«Насчет кидалова опасения были». Брестчанин рассказал о работе на стройке в Туркменистане

Между Брестом и туркменским поселком Гарлык — почти 5 тысяч километров. Однако это расстояние не помешало белорусам принять участие в строительстве горно-обогатительного комбината. С одним из них, брестчанином Сергеем, поговорила «БГ».

— Как вы оказались на работе в Туркменистане? Не страшно было ехать в такую даль, не было опасений, что все это может оказаться аферой?

— Искал работу, и минское предприятие предложило поработать в Туркменистане. Сначала я проигнорировал это предложение, потом ради шутки рассказал двум коллегам по прежней работе. Один сказал «почему бы и нет?», второй воспринял эту идею с восторгом и потянул нас. Стремно было, вопросов нет, сам бы точно не поехал, а вместе с кем-то — другое дело.

К тому же в Бресте работы все равно почти не было, и зима приближалась. А тут и работу предложили, и зарплату, и теплый климат в придачу. Насчет кидалова опасения тоже были, немного успокаивало то, что все-таки госпредприятие. Но первые начисления вовремя и в полном объеме развеяли опасения.

— Что больше всего поразило в Туркменистане?

— Все подряд. Страна контрастов. Прилетаешь в Ашхабад — глаз не отвести. Красивейший аэропорт в виде парящего сокола, беломраморные дома, чистые улицы, всюду фонтаны, парки, деревья разные — цивилизация одним словом. Все из мрамора — от бордюров до многоэтажек. Город очень чистый, и ни одной урны не видели на улицах. Милиционеры на каждом перекрестке.

 

Но стоит отъехать совсем немного, и начинается XIX век. Дома, сложенные из камней, глинобитные сараи с соломенными крышами, очень грязные улицы и арыки (небольшие оросительные каналы – прим. авт.) с грязной, мутной водой.

Ну и, конечно, пустыня. Все 19 часов пути в поезде от Ашхабада до Амударьи, города рядом с одноименной рекой, — одинаковый пейзаж, за исключением станций и городов. От Амударьи до Гарлыка еще около 3 часов на машине.

Давно забытые у нас менялы. Официальный курс — 3,5 маната за доллар, у валютчиков — от 5,5 до 7,5, менялся чуть ли не каждый час. Дешевый алкоголь и дорогущие, очень низкокачественные сигареты.

В Ашхабаде очень много машин и почти нет пешеходов. Заблокированные YouTube, соцсети, мессенджеры, кроме Line. Очень дорогой интернет. Коровы размером с пони и собаки размером с телят. Неплохие, в принципе, дороги, хоть и потресканный асфальт, но благодаря климату почти не разбиваются. Местные жители понимают и говорят по-русски.

— Наверняка тех, кто будет читать эту статью, заинтересует материальная сторона вопроса. Если не секрет, сколько вы зарабатывали в месяц?

— Примерно раза в 3-4 больше, чем в Беларуси. Плюс очень хорошие командировочные.

— Сколько примерно уходило на жизнь?

— Смотря как жить. Если экономить — около 150 долларов в месяц. Максимум, о котором я слышал, — 600 долларов. Зависит от того, где и что есть, по какому курсу удалось поменять валюту, покупаешь ли сигареты и алкоголь, ездишь ли на экскурсии, сколько тратишь на телефон и интернет. Алкоголь, кстати, на территории стройки был запрещен.

— Как обычно проходил рабочий день?

— В работе. Утром кофе, в обед и вечером — поход в столовую. Перед сном смотрели сериалы на ноуте. Скучно и однообразно.

— Чем занимались в выходные?

— Кто чем. В основном здоровый крепкий сон. Под настроение — прогулка в деревню в магазин, поездка в город на рынок, экскурсии. Выход за территорию стройки был только по разрешению, по заранее заверенным спискам.

— Как обстояли дела с питанием?

— С ним не было никаких проблем. Кто хотел — мог готовить сам, нет — в столовую ходишь. Самому готовить, конечно, было дешевле, особенно если за продуктами ездить на рынок в город, но большинство строителей питались в столовой. Стоило это 30 — 50 манат (от 8,5 до 14 долларов по официальному курсу – прим. авт.) в день, меню на два листа формата А4.

— Местная еда сильно отличается от белорусской?

— Местные макароны или картошка не отличаются, как и курица или компот. Драники есть, по вкусу такие же, как и у нас в Беларуси. Из местных блюд, вернее, из тех, что в белорусских столовых не подают, были только люля-кебаб (это котлета на шампуре) и самса — чебурек из слоеного теста.

— С учетом того, что работали вы на стройке в пустыне, вы были оторваны от цивилизации или там есть все удобства?

— Смотря что считать цивилизацией. Электричество, горячая вода, канализация, сотовая связь — это было. Сотовая связь тянула плохо. Такси — без проблем. Медпункт тоже был, но за специализированной помощью, стоматолога например, надо было ехать в город.

— Какие достопримечательности вы видели?

— Из ближайших достопримечательностей — это священное озеро Кайнар-Баба и плато со следами динозавров. К слову о погоде — купались в озере в конце декабря, вода очень чистая, теплая, там горячий источник, и на вкус как минералка.

Ездили на плато динозавров. Оно наклонное, градусов 30 — 40, голый цельный камень размером с футбольное поле, а может, и больше. Чтобы туда попасть, надо подниматься по ступенькам минут 15. И там в камне прямо цепочки следов динозавров, каждый как 4-5 человеческих 46-го размера. Самые четкие из них разрисованы краской из баллончика — вандализм там не чужд.

— Какая там погода?

— В основном было тепло, осенью по крайней мере. Но погода менялась очень быстро. Сегодня может быть +20 °С, послезавтра пойдет снег, а через неделю будет опять лето.

— На стройке вместе с вами работали и местные жители. Туркмены — они какие?

— Это очень дружелюбная нация. Отзывчивые, готовые бросить все свои дела, чтобы помочь. Но если при власти — милиционеры там, таможенники, становятся надменными, наглыми и очень коррумпированными. Тот же милиционер подробно расскажет дорогу, например, и даже остановит машину, чтоб тебя подвезли куда надо, но чуть почувствует возможность — сделает все, чтоб стрясти взяточку.

— Там действительно на каждом шагу культ президента?

— Он везде. На фасадах всех госучреждений, во всех кабинетах, в самолете — просто везде. И его реально народ боготворит. Но не потому, что он такой хороший, а потому, что они так привыкли — самый большой начальник, самая уважуха.

— К чему, на ваш взгляд, невозможно привыкнуть в этой стране?

— К осеннему климату. Когда за две недели проходят четыре белорусские поры года — к такому не акклиматизируешься.

Читайте также: Председатель горисполкома рассказал о главных стройках Бреста