«Любой выход на улицу – как боевое задание». Украинцы рассказали, как они работают, учатся и растят детей при карантине

«Мэр Кличко орет благим матом»

Киев, богатый на уличную жизнь, с началом весны не оживился, а, наоборот, замер. Закрыты магазины (кроме продуктовых), торговые центры, концертные залы, все развлекательные заведения. Не ходит транспорт. Работают только аптеки, продовольственные магазины и рынки. Со среды закрыты парки.

«Народ потихоньку «въезжает», что происходит, – рассказывает Андрей, родом из Беларуси. – Еще неделю назад было мало людей в масках. Сейчас маски носят все, хотя бы потому, что без маски не войти ни в магазин, ни в аптеку, ни в тот немногий транспорт, что остался – такси и т. п.».

Украинцы, как и белорусы, с трудом осознают необходимость защитных мер. Даже при наличии официально введенного карантина.

«Понятно, что разгильдяйство так с ходу не выбивается. Все еще попадаются люди, которые устраивают пикники и т. д. Мэр Кличко орет на них благим матом в видеообращениях. По мере того, как число заболевших выходит на экспоненту, все становятся более «шуганные». Даже те, кто раньше забивал, уже переспрашивают других: «А ты соблюдаешь карантин или нет?»

«Я интроверт, мне нормально»

Профессия Андрея (устный переводчик) предполагает возможность работать удаленно. Поэтому глобально менять образ жизни не пришлось.

«Образовательное заведение, где я работаю, просто перешло на дистанционную форму. Я уже работал через Zoom, это не было сюрпризом. За пару недель наладили Google Classroom, и, в общем-то, все уже привыкли».

Андрей женат. У семьи — полуторагодовалый  ребенок.

«Работать из дома с ребенком сложнее, но реально. Неудобно, что закрыли детские заведения. Теперь получается, что семья, ребенок – все это на одном пятачке жилплощади.

Раньше парк был своего рода спасением, с ребенком пойти погулять. Сейчас будем гулять просто по улицам.

Работы меньше не стало, наоборот, больше. Пришлось выполнять много новых задач. Высвободилось время, которое раньше проходило в транспорте, на давно лежавшие «долгострои», проекты, до которых никогда не доходили руки. На нехватку работы жаловаться не приходится. Но это связано с характером занятости. Если бы я работал, как мой тесть, каким-нибудь механиком в типографии, то было бы иначе. Хотя он по-прежнему ездит на работу, их просто развозят ведомственным автобусом».

Напрягают две вещи: усталость от постоянного соблюдения мер безопасности и неизвестность.

«Всякий выход на улицу за продуктами или по делам воспринимаешь как выход на боевое задание со всеми экипировками, мерами предосторожности. Сложен не столько сам процесс обмундирования, сколько напряжение, с этим связанное: перчатки, постараться ничего лишнего не коснуться, ни с кем рядом не стать. Я интроверт, мне нормально. А человеку социальному, наверное, вдвойне тяжело. Многие мои друзья до сих пор привыкают с трудом.

Напрягает, что мы не знаем, как сложится судьба многих бизнесов, сервисов, чьими услугами мы пользовались. Например, развивающий детский садик, куда мы водили ребенка, сейчас отчаянно пытается выжить. Проводят дистанционные занятия, но с дошколятами это вообще сложно. Мы надеемся, что они это время переживут, думаем, как их можно поддержать. Хотя лишних денег тоже нет».   

«Доходило до драк с водителями»

Студент Киево-Могилянской академии Максим Панин, родом из Одессы, вынужденно тестирует на себе возможности дистанционного обучения. Администрация ВУЗа объявила карантин с 12 марта. Занятия продолжились дистанционно. Примерно в то же время решался вопрос, как быть с иногородними студентами в общежитиях.

«Карантин наступил довольно неожиданно для Украины, – рассказывает Максим. – Нам настоятельно рекомендовалось разъехаться по домам. Но немалая доля украинских студентов, будучи связана не только учебой, но и другими обстоятельствами (чаще всего работой), отказывалась от выселения».

И студенты, и администрации ВУЗов вели себя по-разному. Были случаи, когда студенты отстаивали, чтобы общежитие оставалось открытым; бывало, из-за подозрения на больных короновирусом общежитие закрывалось на полную изоляцию со всеми студентами, либо студенты насильно выселялись на домашний карантин. Потом правительство Украины разрешило студентам оставаться на местах, но было уже поздно.

«Через пару дней начались серьезные транспортные проблемы: закрытие киевского метро (с 18 марта), ограничение количества пассажиров в общественном транспорте до десяти человек. Последнее часто игнорировалось, а когда соблюдалось, то вызывало конфликты вплоть до драк с водителями, разбивания стекол и прочего вандализма.

С 23-го числа мэр Киева Кличко пообещал еще больше ограничить пассажирские перевозки, вплоть до людей с «рабочим удостоверением». Перед перспективой этой полной изоляции себя в микрорайоне я окончательно решился на выезд в родной город через BlaBlaCar».

