«Ты наш пленник». Пчеловод из Ивановского района рассказал, как отсидел 15 суток за «неповиновение» милиции

Сотрудники ОМОН с автоматами задержали Михаила и Светлану Волчек возле их дома на Полесье осенью 2022 года. После проведения обыска, изъятия книг, денег и техники семью отвезли в Ивановский РОВД, где арестовали за неповиновение милиции. Михаилу присудили 15 суток, а Светлане — 13. Через несколько месяцев после выхода на свободу мужчина рассказал правозащитному центру «Весна» о своем задержании, особенностях районных изоляторов и психологии силовиков.

Читайте также: Выстрел в собаку, избиения, угрозы сексуального насилия: Подробности зверств силовиков во время «облавы» в Иваново

Задержание и обыск: «Ты наш пленник»

Михаила задержали 19 октября 2022 года в 150 метрах от его деревенского дома. Вместе с соседом он вез стройматериалы. За мужчиной приехали участковый и порядка восьми сотрудников минского ОМОНа и представителей РОВД. Большинство в возрасте до 25 лет и один постарше, около 40 лет. Михаил преподает онлайн английский язык. Его задержали как раз за 10 минут до начала занятий.

Перед тем как мужчина вышел из машины, присутствовавший при задержании участковый показал санкцию прокурора. Но силовики торопили Михаила оружием, и мужчина не успел ознакомиться с документом.

Один из омоновцев снимал задержание на камеру, которой обычно пользуются «тихари». На участковом был нагрудный видеорегистратор, который был специально отключен. Об этом Михаил узнал на суде, когда его адвокат попросил приобщить к делу видеозапись задержания.

«Они были очень недовольны, что не смогли самореализоваться, как в столице: эффектно выбитые двери, силовики со щитами. А тут деревня, я в рабочей одежде. Мне очень сильно сжали руки наручниками. Я об этом не стал говорить силовикам, поскольку их реакция могла бы быть непредсказуемой. Еще несколько дней у меня оставались следы на руках. Омоновцы надели мне наручники и сказали: «Ты наш пленник»», — вспоминает Михаил.

В колхозах красят топливо для сельхозтехники, чтобы рабочие его не воровали. Каждому колхозу присвоен соответствующий цвет. Михаила задержали за «неповиновение», а поводом для обыска стало уголовное дело о краже колхозного топлива.

После задержания Михаила в наручниках повели к дому на обыск. Силовики требовали пароль от телефона. В течение всего обыска мужчине не объяснили ни его статус в деле, ни право на адвоката. В доме силовики также задержали Светлану. Силовики демонстрировали свое физическое превосходство перед человеком, который находился в наручниках и зависимой позиции.

«Все время обыска они давили, чтобы я назвал пароль от телефона. Угрожали разбить оконное стекло в доме. Говорили, что моя жена им уже все обо мне рассказала. После освобождения Света мне сообщила, что ей силовики говорили то же самое», — отмечает мужчина.

Затем его отвели в омоновский бусик и посадили на холодный пол. Там он просидел около пяти часов на коленях, с руками в наручниках за спиной и лицом в пол. Ноги сильно затекали. Позу, в которой сидишь, можно было менять, только когда у силовиков было хорошее настроение. У Михаила на запястьях еще несколько дней оставались следы от наручников.

После обыска у семьи Волчеков изъяли все деньги, которые были отложены на новый забор. Также забрали книги. Их обозначили как «Литература различной направленности». Среди них были издания по социологии, политологии. Также у мужчины забрали кожаный кошелек с изображением герба «Погоня».

Силовики отыскали в альбоме для рисования Светланы рисунок балкона квартиры, на котором во время протестов был вывешен бчб-флаг. Рисунок также забрали.

Затем Светлану и Михаила повезли в районный изолятор. Силовики в бусике слушали песни Цоя. Мужчина рассказывает, что у них инструкция задерживать людей в полной амуниции.

«Они хорохорились, что могли приехать налегке и вытащить меня за шкирку. Но должны ездить с автоматами, в бронежилетах и пулеметом в салоне их буса», — объясняет Михаил.

