«Помню два случая, когда я засыпал во время операции». Вышел фильм о реальных условиях работы врачей в Беларуси

В Варшаве презентовали фильм о порочности беларуской системы здравоохранения. Называется он «ГУпоЗ» — это аббревиатура от Главного управления по здравоохранению. Возникает ассоциация с ГУБОП — и не случайно. Создатели фильма подчеркивают, что эти структуры выполняют одну и ту же миссию. 

Режиссер фильма — Татьяна Гацура-Яворская, правозащитница, организатор и директор фестиваля документального кино о правах человека Watch Docs Belarus. Также Татьяна открыла в Украине возле Киева реабилитационный центр для ветеранов войны «Ланка». 

Изначально цель фильма была — разобраться, как отразились репрессии на качестве оказания медицинской помощи в Беларуси. По по ходу дела обнаружилось, что даже репрессии — не самое страшное, и в здравоохранении кризис не настал резко в 2020 году. Разговор о десятилетиях рабского труда врачей, от которых государство требует выполнить нереалистичные гарантии «бесплатной» медицины, поднялся буквально в последние недели. 

Читайте также: «Доходит до 32-часовых смен». Врач описал реальное состояние беларуской медицины, где «не до законов»

В фильме прозвучали голоса ряда беларуских врачей, которые сейчас работают за границей. Их признания иногда звучат шокирующе. Некоторые из собеседников выступили анонимно. 

«Я не раз видела, как в поликлиниках плачут врачи» 

Врач скорой помощи о событиях на Окрестина в августе 2020:

— Врачи шли против воли. Они делали все, чтобы можно было спасти хоть кого-то, а не вообще оставить всех. Людей забирали с критическим состоянием. Потому что если пытаться забрать человека с некритическим, остался бы на Окрестина человек, которому реально нужна была помощь. К сожалению, так и получалось, что надо было оставлять человека, который менее битый, чтобы он стал еще более битым (плачет). 

Станислав Соловей, врач-гинеколог, профсоюзный активист, работает в Украине:

— Проблема дефицита кадров в медицине — и в количественном соотношении, то есть нехватка элементарно, кому работать, и недостаточная квалификация тех, кто работает, — это история на самом деле довольно давняя. Нельзя сказать, что события 2020 года в Беларуси вызвали кризис здравоохранения. Здравоохранение находилось в перманентном кризисе довольно давно, просто это не так сильно освещалось. 

Врач-невролог, работала в одном из РНПЦ Беларуси, практикующий врач в Украине:

— Когда отработала в поликлинике, я хотела вообще уйти из медицины. Я абсолютно не чувствовала выгорания в худшем понимании этого слова. Просто ты это не сразу понимаешь порой. Ты когда находишься в этой ситуации, ты видишь, что твои коллеги так же работают, педиатры еще хуже работают с этими визитами, у ЛОРов еще больше очереди. Короче говоря, тебе кажется, что это в каком-то смысле нормально. И только передохнув, посмотрев что-то, я поняла, что это вообще нечеловеческие условия. 

Станислав Соловей:

— Я помню два случая, когда я засыпал в операционной во время операции. Один раз мы стояли, я заснул и чуть в рану не упал. Это было, наверное, третье дежурство подряд. 

Читайте также: «Все это известно каждой санитарке десятками лет». Лукашенко пообещал «сорвать шкуру» за «вопиющие проблемы» в медицине

Майя Терекулова, участковый педиатр, готовится стать врачом в Польше:

— Я не раз видела, как в поликлиниках плачут врачи. Пациенты ругаются в коридорах из-за очередей, из-за того, что их так много, из-за низкого качества. А потом вызывают на дом, и ты после своих 15 лет учебы четыре часа в день просто ходишь между квартирами, как какой-то курьер-доставщик пиццы. И еще получаешь какое-нибудь хамство в ответ, типа «Работа у вас такая — приходить мне на дом больничный приносить». Это все приводит к очень большой усталости. 

Я видела, как плачут врачи в поликлиниках. У нас есть комнаты для приема пищи, которые (запинается) всегда пустуют, потому что у нас нет времени чай пить на работе. Но там, бывало, плачут врачи. От усталости, от безысходности, от того, что хотят уйти, хотят бросить свою профессию, которой посвятили очень много лет. 

Дело в том, что организовано все так, что слишком много требований, и они абсолютно неадекватны и бессмысленны.

Лидия Тарасенко, врач-гастроэнтеролог-эндоскопист, координатор Фонда медицинской солидарности:

— У нас вообще не было принято в общественном пространстве поднимать какие-либо общественные, гражданские, социальные проблемы. У нас нет проблемы инвалидности, нет проблемы домашнего насилия, по крайней мере в общественном дискурсе. Точно так же не обсуждались проблемы медицинских работников. До 2020 года, до момента появления ковида все, в чем я участвовала, — это разговоры либо в ординаторских, либо на кухнях. Общество даже не понимает, не видит этих проблем. 

«Когда тебе из года в год говорят: вы знали, куда шли, врач вечно всем обязан, ах, вы работаете 32 часа подряд без отсыпных и проходных — на кого вы кинете пациентов? Когда тебе это говорят из раза в раз, годами, большинство людей в лучшем случае догадывается, что с этими фразами что-то не то».

Обнаружились вещи хуже репрессий

— Гэтай тэмай цікаўлюся шмат гадоў, — рассказала журналистке BGmedia режиссер фильма Татьяна Гацура-Яворская. — У Беларусі я займалася, напрыклад, прасоўваннем прышчэпкі ад віруса папіломы чалавека, каб яна была ўключана ў нацыянальны план. Мы рабілі шмат працы для таго, каб змяніць алкагольную палітыку ў дзяржаве. Гэта таксама датычыцца медыцыны, таму што гэта хвароба ў першую чаргу.

Таму я цікавілася заўсёды медыцынай і аховай здароўя ў кантэксце грамадскіх інтарэсаў. 

Больш шчыльнае супрацоўніцтва было ў крызіснай сітуацыі пасля 9 жніўня. Я была ў шмат якіх шпіталях і дапамагала людзям, якія пацярпелі. Зараз я займаюся сумежнай тэмай, тэмай рэабілітацыі. Але, напэўна, галоўнае тое, што ёсць кантакты з людзьмі ўнутры краіны, і гэта ўсё коціцца далей у нейкую прорву, а людзі, якія ўнутры краіны, не могуць ніяк на гэта ўплываць, не могуць ніяк падаць свой голас. 

«Асноўная матывацыя была — сказаць тое, пра што людзі ў Беларусі не могуць сказаць».

Была ідэя ўвогуле разабрацца з тэмай рэпрэсій, як гэта паўплывала на ахову здароўя. А ў выніку, калі пачалі капаць, атрымалася, што гэта не самае страшнае. 

Я разумею, што гэтым фільмам немагчыма развярнуць ахову здароўя ў Беларусі ў іншы кірунак, але вельмі хацелася б, каб гэты фільм быў яшчэ адной нагодай і для чыноўнікаў унутры краіны, і для грамадскасці звярнуць увагу на гэтую тэму, працягваць штурхаць яе і ўплываць на рэчаіснасць. 

Читайте также: Васіль Завадскі: Улады пераводзяць медыкаў на «ваеннае становішча»