«Самое сложное в медуниверситете — в него поступить». Врач — о проблемах медицинского образования в Беларуси

Известный врач-гинеколог и активист Станислав Соловей рассказал BGmedia о своем профессиональном пути в беларуской медицине. Публикуем фрагмент из его истории, в котором медик описывает свою учебу в БГМУ. По его словам, профессионалами в Беларуси становятся те, кто проявляет личную инициативу, а в принципе система позволяет выйти из университета, практически ничего не зная.

Полный текст можно прочитать здесь:

Медицинские истории. Станислав Соловей: «Наша система не удобна ни медикам, ни пациентам»

— Если копнуть глубоко, то мотивация стать врачом у меня была связана с сериалом «Скорая помощь», который показывали, когда я был маленьким (американский сериал о медиках, выходил на экраны в 1994–2009 годах. — Ред.). Сериал классный — не чета всем, что выходили после этого. Думаю, образ медицины у меня сформировался под его влиянием.

Был и пациентский опыт, который, наверно, повлиял, — еще в школе мне по ошибке чуть не загипсовали ногу на всю длину на четыре месяца.

Родители меня не сковывали в вопросе, куда поступать. После 10 класса я определился, что хочу идти в медицинский.  

«Поступая в медицинский, не сдаешь ни один профильный экзамен»

Реальность нашей системы образования такая, что самое сложное в медицинском университете — в него поступить. Дальше, если ты не раздолбай, проблем у тебя не будет. Из медицинского университета у нас практически не исключают. Даже тех студентов, которых по уровню знаний должны были бы исключить. 

Особенно сильно это чувствовалось, когда нас на втором курсе смешали с иностранцами. Их тоже не отчисляли, потому что они приносят деньги. Мотивация не отчислять иностранцев — деньги, мотивация не отчислять беларусов — потому что ты уже по статистике Минздрава проходишь, на тебя есть планы, что ты будешь отрабатывать где-то в глубинке. А там лучше, чтобы был кто-то, чем чтобы не было никого. 

Согласно мировой литературе, средняя цифра отсева во время обучения болтается около 7–10%. Это связано и с финансовыми моментами, и с тем, что сфера очень стрессовая и тяжелая, ее не каждый выдерживает. Люди «отваливаются», и это нормально. Чем раньше это произойдет, тем лучше.

В Беларуси мы имеем конфликт реальности со здравым смыслом. 

Еще одна особенность медицинского в том, что поступая в него, ты не сдаешь ни один профильный экзамен. Общее знание биологии и химии — на них не так много строится. Сейчас я практически не помню университетский курс химии, потому что практически с этим не сталкиваюсь. В универ ты идешь просто с мозгами и какой-то базис можешь начать воспринимать с нуля. Нет такого, что, например, не зная хорошо математику, ты не можешь дальше учиться. Тебе все дают с азов. 

«Обучение сводилось к самообучению»

Что касается качества образования, то у нас сделана ставка на массовость. Когда я поступал (в 2007 году. — Ред.), был скачок набора по всей стране почти на 30%. Цель — выпустить как можно больше, распределить как можно больше. 

На младших курсах это не особенно чувствуется. Ну ладно, в «анатомичке» (анатомический кабинет в ВУЗе. — Ред.), если вас много, вы толпитесь у трупа, кто-то плохо видит. Это еще полбеды. Можно подойти чуть позже, когда другие посмотрят. На старших курсах все сложнее. Показывать операцию из области открытой хирургии, когда в группе 12 человек, — это просто профанация. Хорошо, если увидит один или хотя бы полтора. Как правило, видишь только руки хирурга, которые что-то там делают. 

По факту обучение у нас сводилось к самообучению. Те, кто хотел, ходили на дежурства к врачам. Кто-то устраивался подрабатывать на скорую, в отделение — медсестрами, санитарами. Там ты начинаешь учиться по принципу «делай как я». Это основной принцип обучения в нашей системе. 

Базис преподавания в медуниверситете, я бы сказал, скорее слабый. Причина первая — большие группы, которые не позволяют целенаправленно заниматься тобой, слишком много для одного препода. Причина вторая — преподаватели немного отставшие от жизни. Есть хорошо мотивированный молодняк, но их мало. Я, наверное, на пальцах одной руки пересчитаю преподавателей, которые выкладывались на 100% на практических занятиях. Лекции тоже бывают такие, которые слушаешь на одном дыхании, а бывают такие, где читается откровенная ересь, что-то устаревшее из разряда «Третий съезд КПСС постановил делать так, мы так и делаем».  

Я, наверное, и когда на пенсию выйду (если доживу), буду иметь неплохие остаточные знания по туберкулезу. Просто потому, что у нас был очень требовательный преподаватель. Харизматичный и требовательный. Он заставлял работать. Но такие были скорее исключением.

На шестом курсе у нас, группы  акушеров-гинекологов, был курс «Клиническая фармакология». Приходит заведующий кафедрой и говорит: «В целом я не имею особого понятия, с чем вы там в акушерстве работаете, поэтому разбирать мы будем ингибиторы АПФ». Это препараты, снижающие давление, которые вообще запрещены беременным. Мы не разбирали препараты, снижающие давление у беременных, например, при эклампсиях, а разбирали то, что знал преподаватель.  

Были и преподаватели, которые говорили: «Я понимаю, вам это неинтересно, поэтому я нашла статьи, которые вы можете почитать, пока я делаю какую-то свою процедуру».  

Еще одна большая проблема: у наших врачей, в том числе преподавателей, очень слабый английский. Если учиться по беларуским учебникам, выпущенным 5–7 лет назад, то еще на этапе обучения отстаешь. Кроме того, медицина — вещь довольно дорогая, и оформить подписки на профильные журналы по 200 евро не каждый врач может себе позволить. 

Сейчас можно решать эти проблемы с помощью гугл-переводчика и пиратских ресурсов. Современной малоинвазивной хирургии (хирургические вмешательства без больших разрезов. — Ред.) можно учиться по ютубу, как бы это смешно ни звучало. Можно смотреть продвинутые операции. Было бы желание. Научившись делать на своей работе базовые операции, ты можешь развиваться дальше. 

На деле в университете учишься фрагментами. Если на старших курсах не хочешь ничего делать, то выйдешь нулем и поедешь учиться на свое первое место работы — на интернатуру. Дальше, если повезет попасть в хорошую струю, из тебя что-то выйдет. Если нет — все равно как-нибудь будешь работать. Все работают, и ты будешь.

У нас нет системного образования. По факту учишь цикл за циклом одну и ту же болезнь: например, пневмонию на пропедевтике, пневмонию на «Внутренних болезнях», и т.д. Где-то то урвал, где-то это, потом приходишь на практику — там уже как-нибудь разберешься. 

Полный текст интервью можно прочитать здесь:

Медицинские истории. Станислав Соловей: «Наша система не удобна ни медикам, ни пациентам»