактов. Немного о том, как создается пропаганда Кремля

«Все побежали, и я побежал»

Является ли уязвимость перед пропагандой специфической чертой российского народа? Судить об этом трудно. После Второй мировой немцев подозревали в патологической жестокости, но ничто из исследований не подтверждает это. Между тем знаменитый эксперимент с конформностью Соломона Аша проводился во многих странах, и результаты оказались противоречивыми. 

В этом эксперименте несколько помощников экспериментатора выдают себя за испытуемых и заведомо неправильно отвечают на простой вопрос («Какая из трех линий длиннее?»). Чем больше группа «заговорщиков» и чем единодушнее она дает неправильный ответ, тем выше вероятность того, что реальный испытуемый тоже даст неправильный ответ. 

«Сначала предполагалось, что в коллективистских культурах уровень конформности будет выше, но оказалось, что в Японии он ниже, чем в США, а в Кувейте, Ливане, Бразилии и Франции практически не отличается от американского». 

Также хорошо известен такой эксперимент: если несколько человек встанут посреди улицы и будут смотреть в одном направлении, к ним обязательно присоединятся прохожие, и вскоре целая толпа зевак будет смотреть неизвестно на что. У такого поведения есть эволюционный смысл. Не каждый член первобытного племени мог вовремя заметить опасность. Достаточно было, чтобы кто-то один заметил и побежал, а остальные — за ним. 

«Все побежали — и я побежал» — это древнее, примитивное, но до сих пор работающее правило выживания в ситуации неопределенности. Когда нормы разрушены, а вокруг враги и опасность, некогда спрашивать: «Зачем?» Срочно рисуй Z себе на лбу!»

Примитивные механизмы поведения до сих пор остаются самыми распространенными. По оценке американского психолога Дэниела Канемана, более 90% наших действий совершается не рационально, а автоматически, под влиянием эмоций, социальных норм или привычек. Человек включает мозги при трех условиях, которые соблюдены одновременно: принимаемое решение очень важно для него лично; у него есть достаточно времени, информации и знаний, чтобы обдумать решение; он находится в спокойном состоянии, никуда не бежит и ни от кого не спасается. 

«Есть ли надежда на то, что морок пропаганды спадет, и граждане России включат мозг? Теоретически есть. Но для этого нужно соблюдение этих трех условий: адекватное восприятие реальности должно стать для них жизненно важным, у них должно быть достаточно времени и когнитивных ресурсов, чтобы анализировать информацию, и они не должны испытывать стресс. Вопрос в том, как эти условия обеспечить», — заключает Анна Фенько.

«Любая инструкция сведется к совету не обсуждать политику»

Российский психолог Андрей Юдин, сооснователь гештальт-центра Stemning (Норвегия) и автор ряда известных изданий, рассказал, что отклоняет запрос «Расскажите, как общаться с родственниками — жертвами пропаганды». Причины он объяснил так: 

«Выстраивание контакта с жертвами пропаганды — это сложнейший навык, по уровню сложности где-то между психотерапией острых психозов и депрограммированием членов тоталитарных сект. Этот навык вырабатывается годами серьезной подготовки и практики. 

Также требуется понимание того, как именно пропаганда по множеству направлений разрушает когнитивные навыки и как эти навыки восстанавливать. И, как и в случае с сектантами и наркозависимыми, без воли человека (или власти над ним) многого вы не добьетесь.

Если у человека таких навыков нет, любая инструкция сведется к совету не обсуждать политику, не общаться вообще (если есть возможность), либо просто минимизировать вред от вынужденного общения».

Андрей Юдин также поясняет, что сектантом человек становится в результате так называемого «нарциссического совращения» — процедуры, в ходе которой светлые чувства человека искусственным образом направляются на секту и на него самого, наиболее темные — отвращение, ненависть, тяжелую обиду — на окружающий секту мир. На выходе получается индивид, который со стеклянными глазами будет оправдывать или отрицать любое преступление секты, а на всех несогласных смотреть как на заблудших слабоумных сограждан.