«Учеба реально проходит»

«Киево-Могилянская академия – один из действительно современнейших ВУЗов Украины. Учеба, в отличие от многих других ВУЗов, реально более-менее проходит. В основном задают письменные отработки, но есть и приятные исключения: отправка лекций на образовательную платформу, с которой мы слушаем, онлайн-семинары. Например, у нас проходят курсы иврита и идиша в онлайн-режиме по старому расписанию. По всем предметам задают много домашнего задания. По времени на все в сумме выходит не меньше, чем при стационарном обучении, – это сводит на нет школьное представление о карантине как о «внеплановых каникулах».

Карантин и дистанционная учеба сделали мой образ жизни более «сидячим». Бывало, я по двое суток не выходил из дома».

«Подорожали лимоны и корень имбиря»

В Одессе, по словам Максима, обстановка более «лайтовая», чем в столице. Гораздо меньше людей ходило и ходит в масках. Хотя людей на улицах немного. Здесь позже, чем в Киеве, ввели пассажирские ограничения, и часто это остается формальностью. Норма количества пассажиров недавно изменилась с десяти до пятнадцати человек. И все же транспортные коллапсы повлияли на жизнь украинцев – добираться стало сложнее, многие лишились работы, в том числе среди знакомых Максима.

«В основном я хожу пешком, теперь многие так стараются делать. Мой товарищ активно пользуется велосипедом и для работы над диссертацией со своим научным руководителем (она не очень дружит с интернет-технологиями) вынужден преодолевать около 50 км туда и обратно.

Многое закрылось. Мой отец лишился подработки на ночных дежурствах, потому что закрыли его будку-вафельницу. На удивление, пока открыты рынки, но и их обещают закрыть, и тогда работы лишится моя мама. Другой знакомый, держащий небольшую кофейню, сначала пытался оставить зал открытым, ограничив количество посетителей до 10 человек, но потом был вынужден перейти к режиму «на вынос» из-за угрозы большого штрафа. Клиентской базы стало меньше, о серьезном доходе не может быть и речи, и даже арендодатель пошел на уступки.

Вопрос выживания становится все более актуальным и терзает умы всех граждан страны».

Подорожали продукты. Дефицит часто вызван паникой. Кроме стандартной «продуктовой корзины», стали заметно дороже лимоны и корень имбиря, которые в народе считаются лекарствами от всех вирусов.

Из публичных пространств продолжают работать в штатном режиме церкви и храмы. «Особенно слежу за риторикой православных Церквей, и пока они сохраняют свою «непоколебимость». Максим опасается, что даже после возможного закрытия храмов «инициатива снизу от прихожан и священников будет держать порог эпидемиологической опасности на высоком уровне».

«Люди сидят без работы и без денег»

О том, какая обстановка в связи с эпидемией царит на востоке Украины в зоне боевых действий, нам рассказал белорусский волонтер и правозащитник, основатель инициативы «Гуманитарный маршрут Беларусь – АТО» Андрей Стрижак.

«На данный момент подконтрольная Украине часть Донецкой и Луганской областей закрыты для въезда людей, у которых нет местной прописки или достаточных оснований для въезда. Ограниченное количество транспорта может пропускаться, я так понимаю, это службы доставки, люди, которые едут по официальным командировкам и т. п. Внутри подконтрольных частей Донецкой и Луганской областей есть города, закрытые для посещения».

Что касается въезда на неподконтрольную Украине территорию «ДНР» и «ЛНР», то он разрешен в особых ситуациях: похороны и т. д. Однако неподконтрольная сторона, блокпост сепаратистов не пропускает людей и разворачивает обратно. Поэтому сейчас доступа на неподконтрольную часть с территории Украины нет ни у кого.

«Несмотря на то, что есть такие серьезные ограничения и запреты на передвижение, мы смогли на прошлой неделе передать 625 кг рыбной продукции в качестве гуманитарной помощи в Украину, из них 450 кг поехало в поселки, которые находятся на линии разграничения. Сейчас это очень важно в связи с тем, что раньше люди там имели возможность выезда, можно было поехать на работу в более крупный город. Сейчас общественного транспорта нет, движение ограничено, и люди сидят и без работы, и без денег, и, соответственно, без еды. Поэтому помощь, которая была передана украинским филиалом одной известной белорусской компании, – как раз вовремя».

Ссылаясь на отчет благотворительного фонда «Восток SOS», Андрей Стрижак называет большой проблемой плохое состояние больничного фонда в зоне боевых действий, особенно ближе к линии разграничения. Не считая военных разрушений, за последние 25 лет его мало реконструировали и не вкладывали больших денег.

«Если там произойдет вспышка, она будет достаточно серьезной проблемой. Впрочем, как и по другим регионам Украины, потому что оснащенность медицинской сферы не блещет. Отличаться будет тем, что на этих территориях очень большое количество военнослужащих. Они находятся, с одной стороны, под более пристальной защитой медиков, а с другой – это очень большая скученность. Шансов на вспышки в рядах вооруженных сил, конечно, много. Будем смотреть, как с этим справится украинская власть».