«Если я понадоблюсь для новой Беларуси…»: Большое интервью с Александрой Герасименей о жизни, победах, мечтах и будущем

Трехкратный призер Олимпиад и экс-глава Беларуского фонда спортивной солидарности (БФСС) Александра Герасименя застала начало войны в Киеве. Несколько бессонных и тревожных дней и ночей у нее ушло на то, чтобы выехать с семьей в Польшу. В начале мая Александра дала большое интервью «Брестской газете».

Она рассказала про жизнь в Варшаве и Киеве, работу в Беларуском фонде спортивной солидарности, дальнейшие планы, тренерскую деятельность и судьбу клуба плавания в Минске, а также поделилась воспоминаниями о Бресте и видением своего будущего в новой Беларуси.

Читайте также: «Буду рабіць усё, каб сітуацыя ў Беларусі змянілася»: Гісторыя былога палітзняволенага берасцейца Ціхана Клюкача

— Вы уже больше двух месяцев находитесь в Польше. Расскажите, как прошла ваша адаптация, с какими трудностями столкнулись? Как переезд восприняла дочь?

— Дочка практически с самого рождения путешествует с нами, поэтому уже привыкла. Но при этом она четко понимает, что ее дом находится в Минске. Для нее стресс — это садики, а не переезды. У Софии нет привязанности к какому-то месту, она не спрашивает про дом. Но хочет поехать на море, потому что уже была там и ей понравилось. В Киеве у нас было много друзей, к нам постоянно приходили гости. И уже через неделю после переезда в Варшаву София спросила, когда к нам придут гости. Для нее это способ общения и получения внимания. Ей этого не хватает, потому что здесь у нас не так много друзей и знакомых.

Мне адаптироваться было сложнее, потому что вся семья ехала за мной. Я являюсь причиной движения семьи, я понимала, какая ответственность лежит на мне, что нужно обеспечить семью проживанием и питанием. Я за это волновалась, учитывая, что мы переехали в непростое время, квартиру снять сложно из-за высокого спроса. Ситуаций, где мы сталкивались с дискриминацией, не было. Но моя семья не часто контактирует с незнакомыми людьми. Им не нужно искать работу, Женя, например, работает удаленно. В целом адаптация прошла комфортно.

— Было ли что-то, чем вас удивила Варшава?

— Раньше я была в Варшаве только проездом, не останавливалась здесь больше, чем на сутки. И по городу я толком не гуляла, была только в центре. А сейчас я увидела красоту, которая есть недалеко от центра. Мне очень понравилось, что здесь много парков и зеленых зон. Особенно понравилось в парке Щесливицких и парке Лазенки. Там есть все и для детей, и для взрослых. Поэтому Варшава ничуть не уступает другим городам, в которых я была.

— А как вам Вильнюс и Киев, где вы прожили довольно долго после вынужденного отъезда из Беларуси?

— В Вильнюсе мне нравилось, как к нам относились люди. Они проявляли солидарность и максимально старались помочь. Но сам город слишком спокойный. Он не соответствовал ритму работы, который был у нас. Если грубо говорить, то Вильнюс нас демотивировал. Поэтому мы решили переехать в больший по размерам Киев, он более динамичный и активный.

Как только мы переехали, ритм сразу поменялся. Я просто влюбилась в Киев, он меня покорил. Хотя я понимаю, что Киев бывает разным и не всем нравится. Мы жили на Оболони, на окраине города. Оболонь — это вообще будто бы отдельный город. Приезжая из центра, попадаешь в какой-то курортный городок. Летом там люди ходят в купальниках, потому что не далеко находится Днепр. Там нет ощущения, что ты в городе.

Понравилось, что в Киеве очень много спортивных площадок. Почти в каждом дворе есть уличные тренажеры. В парке «Наталка», который был недалеко от нашего дома, есть площадки для различных игровых видов спорта, висят боксерские груши. Плюс детские площадки, велодорожки. Я каждый день видела, как люди бегают и занимаются спортом независимо от времени года. Даже видела, как мужчина босиком бегал.

— Такие спортивные площадки — это показатель того, что в Украине спорт развивают лучше, чем в Беларуси?

— В Киеве есть все для того, чтобы ты занимался спортом. Люди приходят на уличные тренажеры и занимаются. Мамы гуляют с детьми, а папы жмут штангу. За этим приятно наблюдать. Как-то раз мы проходили мимо, Женя тоже не выдержал и пошел подкачал бицепс (улыбается). Когда есть возможность бесплатно заниматься, то люди этим пользуются.

