Бывший командир 38-й бригады: «К сожалению, я вижу, что наши силовики не готовы спокойно разговаривать с народом»

Единственная улица в деревне Гошево Дрогичинского района носит имя Сахащика – в честь командира партизанской бригады, который погиб в 44-м году. Он был подло убит, когда пошел на переговоры с группой оуновцев.

После большого митинга в Бресте его внук, легендарный командир 38-й бригады Валерий Сахащик, тоже вступил в переговоры и не допустил кровопролития в Бресте. О том, как все происходило, о своем отношении к последним событиям в стране он рассказал «БГ».

– Валерий, как вы относитесь к происходящему сейчас в Беларуси? Что об этом думаете?

– На самом деле, неделю, когда происходила вся активная фаза, я не был в Беларуси. Конечно же, я горячо интересовался всем происходящим, из различных источников пытался получить информацию. Кроме того, двое моих детей-школьников остались здесь, и я очень переживал, чтобы чего-то не случилось. Я, в общем-то, чисто поэтому и приехал.

Хорошо, что по крайней мере перестали стрелять, стало тихо и мирно, можно выйти на улицу. Это уже огромный плюс. Жизнь потихонечку возвращается в правовое поле. Дальше хочется верить, что нормальным правовым путем все стороны реализуют свои желания и все станет хорошо.

Читайте также: В Бресте в ночь на 12 августа сотрудники милиции стреляли на поражение. Есть раненый

Конечно, я очень переживаю за то, что происходит в Беларуси. Мои друзья – в основном мои ровесники, каждый из них имеет свою гражданскую позицию. С кем-то я согласен, с кем-то не согласен, но я считаю, что в нормальном демократическом обществе каждый человек имеет право на свою гражданскую позицию, на свое мнение. Очень плохо, когда это мнение подавляется и нет возможности его высказывать. Хорошо, если люди уважают друг друга, независимо от своих взглядов и каждый может себя реализовать. В целом это и приходит к тому, что называется демократия. Если все вопросы решаются демократическим путем – это замечательно.

– На вашей странице в Фейсбуке есть карта мира, на которой отмечены 48 стран, где вы бывали. Это примерно пятая часть мира. Наверняка вам есть с чем сравнивать.

– Конечно же, когда в государстве хорошие традиции демократии, то это здорово помогает обществу динамично развиваться. Когда есть гражданская свобода, экономическая свобода, люди, как правило, добиваются гораздо больших результатов.

Возьмем нашу соседку ближайшую – Республику Польша. Мы помним, что происходило 30 лет назад, очень тяжелую ситуацию они пережили, когда было падение коммунистического режима и потом наступила демократия. Долго и очень сложно было потом, когда они вступили в Евросоюз. Очень болезненно они это пережили, банкротились целыми отраслями. Но благодаря тому, что там есть экономическая свобода и демократия, на сегодняшний день, я считаю, Польша реально является экономически процветающим государством.

Я возглавляю белорусскую строительную компанию, которая работает в Польше, мы там имеем очень хорошие показатели работы, потому что там большой платежеспособный рынок, огромное количество работы и можно себя реализовать.

Но я видел и другие страны, ту же Африку, где все по-другому… Поэтому, конечно же, хотелось бы, чтобы и мы потихонечку двигались в лучшую сторону. От этого выиграли бы все. И экономические свободы чтобы были проведены, и было больше свобод гражданских. На сегодняшний день, как это ни печально, у нас реально очень сложно работать.

– Вы человек, много лет отдавший службе в армии, причем в элитных войсках, вы успешный человек и после увольнения из армии. Зачем вам перемены, которые требует народ?

(Задумался.)

–Я хочу, чтобы Республика Беларусь не была просто рынком сбыта для более развитых, более высокотехнологичных стран и поставщиком дешевой рабочей силы. Я хочу, чтобы мы жили как нормальная европейская страна, успешная, с богатыми гражданами, которые могут себе позволить жить совсем по-другому.