Читайте также: «Будем как-то настраивать здесь жизнь»: история воссоединения бывшего политзаключенного с семьей в Италии

Суд: честный омоновец, беларускоязычный адвокат и наводящие вопросы судьи

В ИВС Ивановского РОВД Михаил якобы за неповиновение силовикам отсидел 15 суток, а Светлана — 13. Суд над ними состоялся 21 октября. Родственники успели составить договор с адвокатом, поэтому у Михаила на процессе был защитник. Но самих родственников на заседание не пустили.

«Один омоновец вел себя честно. Когда на суде его опрашивали как свидетеля, он отвечал, что не видел происходившего, так как был занят моим соседом. А вот участковый, которого знает весь район, врал, причем усердствовал вовсю. И это молодой человек, который только начал свою карьеру в этом удивительном учреждении. Не понимаю, как он будет впоследствии смотреть людям в глаза», — вспоминает мужчина.

Мужчина ходатайствовал, чтобы процесс велся на беларуском языке, но ему отказали, мотивировав это тем, что «все бумаги в суде составлены по-русски». Зато адвокат говорил на беларуском.

«У того честного омоновца, который говорил, что ничего не видел, судья, может, раз десять спросил, говорил ли его сослуживец, что я должен выйти из машины. Когда омоновец отвечал, что ничего не слышал, судья прямо переспрашивал: «Так было или нет?». То есть судья специально давил на свидетеля, чтобы тот дал нужные показания. Тем более что два других так называемых свидетеля уже дали показания против меня. От действий судьи попросту хотелось тошнить», — отмечает беларус.

Михаил говорит, что судья, взяв его предыдущее административное дело за 2020 год, которое находилось в том же суде, учитывал данные из него при вынесении приговора. Судья своеобразно толковал показания свидетелей. Например, отказ называть силовикам пароль от телефона он комментировал следующим образом:

«Раз они просили пароль, значит, у вас было что от них скрывать».

Читайте также: Может ли город спать спокойно? В Бресте вынесен приговор за оскорбление Лукашенко и Рогачука

Условия содержания в ИВС Ивановского РОВД

«В камере народу было немного. Если помещение рассчитано, скажем, на три человека, то максимум в нем было четыре человека, но «лишние» там больше чем на день не задерживались. Кроме меня, политических в камере не было. Зато нам устраивали ночные проверки: сначала было две проверки на ночь, в 24 и 4 часа, затем одну отменили. Это было похоже на дрессировку собак. Тебя будят, требуют подойти к дверям, но совсем ничего не спрашивают и не просматривают», — рассказывает Михаил.

Кровать в камере была деревянной. На ней можно было сидеть и лежать. Первые пару дней днем матрасы забирали. Потом перестали. В 8 утра был завтрак, около 14 часов — обед, а в 18 часов — ужин. С 18 вечера до 8 утра вообще не было еды. Разве что можно было попросить кипятка.

В конце срока в камеру к Михаилу пришли ремонтировать водопроводный кран, который постоянно протекал. А в женской камере отремонтировали туалет.

«В регионах сотрудники изоляторов очень неохотно, некачественно, но соблюдают правила содержания заключенных. Теперь в каждой камере установлены камеры видеонаблюдения. Поэтому сотрудники имитируют бурную деятельность», — объясняет мужчина.

Приспособиться к нахождению в изоляторе Михаилу помогал сокамерник. Он рассказал, как проектировались советские тюрьмы. По его словам, раньше во внутреннюю отделку камер примешивали соль, чтобы она впитывала влагу и таким образом ухудшались условия для узников.

«Все, что тебе кажется в тюремном быте неправильным, на самом деле таковым и является, и это специально спланировано системой», — говорил сосед по камере Михаила.

Письма от близких Михаилу выдали только в день освобождения. Также сотрудники изолятора не отдали ему бумаги, касающиеся обжалования приговора.

«Я подал жалобу в Брестский областной суд на свой приговор. В ответ мне в камеру прислали уведомление о ее получении. Сотрудники изолятора принесли уведомление на подпись, и попросили меня дать им его, чтобы сделать копию. Конечно, берите, разве у меня есть выбор? Вы же в любом случае заберете. Если будешь сопротивляться, они там тебя просто запытают. В итоге документ мне так и не отдали», — рассказывает мужчина.

Брестский областной суд жалобу Михаила не удовлетворил и оставил решение районного суда без изменений.

Читайте также: «Досыць, трэба спыняць гэтую грамадзянскую вайну! Я спадзяюся, мяне пачуюць». Моцнае апошняе слова Алеся Бяляцкага