К сожалению, в Беларуси кроме пафосных дворцов для людей ничего нет. В маленьких городах в школах не везде есть нормальные спортивные площадки. Да и вообще, как дети будут хотеть заниматься спортом, когда родители сидят дома. Они же берут с них пример. У многих нет финансовых возможностей, чтобы купить абонемент в спортзал. А в Киеве куча бесплатных спортзалов и игровых площадок на улице. Приходи и занимайся. Мы как-то хотели поиграть в баскетбол, но не смогли найти свободную площадку, потому что все было занято. И это был будний день, а не выходной.

Поэтому начинать развитие нужно с массовых видов спорта, привлекать население. И только потом выходить на более высокий спортивный уровень. А у нас обычно спортсмены высокого класса пытаются привлечь народ. Но привлекать их некуда.

Если взять тот же хоккей, то самая большая проблема в том, что у нас нет хоккейной школы. И о каком высоком уровне можно говорить, если нет профессионалов, которые бы обучали детей. Эти ледовые арены вообще не нужны. Просто залейте зимой везде катки, дети сами придут. В моем детстве катки были забиты детьми. Мальчики играли в хоккей, девочки пытались заниматься фигурным катанием. Нас никто не учил, мы сами все пробовали.

Будут футбольные поля — будут и дети в футбол играть. Именно так нужно заинтересовывать население. Это классно, когда ты самостоятельно и бесплатно можешь попробовать себя во всех видах спорта. Не понравился футбол — пробуешь баскетбол… Поэтому нам нужно начинать с развития массового спорта.

Читайте также: Муж Александры Герасимени о ее переезде: «Это далось болезненно. Тяжело отпускать человека, который стоит в слезах» 

— В середине апреля вы ушли из Беларуского фонда спортивной солидарности. А в эфире «Еврорадио» сказали, что планы и мысли на будущее есть, но пока не будете их озвучивать. Изменилось ли что-то за прошедшую неделю? (интервью записывалось в начале мая — прим. ред.) Вы стали ближе к своим планам?

— У меня есть много предложений для дальнейшего сотрудничества. Нужно выбрать, что для меня будет более ценнее и важнее делать сейчас. С одной стороны, понимаю, что мне нужно кормить семью. С другой — что не могу уйти из общественно-политической жизни и заниматься только тренерской работой. Я не могу сдаться во время долгого марафона, который мы сейчас проходим. Не могу просто сидеть и ничего не делать для беларусов и украинцев. В ближайшее время сделаю выбор и начну работать. Как только решение будет принято, я сразу сообщу. Но пока не хочу озвучивать то, что может не случиться.

— Довольны ли работой, которую проделал Фонд под вашим руководством?

— Всегда можно сделать что-то больше. Но вопрос в ресурсах, которые ты имеешь и можешь потратить на это. Я понимаю, что к моменту моего ухода мы сделали то, что было возможно. Планы на какие-то проекты были гораздо больше, но для этого были нужны дополнительные руки.

Когда мы начинали, в нас никто не верил. Но вера в то, что мы можем все изменить, дала возможность совершить все те действия и победы, которые были у Фонда. Мы ведь шли по засеянному полю, нам иногда приходилось лезть в заросли и вырубать дорожку, потому что до нас на нее еще никто не становился. Поэтому я считаю, что работа, которая была проделана, очень важна. И для нас, как профессионалов, и для людей, которые верили в нас и вдохновлялись нашими победами.

— Каким спортсменам за время вашей работы помог Фонд и в чем заключалась эта помощь?

К нам поступило более 150 заявлений о юридической, финансовой и другой помощи. Например, мы организовали и профинансировали тренировочные сборы для легкоатлеток Ольги Мазуренок и Дарьи Борисевич перед Олимпиадой в Токио, поездку дзюдоиста Александра Ваховяка на чемпионат Европы в Лиссабоне. А спортсмены, которые поддержали народ, ушли из сборной и бросили все, что у них было до лета 2020 года, получали у нас стипендии.

Было очень много юридических консультаций. К нам поступали вопросы юридического характера, а мы обращались за помощью к адвокатам, чтобы они нам их разъяснили. Если не ошибаюсь, то на все виды поддержки было потрачено около 150 тысяч долларов.

Читайте также: “Мы громко заявляем – беларусы против войны в Украине”: в Варшаве прошла акция, приуроченная ко Дню Воли

— Известно, что часть суммы Фонд собрал благодаря продаже ваших медалей на NFT-аукционе. Например, серебряную медаль Олимпиады-2012 купили за 27,5 тысяч долларов, а бронзовую медаль Олимпиады-2016 — за 19,7 тысяч долларов. Можете рассказать, откуда появилась идея с NFT-аукционом и как ее удалось реализовать?