Когда я в той же Кении, например, встречаю группы немецких пенсионеров, прилетевших на сафари, я вспоминаю свою маму, у которой скрюченные пальцы от того, что она всю жизнь в колхозе выполняла нормы, трепала лен и рвала бураки – в какую, на фиг, Кению она может полететь?

Мои родители – за стабильность. Я очень давно не общался с ними на тему политики, потому что для них это больная тема. Когда-то мы с отцом попробовали заговорить об этом, он мне сказал: «Валера, не гневи Бога. Смотри: у нас каждый день на столе белый хлеб. У меня есть машина, у нас хороший дом, у нас все хорошо». Ну, я рад что у них все хорошо. Пусть будет все хорошо.

Но я бы хотел, чтобы наши пенсионеры, как немцы, могли летать на сафари при желании либо еще как-то жить по-другому. Чтобы наши молодые люди могли, как поляки, спокойно брать ипотечный кредит под символический процент и сразу при создании семьи покупать квартиру. Чтобы те, кто хочет заниматься бизнесом, спокойно могли взять кредит под символический процент и построить этот бизнес в хорошем платежеспособном рынке, где можно развивать любые услуги, любую деятельность и все будет востребовано. Чтобы мне не нужно было уезжать за границу. Я не в восторге от того, что сейчас работаю в Польше, а не дома. Вернувшись из последней длительной двухлетней командировки в Эмиратах, я себе сказал: все, я больше никуда не хочу уезжать.

Эмираты – замечательная страна. Сказочная страна. Но все равно родина есть родина. И я почти год пытался найти себе применение в Бресте, и, к сожалению, у меня не получилось. За годы, что я был в Эмиратах, ситуация в экономике ухудшилась. Новых проектов особо не появилось, в старых ситуация стала тяжелее. И я понял, что без серьезного снижения своего социального статуса я себе применение здесь не найду. Я вынужден был опять поехать работать за границу. На сегодняшний день у меня работает 500 наших брестчан, и каждый из них хотел бы быть дома. И я их понимаю.

– В воскресенье вы были на площади в Бресте, участвовали в митинге. Потом разруливали ситуацию возле СИЗО. Расскажите, что там происходило и могло произойти?

– Все произошло стихийно. В субботу я приехал в Брест и сразу вышел в город посмотреть, что происходит. Увидел прекрасных замечательных девушек с цветами, с шарами, стоящих вдоль проспекта, очень дружелюбных, улыбающихся – все спокойно, мирно и замечательно. Вечером выехал – все тихо, спокойно, но людей очень мало, Советская пустая. Есть какая-то разница с тем, что было в нашем городе раньше.

Поскольку я знал, что будет массовое мероприятие, и я знаю, как иногда это заканчивается, я позвонил нескольким своим товарищам, с которыми служил, и предложил выйти и как-то поспособствовать тому, чтобы все прошло спокойно. Наверное, две цели я перед собой ставил участием в воскресном митинге. Первая и главная – чтобы все прошло мирно и в правовом поле, чтобы ни в коем случае не был спровоцирован силовой вариант. Вторая – у меня недавно был день рождения, и несколько человек, которые меня поздравляли, в том числе очень-очень уважаемые люди, после поздравления сказали: «Валера, ну 38-я бригада уже не является любимицей Бреста» (во время акций протеста в Бресте 10 августа на улицы были выведены подразделения 38 бригады – прим. ред.).

И мне так обидно стало. Ведь ничего не сделала страшного 38-я бригада. Да, выехала. Да, стала где ей приказали. Насколько я знаю, в людей они не стреляли, никого не били. И тем не менее ее авторитет сильно пошатнулся. И я поставил перед собой цель попытаться немножечко поправить эту ситуацию. Поэтому попросил своих товарищей прийти в тельняшках, чтобы мы пошли с народом и показали, что мы обеспечиваем безопасность, что мы готовы прийти на помощь любому и т. д.

