Интуитивный выбор для четверти. Почему беларусы не хотят определяться между Россией и Евросоюзом

Какое-то время назад социолог, старший аналитик «Центра новых идей» Геннадий Коршунов разбирался, почему беларусы выбирают западный либо восточный геополитический вектор. Но есть и большое количество «нейтралов геополитического выбора» — тех, кто считает, что Беларуси не нужны ни Россия, ни Евросоюз, либо что нужны оба. На основе исследования Chatham House, которое проводилось в онлайн-формате с 4 до 21 августа среди городского населения Беларуси (опрошено 793 человека) социолог анализирует ответы на вопросы «В каком геополитическом союзе лучше быть беларускому государству?» и «Почему Вы так считаете?». Второй вопрос был открытым — ответы люди писали своими словами. 

Хотя за два последних года подросло количество и сторонников ЕС (почти в два раза), и сторонников союза с Россией (на 10%), с начала войны на диаграмме изменений практически нет. Они находятся в пределах ошибки выборки. 

За «союз со всеми» высказалось 27% в августе по сравнению с 24% в марте, за нахождение вне любых союзов — 19% по сравнению с 23%. 

«Как ни странно, ход российско-украинской войны слабо повлиял на геополитические расклады среди беларусов», — отмечает Коршунов. 

Читайте также: Свою ответственность признает пятая часть. Как изменилось отношение беларусов к войне за полгода

Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть на мотивацию «нейтральных» беларусов, как «активных» — за союзы с Россией и ЕС, так и «пассивных» — против всех союзов. 

Мотивация «дружбы со всеми» довольно прозрачная — прагматика экономического характера, связанная с географическим положением. 

«Быть мостом, площадкой для России и ЕС».

«Беларусь находится в центре Европы и окружена большим количеством стран; для создания хорошего трафика товаров и улучшения экономической ситуации лучше союзничать со всеми окружающими Беларусь государствами».

«Географическое положение обязывает быть со всеми в мире и согласии, и одновременно занимать позицию выгодную для Беларуси».

Польза от такой бивекторности конкретизируется просто: 

«В России энергоресурсы дешевле, а в Европе прогрессивные взгляды».

«За Россию – тесные экономические и социальные связи. За ЕС – возможность учиться, перенимать опыт более развитых стран».

«ЕС поддерживает верховенство прав человека, сотрудничество с РФ должно быть только в экономическом векторе».

Как говорят, ничего личного, просто бизнес. Таких прагматичных взглядов придерживаются более 40% сторонников «активной» нейтральности. 

Еще более четверти делают акцент на вопросах безопасности. Нужно отметить, что эти вопросы имеют две выраженные составляющие: 1) в целом за мир и безопасность во всем мире; 2) двоякое отношение к России. В первом случае используются простые аргументы вроде: «Мир — это хорошо». 

«Я против каких-либо конфликтов, а эти союзы могли бы их не допустить».

«Мы должны жить в мире со всеми, нам достаточно войн».

«Страна должна быть демократической, быть открытой для всех, …должна жить в мире, а не воевать во имя чуждых для простого народа ценностей».

Когда же разговор заходит про отношения с Россией, тут «все сложно», потому что, с одной стороны: 

«Россия на протяжении многих веков была союзником, всегда протягивала руку помощи».

«Россия – это та страна, которая нам нужна».

А с другой:

«При союзе с ЕС есть вероятность нападения России».

«Россия спокойно может забить Беларусь силой, лучше оставаться в нейтралитете».

Получается, выбор нейтральности из соображений безопасности — вопрос совсем не абстрактный, а очень конкретный, где РФ оценивается как минимум амбивалентно. 

Конечно, есть и абстрактно-идеалистические аргументы вроде: «Все страны должны жить в мире» или «Все мы люди, и у нас одна планета». Но такого относительно немного (чуть больше 10%). 

Также эксперт отмечает сравнительно высокую долю тех, кто определяет свой выбор как личный и отказывается его как-то обосновывать, — чуть больше 20%. 

Читайте также: О протестах знают больше, чем о беларуских добровольцах. Результаты нового опроса об отношении украинцев к беларусам

Что касается «пассивного» нейтралитета или желания оказаться вне рамок какого-либо союза, то тут в основном работает один фактор — соображения о безопасности Беларуси. 

Правда, «безопасность нейтральности» имеет два направления. Первое очень похоже на ту же «боязнь России», которую мы видели выше. Кто-то говорит об этом прямо, кто-то с выкрутасами: 

«Чтобы оставаться безопасным местом для переговоров».

«Беларуси так будет лучше, так как в случае вступления Беларуси в один из геополитических союзов альтернативный геополитический союз сочтет это провокацией».

«Потому что Путин будет стараться захватить Беларусь, как Украину».

Это неслучайно, потому что потенциальное вхождение Беларуси как в один, так и во второй союз для многих имеет важное военное измерение. И это заставляет людей дистанцироваться от любых политических (читай: военных) союзов и объединений. 

«Мы не должны быть рубежом для разных союзов».

«Политические союзы, как показала история, провоцируют конфронтационные процессы».

«…Беларусь находится между двумя серьезными противниками. Нельзя допустить участия Беларуси в военных и политических конфликтах».

«Нужно быть мирной страной и не поддерживать никакие военные конфликты».

Второе направление (его выбирали чаще первого) показыват надежду на нейтралитет как гарантию безопасности и сохранения полноценного суверенитета страны. По мнению некоторой части опрошенных, в каком-либо союзе сохранить настоящий нейтралитет невозможно. 

«В любом из политических союзов не будет независимости Беларуси».

«Членство в политическом союзе лишает в некоторой степени суверенитета».

«Чтобы не потерять независимость, суверенитет».

За своеобразный идеал геополитического самоопределения такие респонденты обычно берут Швейцарию. 

«Беларусь – маленькая страна. Какие-либо союзы, (либо) с такой большой страной, как РФ, либо с таким большим формированием, как ЕС, неизбежно будут заставлять РБ принимать заведомо невыгодную для страны позицию. Лучше оставаться нейтральными, как, например, это делает Швейцария».

Коршунов добавляет, что прагматичные факторы, которые занимали первое место в обоснованиях «активной» нейтральности, для «пассивной» почти не важны — их отметили менее 10% (с тем же содержанием: «Географически-транзитное положение Беларуси способствует ей быть связкой между Востоком и Западом»).

Как и в предыдущем случае, есть большой процент респондентов (даже больший — 29% по сравнению с 23%), кто отказывается аргументировать свой выбор. 

«Для четверти тех, кто выбирает тот или иной вариант нейтралитета, это во многом интуитивный выбор, который вытекает, видимо, из недоверия к любым формам наднационального единения. Наверное, здесь отзывается и негативный опыт строительства чего-то общего с Россией, и отсутствие хороших знаний о вариантах и форматах существования стран в рамках Европейского союза», — делает вывод социолог. 

Читайте также: Насколько часто беларусы сталкиваются с дискриминацией за границей? Опрос диаспоры в Польше, Литве и Грузии 

Для еще одной четверти нейтралитет — это рациональный выбор прагматичного варианта, где предполагается возможность использовать свое географическое положение в экономических и политических целях. 

Почти для половины главными являются соображения безопасности. Желание полноценной независимости умножается на недоверие к Европе и осторожность относительно России. Боязнь России более значима, чем недоверие к Европе.