— В соцсетях было очень много информации по поводу NFT. Попадались новости, что NFT-обезьянку продали чуть ли не за 100 тысяч долларов, а какую-то мусорку — вообще за бешеные деньги. И тогда муж мне предложил попробовать что-то продать. В команде Фонда мысли по поводу NFT-аукциона возникли практически одновременно у разных людей.

Мы решили выставить мои олимпийские медали, потому что они оказались самыми высшими наградами, которые были у желающих помочь нашему Фонду. Дальше мы нашли специалиста, который сделал все красиво. Сначала люди не понимали суть NFT-аукциона, потому что думали, что я выставляю на продажу свои оригинальные физические медали.

И позже мы убедились, что для кого-то получить физическую медаль было не настолько круто и интересно, как электронную. Люди готовы платить за картинку, а не за медаль. Хотя я была готова выставить реальные олимпийские медали. И за них можно было бы получить больше денег. Но в тот момент целью было не заработать как можно больше, а успеть заплатить 22 500 евро, чтобы Спортивный арбитражный суд рассмотрел апелляцию Фонда на решение УЕФА не начинать дисциплинарное расследование в отношении АБФФ и ее руководства. В итоге люди заинтересовались аукционом. Кто-то хотел приобрести цифровую медаль, а кто-то — помочь нашей борьбе с УЕФА.

— А морально тяжело было выставить на продажу реальную золотую медаль чемпионата мира?

— Абсолютно нет. У меня нет какой-то физической привязки к вещам. Сама медаль является не моей победой, а символом, на который смотришь и вспоминаешь те эмоции и переживания. И отдавая медаль, я не теряю эти эмоции и победу. Продажа медали для меня была приятным шагом и возможностью помочь. Тем более, что кого-то она может мотивировать еще сделать что-то.

Читайте также: Александра Герасименя продает через аукцион на ebay свой костюм с Олимпиады. Все деньги пойдут пострадавшим спортсменам

— Можете вспомнить эмоции, когда стали чемпионкой мира?

— Я прекрасно помню эту победу. Когда я выходила на старт, то уже знала, что выиграю. Я ехала на тот чемпионат мира только за победой. У меня была спортивная злость за серебряную медаль на Олимпиаде. Я никогда не забуду ту свою стопроцентную уверенность в победе. Ничего не могло случиться, чтобы сбить настрой и помешать мне выиграть. К сожалению, на тот чемпионат мира не приехала моя основная соперница, что немного меня расстроило. Но я все равно знала, что выиграю. Понимала, что нужно просто проплыть правильно и красиво. И когда я коснулась бортика первой, то поняла, что это свершилось. У меня не было удивления.

Победу на том чемпионате мира можно сравнить с вручением диплома студенту, которому осталось только сдать госэкзамен. Конечно, я была рада, что выиграла чемпионат. Но мысленно золотая медаль висела на мне еще до заплыва. Уточню насчет моей уверенности. Одно дело, когда ты мечтаешь о чем-то недостижимом. Например, о кабриолете. И эта мечта никогда не осуществится, потому что ты для этого ничего не делаешь. Другое дело, когда проделана большая физическая и психологическая работа и, как говорят, сошлись звезды. Оставалось только справиться с волнением и проплыть. Поэтому эта золотая медаль была моей изначально (улыбается).

— В чем секрет ваших успешных выступлений?

— Во-первых, ты должен верить в то, что сделаешь это. Всего 1% неуверенности в собственных силах даст о себе знать в самый последний момент, когда ты этого совсем не ждешь. Во-вторых, нужно понять, что все, что ни делается, – к лучшему. Не оправдывайся и принимай ситуацию, как есть. Если так случилось, значит, это делает тебя сильнее. Тебе нужно продолжать работать, чтобы стать еще лучше.

Когда в жизни происходят ситуации, которые, казалось бы, неразрешимы, просто нужно отвернуться в другую сторону и не думать о них. Нужно продолжать делать то, что ты делал. Если ты будешь копаться в прошлом и пытаться изменить будущее, то не будешь жить сейчас. Не оглядывайся на ситуацию, она сама разрешится наилучшим образом. Иногда мы в стремлении сделать что-то лучше не видим этого лучшего решения.

Приведу пример с заплывом, когда ты выходишь на старт. Наше тело за 15-20 лет тренировок уже знает, что делать. Его не надо контролировать, нужно просто отпустить его и позволить все сделать самому. Как только ты начинаешься влезать в процессы, которые механически наработаны твоим телом, обязательно случится какой-то сбой. Тело знает лучше тебя, что делать. Не надо ничего контролировать.