Нас собралось около 70 человек. Вроде бы мы задачу выполнили: серьезных инцидентов не было. Но предпосылки были. Было какое-то количество людей неадекватных, какое-то количество нетрезвых, какое-то количество агрессивных, и мы очень мягко, аккуратно, дипломатично убрали этих людей с площади. Надо отдать должное: брестчане, которые были вокруг, активно помогали нашим ребятам. Все хотели мира. Собравшиеся были настроены все решать мирно, и тех, кто пытался этому помешать, сами люди с огромным желанием убирали из толпы.

Ну а потом получилось так, что народ с площади пошел к СИЗО и там возникла предгрозовая ситуация. К сожалению, я вижу, что наши силовики не готовы спокойно разговаривать с народом. У них две крайности: либо не делать ничего вообще, либо сразу бить. Очень хотелось бы, чтобы люди поняли, что между этими крайностями есть еще масса дипломатических вариантов, которые позволят разрешить конфликт. Я задержался с прокурором города на площади, пытался предложить ему варианты (на площади власти и руководители ведомств говорили, что невозможно сразу освободить задержанных людей – прим. ред.), приводил какие-то примеры. Должен отметить, что прокурор с огромным вниманием отнесся к этому разговору. Наверное, и он, и председатель горисполкома какие-то очень активные мероприятия провели и получили, насколько я понимаю, разрешение от генеральной прокуратуры, чтобы, возможно, в порядке исключения очень быстро пересмотреть дела, принимать решения и т. д. В итоге вопрос с освобождением задержанных был решен положительно.

Но пока я разговаривал с прокурором, мне позвонили и сказали, что очень напряженная ситуация возле СИЗО, туда ОМОН поехал и сейчас что-то будет. Когда я пришел, оказалось, что народ на самом деле заведенный. Я приложил все усилия для того, чтобы успокоить людей. Передал содержание нашего разговора с прокурором, что есть добрая воля властей, что вопрос будет оперативно рассматриваться, но поймите, это не может решиться мгновенно. Когда есть судебное решение, на основании которого человек получил, например, 10 суток, то нельзя просто открыть камеру и отпустить его.

Вроде бы удалось народ успокоить, остудить пыл. Далее я инициировал переговоры с начальником СИЗО, мы очень по-человечески пообщались, нашли компромиссы. Договорились о том, что будет запущена делегация, которая увидит условия содержания, что нет там ничего ужасного, о чем ходят слухи. Как только мы закончили переговоры и достигли соглашения, вышел начальник СИЗО и говорит: «Все, я получил распоряжение – мы выпускаем людей». Не было уже смысла заходить туда делегацией, мы бы только время потратили.

В итоге удалось убедить людей потерпеть, спокойно подождать. Сначала это шло немножко медленнее, чем все хотели, но, как бы то ни было, все завершилось благополучно. С наступлением темноты стало чуть труднее, потому что часть людей употребили алкоголь и стали с трудом управляемыми. Все мои ребята-десантники там же были, чтобы успокаивать людей, держать в каких-то рамках. Но с наступлением темноты было тяжеловато. Ну а потом, когда уже большую часть людей выпустили, много людей ушло из присутствующих и стало все намного легче.

 

– Говорят, был еще инцидент в Ленинском РОВД…

– Туда пошла толпа тоже, позвонили, что сейчас там будет стычка силовая. Я выехал, опять-таки провел переговоры с сотрудниками, которые там готовились к обороне с оружием, проблема решилась путем пятиминутного разговора, и люди спокойно разошлись по домам.

Очень хотелось бы, чтобы наши представители силовых структур не забывали этот вариант – разговор. Когда можно выйти без бронежилета и автомата к людям и спокойно поговорить, выслушать людей, высказать свое мнение и дипломатично решать вопросы. Было бы очень здорово, чтобы все так делалось.

– У вас есть возможность через газету обратиться к брестчанам, к власти, правоохранительным органам, военным, в том числе вашим бывшим сослуживцам. Что вы хотите им сказать в это непростое время, когда, без преувеличения, решается судьба и будущее страны?

