Соцсети, YouTube, потребность в фактчекинге. Что читают и смотрят белорусы после разгрома независимых СМИ?

Исследовательница Центра новых идей, докторант политологии университета Карлстад (Швеция) Леся Рудник отвечает на эти вопросы для немецкой радиостанции.

«За последний год белорусское информационное пространство изменилось: стало более контролируемым, цензурируемым и просто бедным. Сначала репрессии против отдельных журналистов, потом закрытие крупнейшего в стране новостного портала, затем признание других изданий экстремистскими. Для независимых редакций, условия работы которых и раньше были далеко не благоприятными, последний год стал годом эмиграций, кризисов и реальных тюремных сроков.

Читайте также: Власти признали продукцию сайта «Брестской газеты» экстремистскими материалами. Что об этом должны знать читатели

Два медиавакуума

Репрессировав свободную журналистику, власти не просто выдавили независимые издания в социальные сети, но и лишили сами себя доступа к качественной информации.

В условиях, когда государственные СМИ занимаются только медийной поддержкой власти, а еще не закрытые СМИ публикуют статьи о новых ресторанах в Минске, замалчивая любые «щекотливые темы», качество журналистики стремительно падает.

Медийный вакуум, который создает такая «разрешенная» журналистика, ставит под вопрос пользу существующей журналистики для общества, да и для самого режима.

Читайте также: СМИ выяснили, кого в сюжетах об опубликованном проекте Конституции на госканале показывали как обычных горожан

«Неразрешенная» же журналистика — это другой вакуум. Невозможность получать комментарии чиновников, присутствовать на пресс-конференциях и государственных мероприятиях усложняет отражение позиции действующей власти в независимых СМИ. Независимым медиа остается освещать позиции тех, кто согласен с ними говорить.

Эти два вакуума создают серьезную проблему для потребителей новостей и отражают поляризацию общества. С одной стороны — лояльная власти аудитория, которая еще готова смотреть новости на телевидении или читать государственные газеты. С другой — протестная и нейтральная аудитория, которая потребляет новости привычных им изданий, но уже в соцсетях.

По результатам исследования Народного опроса, протестная аудитория читает новости либо в соцсетях (84%) и на новостных сайтах (70%), либо смотрит их на YouTube (75%). Но при этом количество просмотров белорусских каналов на YouTube снижается, почти в два раза за последний год. В ноябре 2021 года — это 51 миллион просмотров, в мае 2021 — 63,5 миллиона, тогда как в сентябре 2020 эта цифра была 104 миллиона.

Перемещение независимых СМИ в социальные сети и конкуренция с блогерами, каналами, ранее не являвшимися редакциями, актуализирует запрос аудитории на проверку информации. Результаты исследования Народного опроса уже указывают на потребность в фактчекинге. Так, 84% проверяют другие источники информации, а 35% полагаются на картинку с места событий, чтобы убедиться, что информация достоверная.

Между российской и китайской моделью

Хотя Лукашенко обещал заняться изучением опыта Китая по урегулированию информационного поля, мы еще очень далеки от той развитой системы контроля над медиапространством, которая есть в КНР.

Китайский интранет, альтернатива всем популярным мировым мессенджерам и система цензуры со специальными аудиторами, которые проверяют контент через 73 тысячи кодовых слов, — это слишком дорого для уже и так экономически уязвимой страны, как в человеческом, так и в финансовом плане.

«Российская» модель медиарегулирования для Беларуси будет скорее либерализацией. Да, законы об иностранных агентах накладывают на независимые российские СМИ обязательства публиковать материалы с многострочной ремаркой о том, что «материал произведен иностранным агентом…», но читать «Дождь» или «Медузу» в России все еще можно без VPN.

Когда белорусские законы об экстремизме изменили, было понятно, что власти ищут дешевый и быстрый инструмент для нейтрализации независимых медиа.

Я уже говорила о том, что после обновления законов об экстремизме списки экстремистских изданий стали «нормальностью». Но в отличие от России власти в Беларуси пошли дальше — на массовые аресты за комментарии в соцсетях и другие санкции против аудитории независимых изданий. Российская модель бьет в производителя контента, а в Беларуси удар принимают и его потребители.

Читайте также: 12 протоколов за репосты в соцсетях: в Бресте 30 декабря в очередной раз будут судить краеведа Игоря Барановского

Что ждет медиаполе Беларуси?

Ресурсов на «армию цензоров» и создание альтернативных социальных сетей у режима нет, адаптация российской модели — будет скорее шагом слабости для режима, поэтому режим продолжит использовать человеческий ресурс для подавления любого альтернативного контента через признание изданий, сайтов, каналов экстремистскими и репрессии против оставшихся журналистов и индивидуальных пользователей.

Аудитория, скорее всего, продолжит поляризироваться. Хотя часть нейтральной аудитории может перейти в российское медиаполе, тем более, что предложения о совместном российско-беларуском медиахолдинге уже звучали. 

Но важно, что инструменты цифровой безопасности и гигиены, новые способы обхождения блокировок позволят белорусам в стране получать доступ к независимой журналистике, потому что ресурсов на системный контроль над индивидуальными пользователями у режима нет.

В долгосрочной перспективе поляризация аудитории вместе с последствиями политического кризиса приведет к еще большему недоверию белорусов к телевидению, газетам и радио. Чтобы исправить это, в новой Беларуси медиаредакциям и специалистам придется приложить серьезные усилия».