Когда я выходила на тумбочку, моей задачей было отключить мозг. Если у меня это получалось, то я выигрывала. Когда отключаешься, то начинаешь слышать свое дыхание, появляется сверхчувствительность. Начинает работать периферическое зрение, я вижу все, что происходит как минимум на трех ближайших дорожках, не поворачивая головы. Во время заплыва столько нюансов, которые невозможно контролировать. Как только начинаешь думать и спрашивать себя, правильно ли я это сделал, происходит сбой.

Читайте также: 10 причин, чтобы заняться плаванием

— Когда вы в последний раз были в Бресте? Что помните из этой поездки?

— Это было в 2019 году. Я приехала с Софией поболеть за Женю на соревнованиях. А после них мы вместе поехали на отдых.

— В 2015 году в интервью «Брестской газете» вы сказали следующее: «Мне нравится Брест. Минск — мой родной город, а Брест я считаю вторым городом после Минска». Брест по-прежнему второй после Минска?

— Наверное, да. Мне когда-то давно нравился Гродно, но я там редко бывала, в последний раз примерно лет 10 назад. В других городах я считай и не была. А в Бресте мне было очень уютно, потому что мы туда приезжали несколько раз в год и чувствовали себя как дома. Мы знали каждый магазинчик, каждую кафешку, ходили в кинотеатр. Ни в одном другом городе Беларуси мы не проводили столько времени. Разве что в Бобруйске, но это была совсем молодость. А еще у меня есть родственники из Брестской области, это тоже имеет значение.

— Что вам больше всего запомнилось в Бресте, кроме Дворца водных видов спорта? Удавалось ли где-то побывать, когда приезжали к нам?

— Я отлично помню Советскую, ТЦ «Гостиный Двор». Мы любили сидеть в кафе практически в самом начале Советской, но название я уже не вспомню. По сравнению с Минском, Брест для меня был маленьким, но очень уютным городом. А когда я была там в последний раз уже вместе с Софией, то гуляла по улицам, вспоминала прошлые поездки и немного ностальгировала по временам, когда мы были молодыми и приезжали на сборы и соревнования.

Читайте также: Брестский дворец водных видов спорта удивил яркостью, диванностью и цветочностью

— В сентябре 2020 года вы рассказали, что с вашим клубом плавания отказываются подписывать договоры аренды несколько средних школ Минска. Как завершилась эта история? Клуба плавания больше нет?

— Да. Аренду нам так и не продлили, возможности заниматься у детей не было. После этого я договорилась с нашими партнерами, чтобы они забрали к себе детей, которые не успели уйти в другие секции. Власти развалили клуб плавания за осень. Конечно, можно было бы попробовать руководить им дистанционно, но они помешали бы и этому. Было негласное постановление перечеркнуть возможность дальнейшего сотрудничества со всем, где стояла моя фамилия. В итоге все было перечеркнуто, чтобы не было способа продолжать работу, чтобы обо мне не осталось памяти. Даже турнир «Золотая рыбка» переименовали. Это очень смешно. Наверное, скоро словосочетание «золотая рыбка» сделают экстремистским (смеется).

Раньше было столько классных турниров, а власти просто разрушили их. Я не знаю, сколько в будущем придется потратить сил, чтобы поднять с колен плавание, чтобы турниры проводились не в приказном порядке, чтобы система просто работала. К сожалению, это не самое простое время для беларусов.

— Может быть, есть смысл подумать об открытии подобного клуба плавания в Польше? Варшава, наверное, неплохой вариант?

— Для того, чтобы открыть клуб плавания, нужен не только большой финансовый ресурс. Нужно еще и много времени. Я задумываюсь сейчас об этом, это один из вариантов того, чем буду заниматься дальше. Посмотрим, как это будет соответствовать моим ожиданиям, насколько такой клуб будет востребован, сколько я смогу потратить времени на его создание. Ведь им еще нужно будет руководить, а я хочу домой, в Минск (смеется).

Читайте также: «Этим ведь не мне насолили, а детям»: у школы плавания Александры Герасимени проблемы из-за ее политической позиции

— Банальный вопрос: вы сейчас занимаетесь спортом? Если да, то где и как?

— Это самый больной вопрос (улыбается). Когда мы адаптировались к жизни в Киеве, то купили с Женей абонементы в спортзал. Тело требует физических упражнений. Как бы ты не хотел, как только перестаешь заниматься спортом, начинаются разные нежелательные проблемы. В Варшаве пока что не до походов в спортзал. Но мы занимаемся дома на матах и ковриках. И понимаем, что этого недостаточно. С другой стороны, нужно понять, в какую сторону мы движемся, что будем делать. Надо понять, остаемся ли мы в Варшаве. Если да, то купим абонемент в спортзал, начнем ходить в бассейн.