– Все, что я говорю, – это чисто мое мнение. Я не пытаюсь навязать его никому. Не пытаюсь выступать в роли эксперта. Когда я перед началом митинга в воскресенье собрал своих сослуживцев, я обратился к ним с таким предложением: «Ребята, у каждого из нас своя гражданская позиция. У каждого свои политические взгляды и т. д. Давайте мы сейчас вообще не будем дискутировать на эти темы и доказывать, кто ближе к правде. Давайте поймем две важные вещи. Первое: давайте это все отбросим. Городу нужен мир, покой, чтобы люди не боялись выйти на улицу, выпустить детей. Мы должны помочь городу в этом плане. Второе: если на самом деле часть людей Бреста считает, что 38-я бригада сделала что-то не так, давайте поможем людям разобраться и увидеть, что 38-я бригада – на самом деле нормальные люди, которых есть за что уважать. И они готовы быть с народом, помогать народу». И все люди, которые собрались, со мной согласились. И мы выполнили задачу.

Читайте также: Власти, милиция, медики и т. д. провели пресс-конференцию, касающуюся массовых протестов в Бресте (видео)

Что касается обращений, я бы хотел начать с обыкновенных брестчан. Всем нужен мир, спокойствие. Я уверен, что наша Конституция позволяет решать все вопросы в рамках правового поля и всем людям реализовывать права без войн, революций, драк, кидания брусчатки, ломания скамеек и т. д. Да, получилось так, что в какой-то период времени народ, наверное, понял, что людям не дают реализовать их конституционные права. И психологически это было самое тяжелое для народа, и тогда они начали искать другие методы. И в итоге произошла бойня. Наверное, если бы немножко по-другому повела себя власть, этого бы не было. Я думаю, что среди населения Бреста не так много было радикальных элементов, которые участвовали в активной фазе. Это не метод решения проблем, но, в принципе, людей можно понять. Когда они пытаются многократно найти решение в рамках правового поля, а к ним поворачиваются спиной и ничего не решают. Это реальная ошибка власти. И за эту ошибку расплатился весь город. И из-за этой ошибки Александр Степанович Рогачук, глубоко мною уважаемый, в воскресенье стоял на лобном месте и краснел перед народом. Я считаю его патриотом города, человеком, который очень много сделал и делает для города. Мне кажется, он понимает, что в каких-то вещах не додумали и нужно было какие-то вещи сделать по-другому. Тогда бы этого всего не было.

Я очень надеюсь, что таких ситуаций больше не возникнет. Это была стрессовая ситуация для всех: и для жителей, и для власти, и для силовиков. Я думаю, что нет людей в Бресте, которые хотят повторения. Все хотят, чтобы дальше спокойно решалось все по закону. И я надеюсь, что так и будет. Мне очень хочется попросить моих земляков-брестчан набраться терпения и спокойно, в рамках закона, дальше реализовывать свои конституционные права. Я уверен, что жизнь потихонечку будет меняться к лучшему. Все будет в порядке. Но это не делается по щелчку пальцев, очень быстро и легко. К сожалению, нужно настраиваться на то, что пройдет время, и достаточно долгое, пока все станет так, как мы мечтаем.

Читайте также: «Это был отпетый садизм». Как брестского уличного музыканта задержали за исполнение «Священной войны»

Что касается органов госуправления, то это люди, от которых очень многое зависит. Мне бы очень хотелось, чтобы фразу о том, что они слуги народа, эти люди не воспринимали как пустую, не наполненную смыслом фразу. Чтобы они понимали: то, что написано в Конституции, – это серьезно, это должно соблюдаться. И если народ в таком большом количестве проявляет волнения, проявляет озабоченность, высказывает беспокойство, претензии и т. д., то не нужно пытаться подавить это силой и полагать, что это есть решение вопроса. Это не решение вопроса. В лучшем случае очередная значительная часть людей уедет за границу, и экономика нашей страны понесет очередные потери. В худшем – произойдет силовое противостояние со всеми вытекающими последствиями. То есть власть всегда должна идти к народу, разговаривать с народом, слушать, отделять конструктивное от деструктивного. Среди требований народа есть то, что делать действительно нужно, что власть делать должна. И тогда не будет возникать таких напряжений.

