«В этом дворе неевреев нет»: брестчанин Владимир Губенко о массовом захоронении людей в элитном квартале (фото)

Истребление евреев Бреста началось 23 июня 1941 года. На улице Мостовой на Граевке жертвами стали первые три десятка подростков и юношей в возрасте 15 — 20 лет. Их гнали к грузовику, избивая прикладами, ногами, травили собаками, подгоняя их в кузова. Все это сопровождалось проклятиями и воплями «Schnell! Schnell!»

Брестское гетто было обособленным районом, со своим самоуправлением, полицией и т. д. Немцы общались с заключенными гетто через юденрат, который руководил хозяйственной деятельностью. Охрану вели только по внешнему кольцу. Когда в гетто начался голод, выходить из него могли только рабочие, остальных не пускали: местное население пыталось проникнуть туда. В обмен на хлеб, на продовольствие они получали деньги, драгоценности, которые были у евреев. В начале 50-х годов в районе 13-й школы во время работ на огороде школьники нашли банку из-под немецкого противогаза, которая была заполнена золотыми монетами: десятками и золотыми американскими долларами. Учителя отнесли находку в горком. Еще раз подобная находка случилась на месте, где сейчас запасное поле стадиона. Туда свозили землю с территории гетто, и вот на этом болоте дети нашли консервную банку. Долго ее пинали, пока она не открылась — там оказалась бижутерия.

Читайте также: Стройка на месте массового расстрела. Уже найдены останки 730 человек, в черепах огнестрельные раны

Мой знакомый Юрий Михайлович Карпук в 1942 году был заключенным брестской тюрьмы и принимал участие в захоронении тел. После расстрела партии жертв, число которых определяли немцы, они пригоняли заключенных для их погребения. По словам Юрия Михайловича, им приходилось буквально разгребать груды окровавленных тел. Эта «работа» продолжалась до полной ликвидации заключенных гетто и длилась не один день. После окончания экзекуций заполненные телами ямы были засыпаны землей и заросли чертополохом.

О том, что в этом квартале немцы расстреляли узников гетто, население знало. Мне его показал мой школьный товарищ Алик Садовский в октябре 1944 года. Алик Садовский — москвич, приехавший в 1940 году в гости к бабушке в Брест. Он пережил оккупацию, случайно избежав жабинковского расстрела.

Читайте также: По городу в наушниках: в Бресте готовят аудиоспектакль, посвященный евреям

Никто не говорил о том, что в 3-м форту, где сейчас находится БЭМЗ, расстреливали заключенных брестской тюрьмы. Об этом я узнал от своих друзей, которые катались там на лыжах. Расстрелянных хоронили на месте. Когда начался снос этого форта, никто об этом тоже не говорил. Но когда уже были построены некоторые корпуса и нужно было подводить энергоснабжение, воду, канализацию и т. д., когда начали прокладывать трубы, то обнаружили останки. И работы приостановились. По СНИПу, трубы должны быть в бетонных желобах. Никто ничего оттуда не доставал, проложили эти трубы, и до сих пор все это там лежит. Не знаю, расстреливали ли там евреев… возможно. Но очень многих заключенных возили именно туда.

Наших подпольщиков, которые попадали в руки гестапо и приговаривались к смерти, возили в крепость. Происходила казнь, очевидно, в районе тюрьмы «Бригитки» (с 1939 по 1941 годы тюрьма «Бригитки» имела статус тюрьмы строгого режима для политических заключенных — brestdatabase.by) Кстати, развалины этой тюрьмы были очень хорошо видны в 1944-1945 годах. Это сейчас там заросли сплошные и высокие деревья выросли, а тогда их не было. Уже в 1944 году на месте Бригитской тюрьмы были развалины. Когда ее разбили, я не знаю. Или ее взорвали во время штурма, боев в 1941 году, а может быть, и позже. Возможно, именно там немцами расстреляны подпольщики за связь с партизанами. Точно так же, как было расстреляно польское подполье, работник магистрата Брониковски c женой, мать и дочь Енджиевские и др. Может быть, если будут проводиться детальные раскопки, что-то прояснится…

Читайте также: Фотофакт. В Бресте возле стройплощадки, где нашли останки сотен людей, на стене появился портрет еврейской девочки

Сейчас, когда началась эксгумация в этом квартале, вокруг этого опять поднялся, я считаю, старый и нездоровый шум отдельных лиц: мол, как это так, почему их надо хоронить по еврейскому обычаю, ведь там могут быть и не евреи. Их нужно успокоить — там были только евреи. И в гетто были только евреи. Неевреев немцы расстреливали в 3-м форту, в районе «Бригиток» и по многим другим местам. В гетто неевреев не расстреливали. Но были другие случаи, правда, не здесь, а в Украине. Там были смешанные браки. Когда муж русский шел на расстрел вместе с женой еврейкой. Но в этом месте, как и на Бронной Горе, зачистка была особенная. Я уверен, здесь неевреев нет.

Я считаю, здесь можно было бы поставить памятник и огородить каким-то образом. Это место расстрела. Когда люди не знали, они хорошо жили, там и огороды у них были. На стадионе «Локомотив» же играют, а там лежат десятки тысяч человек. Правда, не расстрелянных, но умерших жителей Бреста — евреев. На нем спокойно играют футбол, устраивают спортивные праздники. Хорошо это или плохо — пусть каждый решает сам. Что до расстрельного двора, раз уже принято решение застройки и перезахоронения, то вряд ли все наши мнения будут учтены. Их перезахоронят, слава богу, вывезут все, зачистят.

Брестское гетто было создано в декабре 1941 года и находилось в границах улиц Советской, Маяковского, Кирова (в то время называлась Кобринской) и Интернациональной (Госпитальной). Московская улица делила территорию гетто на две неравные части: бо́льшую, расположенную на севере, и меньшую — на юге. Внутри периметра из колючей проволоки длиной 5-6 километров оказались заперты, по разным данным, от 18 000 до 27 000 евреев.

В октябре 1942 года узники гетто были вывезены к ж/д станции Бронная Гора (Березовский район) и там расстреляны.

Помогите найти другие места

— Не так давно вышла книга немецкого историка Кристиана Ганцера «Брест. Лето 1941. Документы. Материалы. Фотографии». Это не какие-то измышления — это документы. В ней меня приводит в ужас третья глава, которая называется «Террор» и которая рассказывает о зверствах в июле 1941 года. 307-й полицейский батальон, который занимался экзекуциями в Бресте. В этой главе приведены свидетельства, допросы полицейских этого батальона, которые рассказывали, как они расправлялись с еврейским населением в Бресте. По их словам, по их подсчетам, было расстреляно порядка 10 тысяч брестских евреев. Это ориентировочно треть того еврейского населения, которое жило в Бресте в то время. Их расстреливали за городом. Есть описания, как, куда везли их, как это было организовано. Это мерзко читать. Они расстреливали их за городом.

Но те места, где их расстреливали, сегодня в городе. И я предполагаю, что мина замедленного действия, как на Советской, может возникнуть в любом из уголков Бреста. И через газету я бы хотел обратиться к людям: помогите найти те места. Их, безусловно, надо обозначить и почтить память тех людей, которые погибли.

С таким призывом обратился через «БГ» к жителям областного центра брестчанин Игорь Наймушин.