По соревнованиям я не скучаю. Недавно обсуждала это с Женей, я уже наплавалась. У меня нет чувства незавершенности, «недоплаванности». Я завершила карьеру тогда, когда почувствовала, что уже хватит. Отвращения к плаванию у меня нет, но в то же время нет и нехватки плаванья. Я прихожу поплавать с удовольствием. Тебя никто не гонит, не нужно тренироваться. Спокойно плаваешь, разгоняешь кровь и получаешь удовольствие.

— В интервью вы часто отмечаете свою стрессоустойчивость. Поделитесь секретами, как справляетесь со стрессом?

— Я этому 20 лет тренировалась (улыбается). Это не то, что просто упало мне свыше. На соревнованиях каждый раз сталкиваешься со стрессом. Приходилось сдерживать эмоции, чтобы показать лучший результат. Выйти и проплыть дистанцию сложно не только физически, но и психологически. Чем выше уровнем становишься, тем больше ответственности. Нагрузка на психику увеличивается. Это то, что меня закалило.

Когда выходишь на тумбочку, рядом нет психолога, который тебя успокоит. Приходится самому находить способы, которые помогают справиться со стрессом. Нет универсального способа, который тебе поможет. Иногда выходишь на старт, а у тебя пульс 180 и колотун. А бывает, что тебе вообще все равно. И нужно придумать, как себя встряхнуть. Из каждой ситуации нужно найти выход, чтобы быть готовым к старту.

Читайте также: Александра Герасименя завершила спортивную карьеру. Несколько фактов о ней, которые вы, возможно, не знали

— У нас власти и некоторые спортсмены любят говорить, что «спорт вне политики». Хотя если разобраться в этом и заглянуть в историю, то спорт так или иначе всегда переплетается с политикой. Можете объяснить, почему спорт не вне политики?

— Когда власти говорят, что «спорт вне политики», то подменяют понятия. У нас понимание «вне политики» означает, что ты действуешь в соответствии с действующей властью. Если ты делаешь то, что просит власть, то это поддержка. А если идешь против власти своими словами и поступками, то уже влезаешь в политику. Вот такое у них понимание.

Спортсмены всегда в политике. Мы своего рода дипломаты, которые выходят на международную арену, чтобы показать, что есть такая страна и добиться определенной известности через спорт. Ведь не зря на какие-то крупные приемы приглашают спортсменов. Это считается достижением. Те, кто сильнее, имеют определенные позиции в мировом сообществе. Поэтому спорту уделяется достаточно много внимания.

А у нас это понятие перевернули. Высказывание своей гражданской позиции считается влезанием в политику. Очень странно, что идти на провластные митинги — это вне политики, а идти на оппозиционные — это уже политика. Я не понимаю, почему многие спортсмены про это не задумываются.

Привлекая на провластные мероприятия, спортсменов вымазывают в той грязи, в которой находится режим. Многие потеряли свое достоинство и честь, просто находясь там. Они получили за это какие-то плюшки. Хотя сейчас, мне кажется, даже плюшки не предлагают. Просто вынуждают присутствовать там. Но если и в этом разобраться, то никого невозможно принудить. Каждый человек может найти способ не присутствовать там, не заявляя об этом открыто. Поэтому спорт никогда не был вне политики. И мне жаль тех, кто это еще до сих пор не понял.

— Кем вы себя видите в новой Беларуси?

— Я не знаю, кем буду. Никогда не примеряла на себя какие-то кресла. Если я понадоблюсь для новой Беларуси и меня попросят занять какую-то позицию, то, возможно, я соглашусь, если она будет соответствовать моим знаниям и умениям.

Сейчас моя единственная мечта — вернуться к своей профессиональной деятельности обучения детей. Я получала от этого удовольствие. Я занималась с ними не потому что завершила спортивную карьеру, а потому что мне нравилось. Общаясь с детьми и передавая им свои знания, я получала неимоверный кайф.

Я понимаю, что, вернувшись в Минск, придется, возможно, очень много работать и не получать от этого кайф. Но это нужно для того, чтобы правильно и красиво поднять плавание и спорт в целом с колен. Поэтому в будущем я готова на любой из вариантов. Но я буду удовлетворена и просто работой с детьми. Ведь самое классное, что может быть, это когда хобби становится твоей работой.

Фото: страница Александры Герасимени в Instagram

Читайте также: Александра Герасименя: «Люди выражают свое несогласие и хотят диалога, а получают только по голове, увы»