Да, были какие-то вещи нереализуемые, нереальные, откровенно популистские – к ним и относиться нужно соответствующим образом. Но часть требований народа очень даже обоснованная. И власть обязана относиться к этому ответственно.

Что касается силовиков. Очень грустно, что уровень профессиональной подготовки не позволяет людям правильно оценивать ситуацию, заниматься профилактикой, принимать меры несилового влияния на стадиях, когда это только-только начинается. Ведь еще 9 августа можно было все предотвратить и спокойно дать народу выпустить пар. Не нужно выгонять космонавтов сотнями на улицы и запугивать людей, гонять автозаки, а нужно выходить грамотным толковым людям и разговаривать с народом. Люди у нас миролюбивые. Они хотят спокойствия. Но их заставляют сильно нервничать, к ним все поворачиваются спиной и пытаются решить вопросы только силой. И на том этапе это, на мой взгляд, было ошибкой.

Когда вечером в воскресенье я по звонку прокуратуры приехал в РОВД, подойдя к забору, я увидел там 20 перепуганных людей в черной форме с автоматами, готовых начинать что-то ужасное. А оказалось, что вопрос решается очень просто, путем пятиминутного разговора. Не надо обороняться оружием. Один человек, руководитель, рискни, возьми на себя ответственность, сними с себя все снаряжение, оставь оружие, выйди за ворота к людям и поговори. Ну что страшного тебе могут сделать люди? Если кто-то кинется на тебя, скорее всего, его же народ и остановит, и не допустит. Я уверен в этом. Даже если вдруг найдется отморозок, который на тебя кинется – ты же профессионал, которого родина всю жизнь учила, тренировала, готовила. Ты должен быть психологически, физически на голову выше этого отморозка и нейтрализовать его без применения гранат, пуль. К сожалению, наши силовики забыли, что существуют такие методы разрешения конфликтов.

Поэтому мое обращение: «Ребята, подумайте: в любой толпе есть ваши родственники или родственники ваших друзей. Может вообще оказаться, что там находится очень близкий вам человек. Не надо торопиться применять силу к людям. Люди у нас на 99% порядочные, законопослушные и нормальные, и этот потенциал использовать необходимо. Тогда вернется и уважение к органам правопорядка».

И про военных. Я с трудом представляю себе армейское подразделение, не выполнившее приказ. Да, нельзя выполнять преступный приказ. Если бы по мирным демонстрантам, которые бы спокойно, в рамках закона требовали соблюдения своих законных прав, дали бы приказ применить боевое оружие, я бы однозначно сказал, что этот приказ – преступный и командир, офицер, который этот приказ принял и передал солдатам, является преступником. Но речь об этом же не шла. Речь шла о том, что подняли по тревоге подразделение, выехали колонной и сказали: ребята, стать вот здесь, прикрыть вот этот участок, стоять в оцеплении, чтобы предотвратить более серьезные последствия. И, насколько я знаю, ничего другого бригада не делала. И я не вижу ничего преступного в этих действиях.

Кроме этого, в какой-то момент 38-я бригада еще являлась разделителем между милицией и народом. Когда бойня начала принимать ужасные обороты, солдаты пошли между народом и милицией и все это остановили, развели противоборствующие стороны. Возможно, в ходе этого пришлось проводить небольшие активные действия, чтобы охладить пыл людей. Но это не было направлено на избиение народа. Просто нужно было остановить это. Мне кажется, позорного ничего бригада не сделала. А людям, которые так говорят, нужно разобраться. Но, конечно, все военнослужащие должны понимать свою ответственность, очень высокую, если что-то будет сделано за нормами права. Конечно же, нельзя применять немотивированную силу в отношении безоружных людей, людей, не проявляющих агрессию, не сопротивляющихся. Это даже не обсуждается.

Читайте также: Пострадавшая от выстрела в Бресте: «Я была на балконе. Он бил прямо в меня. Пуля выхватила из меня кусок мяса» (18+)